Алексей Арбузов - Сказки старого Арбата Страница 3

БАЛЯСНИКОВ. Блохин, не уходи!

ХРИСТОФОР. Но почему, Федя?

БАЛЯСНИКОВ. Сегодня первый день моего отпуска… Ты же сам придумал эту петрушку! Не оставляй меня, Блохин… Мы пойдем с тобой бродить по Москве, я покажу тебе места, где прошла моя молодость… Это будет восхитительный день! (Оглядел его.) Вот только плохо, что ты выглядишь… ужас как неопределенно. Небрит, и волосы растут как-то в разные стороны… А что это за костюм? Блохин, ты неинтересен!

ХРИСТОФОР. Ты обо мне или о костюме?

БАЛЯСНИКОВ. Ни одна девушка не взглянет на тебя!

ХРИСТОФОР. А какая мне радость, если она на мне будет разглядывать какой-то костюм?

БАЛЯСНИКОВ. Не сопротивляйся… И немедленно надевай мой пиджак. (Надевает на него свой пиджак.) Вот так… Уже лучше.

ХРИСТОФОР (беспомощно озирая себя). Но разве тебе не кажется, Федя, что на мне он какой-то странный?

БАЛЯСНИКОВ. Пустяки! Мы его кое-где подколем французскими булавками…

ХРИСТОФОР. А я не буду тогда чрезвычайно смешной?

БАЛЯСНИКОВ. Боязнь показаться смешным смешна сама по себе! И идем! На Ленинские горы, на Плющиху в Кривоколенный - я покажу тебе места, где я был счастлив когда-то!…

КАРТИНА ВТОРАЯ

Поздний вечер того же дня. Окна в кабинете Балясникова открыты настежь. Кое-где над крышами выглядывает звездное небо. Со двора в исполнении различных транзисторов слышатся ласкающие звуки вечерних радиопередач. Кабинет пуст. Но вот из коридора доносится какая-то возня, открывается дверь, и на пороге возникают Федор Балясников и Христофор Блохин. Их сопровождает какой-то задумчивый Толстячок явно не столичного толка. Все эти люди вполне достаточно закусили, а выпили не менее того, однако ведут себя мило и прилично - они то сосредоточенны и суровы, то веселы как дети.

БАЛЯСНИКОВ. Ну вот, кажется, мы куда-то пришли.

ХРИСТОФОР. Пришли. Это несомненно. Но куда?

БАЛЯСНИКОВ. Этот халат мне кого-то напоминает… Христофор, мы, пожалуй, попали домой.

ХРИСТОФОР. Знаешь, мне тоже это кажется.

Толстячок располагается в кресле и тотчас засыпает.

Погляди-ка, по-моему, у нас гости.

БАЛЯСНИКОВ. Не придавай этому особого значения. (С любовью смотрит на него.) Сегодня ты очень красив, Блохин.

ХРИСТОФОР. Я тоже так думаю. Меня замечательно подстригли.

БАЛЯСНИКОВ. Жаль только, не удалось мне показать тебе места, где я был счастлив когда-то. Рощицы, скамеечки, подворотни - все куда-то девалось. Появились магазины изотопов. Увы, Христофор, эти гигантские новостройки отнимают у нас воспоминания, наше прошлое.

ХРИСТОФОР. Ну и бог с ним, Федя… Зато мы прекрасно провели время. Выпили чаю. Я даже немножко приободрился.

БАЛЯСНИКОВ. А мне не повезло. Весь день ждал, что со мной случится что-то необыкновенное. Не случилось…

ХРИСТОФОР. Это бывает.

Толстячок просыпается, снимает с полки веселого жирафа, целует его.

БАЛЯСНИКОВ (указывая на Толстячка). Слушай, а кто это такой?

ХРИСТОФОР (удивленно). Не знаю.

БАЛЯСНИКОВ (поражаясь). И я не знаю. (Подумав.) Может быть, он здесь давно?

ХРИСТОФОР. Я не думаю.

ТОЛСТЯЧОК (опять целует жирафа). Совсем нету в магазинах веселых лиц. Этот всех лучше. Симпатичный.

ХРИСТОФОР. А кто вы такой?

ТОЛСТЯЧОК (сосредоточенно). Надо вспомнить.

ХРИСТОФОР (Балясникову). Он не помнит.

БАЛЯСНИКОВ. Пусть в таком случае поиграет нам на гитаре.

ХРИСТОФОР. Он, наверное, не умеет.

БАЛЯСНИКОВ. А зачем он тогда сюда пришел?

ХРИСТОФОР. Ну пришел он, понимаешь, Федя? Пришел, и все.

БАЛЯСНИКОВ. А теперь сидит.

ХРИСТОФОР. Тем более.

ТОЛСТЯЧОК (обрадованно). Я вспомнил!

ХРИСТОФОР. Вот видишь - он вспомнил.

ТОЛСТЯЧОК. Моя жена родила сына. Телеграмма пришла…

БАЛЯСНИКОВ. Это превосходно!

ТОЛСТЯЧОК. Нет.

ХРИСТОФОР. Почему?

ТОЛСТЯЧОК. Я развелся с ней пять лет назад.

БАЛЯСНИКОВ. Странно. Почему же она родила только сейчас?

ТОЛСТЯЧОК. Она вышла замуж. (Оправдываясь.) Я из города Гдова.

Молчание.

БАЛЯСНИКОВ. Пожалуй, он не будет играть на гитаре.

ХРИСТОФОР. Конечно, не будет.

ТОЛСТЯЧОК. Я страшно рад, что у нее родился сын. Она всегда этого хотела. И он тоже милый человек. Большой общественник. У нас на редкость хорошие отношения.

БАЛЯСНИКОВ. Он романтик. Это несомненно. Но как он сюда попал?

ХРИСТОФОР. Вероятно, он где-то пил с нами чай. Мы сегодня весь вечер пили чай. Он, наверное, к нам присоединился. (Толстячку.) Вы пили чай?

ТОЛСТЯЧОК. Вообще-то я - ни-ни. А сегодня позволил. Необходимо.

БАЛЯСНИКОВ. Он превосходный человек.

ХРИСТОФОР. Он просто прелесть. Я его понимаю. А ты?

БАЛЯСНИКОВ. Я тоже. Хотя он не хочет играть на гитаре.

ХРИСТОФОР (разъясняя положение). Он не может.

ТОЛСТЯЧОК (достает из бумажника фотографию). Видите - какая она. А мы развелись. Взяли и развелись. Она очень хорошая.

БАЛЯСНИКОВ. Мы ее увеличим.

ХРИСТОФОР (лезет по стенке куда-то вверх). А затем повесим вот сюда.

ТОЛСТЯЧОК. Спасибо. (Целует жирафа.) Он тоже хороший.

БАЛЯСНИКОВ. Он нахал!

ТОЛСТЯЧОК. Пусть. Он мне, полюбился. Я целый день ходил по магазинам. Милых лиц нет. Этот самый хороший.

БАЛЯСНИКОВ. Его забраковали.

ТОЛСТЯЧОК (нежно обнял жирафа). Почему?

БАЛЯСНИКОВ. Он не типичный.

ТОЛСТЯЧОК (радостно). И не надо. (Осторожно.) Я его взял? Спасибо. Они будут очень, очень рады. (Грустно.) В Гдове.

ХРИСТОФОР. Вот видишь, он из Гдова.

Толстячок берет лежащую на диване гитару.

БАЛЯСНИКОВ. Непостижимо!… Он будет играть на гитаре.

ХРИСТОФОР. Я совершенно на это не рассчитывал.

ТОЛСТЯЧОК (довольно хорошо поет, подыгрывая себе на гитаре).

Милая, ты услышь меня,

Под окном стою я с гитарою…

БАЛЯСНИКОВ. Невероятно! Он романтик.

ХРИСТОФОР. Он прелесть.

БАЛЯСНИКОВ. Давай его не отдадим. Оставим его себе.

ХРИСТОФОР. Это будет довольно трудно. Он из города Гдова.

ТОЛСТЯЧОК (прекратил романс, огляделся). Где я?

ХРИСТОФОР. Здесь.

ТОЛСТЯЧОК. Неужели? А как я сюда попал?

БАЛЯСНИКОВ. Вы присоединились.

ТОЛСТЯЧОК. Правильно: невесело одному. (Показывает на жирафа.) Заверните. У вас где касса?

БАЛЯСНИКОВ (завертывает жирафа в газету). Вы уже заплатили.

ТОЛСТЯЧОК. Ах да. (Смотрит на остальных кукол.) Я бы купил еще, но деньги кончились. (Прижимает к себе жирафа.) Все равно этот всех лучше.

ХРИСТОФОР. Пожалуйста, передайте привет новорожденному.

ТОЛСТЯЧОК (подумав). А вдруг мне его не покажут? (Улыбнулся застенчиво.) Прощайте. (Дошел до двери, сел на стул, замер.)

БАЛЯСНИКОВ (смотрит на него). Плохо его дело.

ХРИСТОФОР. Совсем никуда.

БАЛЯСНИКОВ. А на гитаре он сыграл хорошо. Я даже протрезвел.

ХРИСТОФОР (грустно). Я протрезвел потом, когда он сказал - а вдруг мне его не покажут.

БАЛЯСНИКОВ. Тут я протрезвел второй раз.

ТОЛСТЯЧОК (вернулся к действительности). Спасибо за внимание. (Поясняя.) Я тут задумался.

БАЛЯСНИКОВ. Посади его в такси. (Толстячку.) Товарищ Блохин будет вас сопровождать.

ТОЛСТЯЧОК. Вы правы. Очень хочется, чтобы тебя сопровождали. Хоть кто-нибудь. (Обернулся в дверях.) Невесело одному. (Сопровождаемый Христофором, покидает комнату.)

Балясников берет гитару, поет романс, только что исполненный предыдущим певцом.

Дверь из коридора тихонько открывается, и на пороге возникает девушка, веселая и прекрасная, достойная всяческого поощрения. Чемоданы, с которыми она вошла в комнату, видимо, нелегки, тихонько опускает их на пол и не то из вежливости, не то из интереса дожидается конца романса, который к финалу приобретает у Балясникова несколько бурный характер.

ВИКТОША. Здравствуйте…

БАЛЯСНИКОВ (долго на нее смотрит). Как интересно. Я просто был убежден, что сегодня со мной случится нечто удивительное… И так расстроился к концу вечера, когда не случилось. Но вы все-таки явились. Благодарю.

ВИКТОША. А я вовсе не явилась. Я…

БАЛЯСНИКОВ. Не отпирайтесь - вы явились. Приходится только пожалеть, что я вас совершенно не знаю. Вы фея?

ВИКТОША. Нет-нет, не думаю… Просто из вашей двери выходили два каких-то сосредоточенных человека. Они были так этим заняты, что не ответили на мои вопросы. (Поясняя.) А я, видите ли, ищу вашу соседку, Наташу Кретову. Может быть, вы знаете, куда она вышла?

БАЛЯСНИКОВ. Куда она вышла сейчас, я не знаю, но зато позавчера из ее квартиры всю ночь доносились какие-то ликующие возгласы вперемежку с редкими одиночными выстрелами. К утру, когда все замолкло и стало ясно, что они перестреляли друг друга, я забылся сладким утренним сном.

ВИКТОША. А вы, я вижу, совсем вроде тех самых человечков, которые помогали друг другу спускаться по лестнице.

БАЛЯСНИКОВ. Умоляю вас не думать о нас дурно. Мы просто пробовали веселиться в связи с тем, что я совершенно напрасно ушел в отпуск.

ВИКТОША. Смешно. Я тоже ушла сегодня в отпуск.

БАЛЯСНИКОВ. Это совпадение в какой-то мере сближает нас. Но вы совершенно убеждены, что вы не фея?