Андри Байелер - Антология современной швейцарской драматургии Страница 27

МИНИСТР. Не могу же я иначе. Я просто не могу иначе. Я могу быть только политиком. Никогда ничему не учился. Только политике. Только наступать и отступать, побеждать и быть побежденным. Можно наделать столько ошибок! Всего один раз вступить не в ту коалицию, и ты уже на двести двенадцатом месте в списке на следующих выборах — и вылетел. Да, а что я буду делать, если меня не выберут? Я ничего не умею. Знаю только политику.

КИТАЕЦ (по-китайски). Четыре тысячи лет Китай был таким, как был. При династии Мин. При династии Ман. При династии Мон. День за днем все тот же Китай. Солнце всходило, солнце заходило. До сегодняшнего дня, теперь каждый день другой, быстрее, громче, чем предыдущий. Каждый новый день превосходит старый. Еще десять лет, и весь Китай станет новым. Мечта. Кошмарная мечта.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Я каждый день с массами. Иду в первом ряду, там мое место. Я несу транспарант, у меня мегафон, я скандирую слоган дня. Нет. Нет. Нет. Я взбираюсь на охладительные башни. Я приковываю себя к рельсам. Я бросаюсь наперерез водометам… Но я боюсь. Боюсь, что меня растопчет толпа, бегущая от полицейских, стреляющих сначала в воздух, а потом на поражение. Что танк, перед которым я встану, не затормозит. Что я увижу над собой его огромные гусеницы, а потом они проедут по мне. Что я замешкаюсь перед поездом с ядерными отходами, он все ближе и ближе, а я вожусь с наручниками, и не успею их расстегнуть, а машинист даже не даст гудка, переезжая меня. Что все мои соратники по демонстрации побегут в одну сторону и только я — в другую, прямо к беде. К тюрьме, пыткам, смерти. Что я окажусь в темнице и сгнию там заживо. Повсюду насекомые. Крысы будут кусать меня за ноги. Мне страшно каждый день, когда я участвую в акциях протеста, прекрасного и ужасного.

ЕПИСКОП. Я довел епископство до банкротства. Восемнадцать процентов прибыли, так мне внушал голос дьявола, двадцать пять, если повезет. А что теперь? Девяносто шесть процентов убытков. С первого марта я не смогу оплатить даже масло для неугасимой лампады. Если до Папы дойдет, что его неугасимые лампады потухли! Что его епископства от Пассау до Кура и Гонолулу — голые руины, удерживаемые только тонюсеньким слоем сусального золота. Что его престол стоит на обвалившихся акциях, «плохих» фондах и негодных кредитах. Что достаточно дьяволу дунуть, и все великолепие провалится в тартарары. Грохот, пыль, пепел, и сухой кашель последователей Христа из облака пыли. (Банкиру.) Вы в этом виноваты. Вы и есть дьявол.

ЕПИСКОП дает пощечину банкиру.

БАНКИР реагирует не сразу. Ответит ли он на удар? Похоже на то, но он дает пощечину бизнесмену.

БИЗНЕСМЕН. Та же замедленная реакция. Наконец пощечина представительнице НПО.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Так же медленно. Пощечина профессору.

ПРОФЕССОР ударяет по лицу китайца.

КИТАЕЦ, кажется, хочет ударить любовницу банкира. Но (по-китайски). Нет. Только не вас. (Вместо этого дает пощечину министру.)

МИНИСТР бьет по лицу епископа.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. А я? (Дает пощечину самой себе.)

Тишина. Потом, очень быстро: все хлещут друг друга по щекам, но никто не дает сдачи тому, кто только что его ударил. Молча. Пока все не ударили всех. И только любовница банкира не дала пощечины китайцу.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Нет. Только не вас.

Все выдохлись.

ВСЕ (с большим облегчением). Уф.

Овцы. На этот раз уже довольно беспорядочно, агрессивно.

Блюдо с фруктами, которое все время стояло на сцене, пусто. Ваза с цветами тоже. Кто-то как раз доедает последний цветок. Другой царапает стену и лижет ее. Еще кто-то выдвигает ящики шкафа. Один из участников выходит из комнаты с мусорным мешком. Все лихорадочно исследуют содержимое. Возможно, кто-то находит что-то съедобное, и они едят это. Кто-то трясет окно, но не может его открыть. Еще кто-то приподнимает ковер, может быть, находит там мокрицу, сует ее в рот. Во всяком случае, все окончательно потеряли контроль над собой.

БИЗНЕСМЕН. Я хочу есть.

БАНКИР. Это я хочу есть.

МИНИСТР. Я даже не знал, что можно испытывать такой голод.

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА (банкиру). Хеннер. Сделай же что-нибудь. Я умираю от голода.

КИТАЕЦ (по-китайски). Хочу есть.

ЕПИСКОП (китайцу). Вы думаете, вы здесь единственный, кто (по-китайски) хочет есть?

БАНКИР (появившемуся директору отеля). Я не знаю точно, какой сегодня день. Но на вечер среды был запланирован торжественный ужин, а на четверг барбекю. Что это за паршивая лавочка?

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я…

БАНКИР. А теперь мы целую вечность не можем отсюда выбраться. Видите, до чего уже дошло.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я, я, я…

БАНКИР. Что вы бормочете?

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я должен вам…

БАНКИР. Сделайте, наконец, стейк.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. …кое-что сказать. Кухня пуста.

БАНКИР. Хотя бы маленький.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Больше ничего нет. Все кончилось.

БАНКИР. А хлеб? Хлеб-то наверняка есть.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Нет.

БАНКИР. Ну, тогда пойдите и купите что-нибудь.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Я не могу выйти.

БАНКИР. Вы предлагаете мне пойти за покупками?

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Весь персонал исчез. Как только закончился форум. Даже портье.

БАНКИР. Ну так, значит, вам придется самому поработать.

КИТАЕЦ (по-китайски). Теперь слушайте меня, идиот. Ничтожество. Я хочу есть. Есть. Есть.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Что он говорит?

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Что хочет есть.

БИЗНЕСМЕН. Что он ест даже собак. Или кошек.

ПРОФЕССОР. И обезьян.

МИНИСТР. Достаньте нам собаку.

БАНКИР. Кошку.

ЕПИСКОП. Обезьяну.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Только быстро.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ (кричит). Я не могу выйти. Вы не можете выйти. Сколько раз вам еще повторять?!

БАНКИР (кричит). Это же отель! Не тюрьма!

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Я должна отсюда выбраться. (Дергает оконную раму. Окно не открывается.)

БАНКИР. Мини-бары. В комнатах ведь есть минибары.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Мы — пятизвездочный отель. Никаких мини-баров. Обслуживание в номерах.

БИЗНЕСМЕН. А вазы с фруктами?

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Вам следовало остановиться в «Альпийской розе». Там есть мини-бары.

БИЗНЕСМЕН. Ведь в комнатах всегда стоят вазы с фруктами.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Не осталось ни одной груши, даже гнилой. Наверное, сбежавшие служащие отеля прихватили все с собой.

ЕПИСКОП. Сэндвич. Хотя бы надкусанный.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦА НПО. Жвачку.

ПРОФЕССОР. Пусть даже бывшую в употреблении, все равно.

КИТАЕЦ (по-китайски). Сигару.

МИНИСТР. Арахиса.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ (с сожалением разводит руками).

БАНКИР (отводит директора отеля в сторону. Любовница не должна его слышать). Мы должны пожертвовать одним из нас.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Что?

БАНКИР (кричит). У вас что, уши заложило? Мы должны забить одного из нас.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Наверное, я не совсем понимаю…

БАНКИР. Чтобы остальные выжили.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Забить?

БАНКИР. Удалить кости. Зажарить во фритюре. Просто поджарить. Съесть. Господи, неужели так трудно понять? На кухне наверняка есть повар.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Нет.

БАНКИР. Ну, нож-то уж точно есть.

ДИРЕКТОР ОТЕЛЯ. Вероятно.

БАНКИР. Тогда спуститесь и принесите. Самый большой. Давайте, двигайтесь. (Директор отеля не двигается с места. Банкир любовнице, отводит и ее в сторону.) Зайка. Я тут как раз кое-что подумал. Если бы мы вдвоем оказались на необитаемом острове, совсем одни, только ты и я, и вдруг пожар, и нам нечего было бы есть, совсем нечего, — ты пожертвовала бы собой для меня, чтобы я выжил?

ЛЮБОВНИЦА БАНКИРА. Нет.

БАНКИР (кричит). Нет?! Конечно, пожертвовала бы. Ты отсюда не выйдешь. Все по Дарвину. Выживает сильнейший. Ты или я, и понятно, кто из нас сильнейший.