Татьяна Майская - Забытые пьесы 1920-1930-х годов Страница 27

ЛОЛОТ сурово взглянула на него.

Нет, нет, едем! Бездомные мы с тобой изгнаннички, божьи страннички. Нужно написать записку. Пиши, Лолот.

ЛОЛОТ. Avec ça![134] Только этого недоставало. Никто меня не приглашал. Никто не ждал, не ждет, и ждут здесь… (Обрывая.)

КОКО. Это твой стиль: не ждет и ждут.

ЛОЛОТ (вскочив). Да, ждут, только не меня… Коко, милый, я так… так…

Подходит к террасе, украдкой вытирает глаза.

КОКО (после маленькой паузы). Слушай, Лолот. Ради тебя я был глухонемым. И просто немым. И просто глухим. И круглым идиотом.

ЛОЛОТ начинает улыбаться.

И просто дураком.

ЛОЛОТ. Не по призванию ли?

КОКО. Злюка. Старая дева. И в ноги тебе бухнулся при всем честном народе.

ЛОЛОТ. Где? Когда?

КОКО. Когда? A chez nous à Paris[135] не в счет? И, можно сказать, подставляя под пулю свой лоб и свои бедные мозги.

ЛОЛОТ. Разыгрывали комедию.

КОКО. Так не пора ли бросить все твои женские выкрутасы?! Бухнись ему в объятия… и… благословляю вас дети мои. Плодитесь и множитесь во славу Совдепии, ведь каждый работничек ой как нужен здесь. Итак… (Оглядываясь.) Где же он, черт бы его драл.

ЛОЛОТ. Видишь ли, я…

КОКО. Ну, смелей, признавайся.

ЛОЛОТ. …я, собственно… (Пауза.) Нет. Ничего не выйдет. (Пауза.) Италия такая чудесная страна…

КОКО. При чем тут Италия? Какая Италия?

ЛОЛОТ (сердито вскочив). Одна на свете Италия. Ничего. Довольно. Развод.

КОКО. Решительно? Тогда — коротко и ясно. Развод. Черта. Точка. Довольно. И все кончено. Позову его и выложу. (Идет.) А вдруг не согласится?

ЛОЛОТ. Oh, là-là-là! Согласится. Ему очень нужна свобода.

КОКО. Очень? (Оглядывает диван.) Шпильку нашла, платочек завалился где-нибудь? (Обошел всю комнату.) Нет, тут женщиной не пахнет.

ЛОЛОТ. Не пахнет? А это? (Указав на цветы.) Одуреть можно.

КОКО смеется.

Сухой деловой кабинет, правда? Так ждут какого-нибудь соседа, байбака-помещика, судебного пристава.

КОКО. Их теперь нет.

ЛОЛОТ. Совнаркома? Зам. Пред. Рабоч. Кома? Que sais je[136], черта, дьявола. Да?

КОКО. Хорошо, хорошо — развод. Мадам Алмазова по паспорту… в действительности была мадмуазель Аргутинская, m-lle Аргутинская и осталась. Сплетни, хлопоты, возня. Бедный Жорж.

ЛОЛОТ. Он — мужчина. Что ему? Это может испортить его репутацию в Италии?

КОКО. Ни в Италии, ни в Китае. А просто жаль. Прекрасный молодой человек.

ЛОЛОТ (зажимает уши). Выдержанный.

КОКО. Скромный, благородный, благовоспитанный. Сам золото, и завод — золотое дно. И очень любит.

ЛОЛОТ (вскрикивает, почти со слезами). Кого? Королев… А я — простая смертная, и даже не итальянка.

КОКО. Чьи-то шаги.

ЛОЛОТ (невольно). Жорж!

КОКО (подчеркивая). Георгий Дмитриевич. (Удаляясь.) Так вот объясни, коротко и ясно: развод и точка. Только не многоточие, ради бога.

Убегает.

ЛОЛОТ в замешательстве бежит за КОКО, но останавливается, так как вошел ЖОРЖ.

ЖОРЖ. Ah, ma chère Lo…[137] (В смущении обрывает.)

ЛОЛОТ бессознательно-радостно устремляется к нему, но вдруг останавливается и, закинув руки за спину, подозрительно в него вглядывается.

ЛОЛОТ. Вы сказали?

ЖОРЖ (очень смущен). Пардон, я хотел сказать…

ЛОЛОТ. Да, что вы хотели сказать?

ЖОРЖ. Елена Константиновна.

ЛОЛОТ. Это на «Ло» очень мало походит.

ЖОРЖ (все еще не овладев собой). Правду сказать, да. (Протягивает руку.) Все-таки поздороваться можно. (Жмет руку, показывает на диван.) Прошу… Как вы здесь?

ЛОЛОТ садится. Молчит.

Какая неожиданная встреча. (В сторону, зло, отодвинув кресло.) Черт знает, как глупо. (Садится.)

ЛОЛОТ (медленно обводит глазами комнату). Да, очень неожиданная, чересчур неожиданная. Почему только вы не сказали мне этого по-итальянски?

ЖОРЖ. Не умею.

ЛОЛОТ. Как?

ЖОРЖ. Почему это вас так удивляет?

ЛОЛОТ. Знаю, что вы много путешествовали. В Италии бывали и (подчеркивает) очень любите Италию.

ЖОРЖ. Но в Италии меньше всего нужен итальянский язык: вселись в отель — все метрдотели либо немцы, либо французы.

ЛОЛОТ. Скажите, в каком избранном обществе вы там вращались. Настоящий пролетарий. Но приходилось же вам говорить с итальянцами… с итальянками… тоже?

ЖОРЖ. Конечно. (Смеется.) Но тогда объясняешься… все больше жестами.

ЛОЛОТ (встает). Ах, жестами… а они иногда бывают очень красноречивыми. Красноречивее слов. Можно, например, не знать, как по-итальянски «здравствуйте» или «как я вам рад», но достаточно вот так разукрасить свой дом, сделать из него Италию, и всякий итальянец, а особенно итальянка, поймет, что это значит: «Добро пожаловать, будьте как дома». Правда?

ЖОРЖ. Пожалуй.

ЛОЛОТ. Oh, c’est épatant, cela[138]. (Сдерживая себя.) Да, вы согласны? Это очень мило. (Встает.) Но мне некогда тратить время на пустую диалектику. Я приехала сюда по делу. Срочному и неприятному. Вы должны были, конечно, ждать.

ЖОРЖ (тоже встает). Нет, не ждал… Я сказал вам уже… Какая… какая неожиданная встреча.

ЛОЛОТ. Приятный сюрприз, не правда ли?

ЖОРЖ. Очень приятный. Я благословляю счастливый случай, который привел вас сюда.

ЛОЛОТ. Счастливый? Merci bien…[139] Вы очень гостеприимны. (Указывает на чашки.) Mais[140] очень… (Указывает на убранство комнаты.) Даже trop[141]. Сколько забот, внимания, две чашечки, и все… для неожиданных гостей. Так?

ЖОРЖ. Так.

ЛОЛОТ (вспыхнув). А, опять. C’est trop fort[142]. Это слишком.

ЖОРЖ. Ну, вот. Ну, вот… Я говорил этому ослу…

ЛОЛОТ. Этот осел к тому же слишком болтлив. И передал такие детали, о которых его никто и не просил. (Подходя к нему и не спуская с него глаз.) Так-таки никого не ждали?

ЖОРЖ (решительно). Ждал. И ждал безумно.

ЛОЛОТ. Даже «безумно». Кого? Королеву?

ЖОРЖ отворачивается.

Сказочную спящую царевну?

ЖОРЖ. Вот именно — спящая, как все мы, жившие далеко от России, проспали великие события. Но она проснется.

ЛОЛОТ (сухо). Пожелайте ей тогда доброго утра.

ЖОРЖ. Пожелаю. И еще как пожелаю.

ЛОЛОТ (запахиваясь и зло отчеканивая). Это меня очень мало интересует, вы должны знать.

ЖОРЖ. Раньше всего вам необходимо пойти переодеться, отдохнуть.

Направляется с ней к левой двери на авансцене.

ЛОЛОТ. Как вы торопитесь меня выпроводить отсюда. Но я вас не задержу… Несколько слов всего… Два, три слова… Даже одно слово — разв… (На дверях увидев ветку березки.) Разрешите?

Взяла в руки, закрыв лицо руками.

ЖОРЖ. О, прошу. (Снимает с нее пальто и шляпу.)

ЛОЛОТ (придя в себя). Березки… Вспомнилось детство. Бабушка вспомнилась. Добрая, милая и ворчливая. И мама… смутно, смутно, как сон. И я… белое платьице с голубым бантом и косичка… знаете, такая, туго-туго заплетенная беспомощным хвостиком.

ЖОРЖ. Трогательно. И зачем только растили вас на чужбине? Ведь вы так любите Россию.

ЛОЛОТ. Да. (Вдруг.) А скажите, в Италии разве есть березки?.. Господи, до чего я ее ненавижу!

ЖОРЖ. Кого? Италию?

ЛОЛОТ. Эту вашу… царевну-лягушку.

ЖОРЖ. Напрасно, если бы вы могли взглянуть на нее и видеть, как я ее вижу.

ЛОЛОТ. Что же, она у вас всегда перед глазами стоит?

ЖОРЖ. Всегда, как живая.

ЛОЛОТ. Ну так… (Хочет и не решается.) Закройте глаза… (Вдруг кладет ему руки на глаза.) Чтобы дать им отдохнуть от нее хоть на секунду.