Иоганн Гете - Внебрачная дочь Страница 3

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Герцог. Евгения.

Какой чудесный, благодатный день!

Почаще бы такие выпадали.

Как щедро одарил нас государь!

Так радуйся нежданному подарку!

Сдается, он несчастлив… А так добр!

И доброта подчас плодит врагов.

Кто недруг доброчестному монарху?

Кто ждет добра от строгости одной.

Монаршья кротость кротость насаждает.

Но может и строптивость породить.

Он благородством наделен природой,

Но ей поставлен слишком высоко.

Он оснащен высоким чувством долга.

Для частной жизни, не для короля.

Он — отпрыск рода царственных героев.

В праправнуках скудеет предков мощь.

Утраченную мощь мы воскресим!

Да, если в наши он поверит силы.

В душе моей мелькнуло подозренье…

Какое? Не скрывай его, дитя!

И ты из тех, кого король страшится.

Пусть он страшится тех, кто враг ему.

А тайные враги его — опасны?

Скрывающий опасность — злейший враг,В какие дебри мы зашли, однако,Дитя мое! Наплыв тревожных думНас в сторону угнал от светлой цели.Неподготовленный, я только сбилТебя своим сумбуром с панталыку.Должно же было статься, что, едваОбретши счастье, ты вкусила горечь;В неведенье невинном не смоглаЕму отдаться сердцем безраздельно!Уже почти у цели ты. Но колютТвой лоб шипы тернового венца.Любимая, не этого я ждал!Хотелось мне, чтоб спрохвала, неспешноК большому свету приобщалась ты,Лишь постепенно с юными мечтамиИ грезами былыми распростилась;И вдруг — как то паденье с высотыНа дно обрыва — ты низверглась в мирОпасностей, коварства и тревог,Где самый воздух дышит преступленьем,Где зависть людям распаляет кровьИ зараженных ей сдает кручине.Неужто же мне впредь не сужденоВ твой тихий рай под вечер возвращаться,Чтоб врачевать невинностью твоейУколы светской пошлости и злости!В одной сети запутавшись со мной,Ты горевать за нас обоих будешь.

Нет, мой отец! Коль скоро дочь твояВ глухой тиши невольного затвора,В ребяческом ничтожестве своемМогла невинной детской болтовнейТебя развлечь, ободрить, успокоить,Так как же мне, в твою судьбу вплетенной,Не расцветить веселой пестрой нитьюСуровой, многотрудной жизни ткань?Как буду я сочувствовать деяньямИ подвигам, какими королюИ родине ты славу преумножишь!Мой юный пыл, восторженность душиПередадутся исподволь тебе,Вспугнут томящий морок, что невмочьНести тому, кто до сих пор одинСгибался под крестом постылых козней.В часы невзгод, скорбей и треволненийЕще недавно забавляла яТебя каскадом взбалмошных затей;Теперь, проникнувши в обширный планТвоих разумно взвешенных деянии,Я буду дочерью тебе во всем.

Что ты утратила, порвав с былым,Ты слишком мало ценишь, дорогая,Чрезмерно веря в блеск грядущих дней.

Делить с высокородными мужамиЗаботы о народе и странеДля душ отважных — доблестный удел.

Да, это так! Прости, что изменилоМне мужество в великий этот миг.С тобою обменялись мы ролями:Не я — тебя, а ты меня ведешь.

Итак, отец, отправимся с тобойВ те области высокие, откудаМне солнце новой жизни воссияло.Боюсь, что только улыбнешься ты,Когда и я признаюсь, в свой черед,В моих заботах.

                            В чем они, скажи?

Мгновений важных много в этой жизни,То горестью, то радостью великойПронзающих нам душу. При такихОказиях о внешности своейМужчины зачастую не хлопочут;Не то — у нас: мы, женщины, хотимИ нравиться, и зависть возбуждатьСвоим обличьем при любом событье.Я это наблюдала и сама.И вот, в желанный час, мне предстоящий,Я чувствую, что слабости такойДевической подвержена и я.

Чего ж, дитя, тебе недостает?

Ты на меня расходов не жалеешь,Я это знаю. Но великий деньТак близок, что боишься упущений.Все, что должно составить мой убор,И кружево, и ткани, и брильянты —Как их достать и к сроку изготовить?

Хоть счастье и настигло нас врасплох,Но мы, с его возможностью считаясь,Всем нужным постарались запастись.Еще сегодня праздничный нарядПолучишь ты в ларце, его достойном,И все ж, в залог грядущих испытаний,Я подвергаю искусу тебя:Вот ключ к тому ларцу. Храни его.Не любопытствуй! Прежде чем с тобойМы свидимся, ларца не открывай.Не доверяйся никому! Так разумГлаголет нам, и так велит король.

Для девушки не легок и́скус твой,Но обещаюсь выдержать его.

Мой злобный сын не устает следитьЗа каждым шагом на твоем пути.Припомни, как взъярился он, узнав,Что я тебе удел отвел ничтожный.Так как ему, проведавши о том,Что вскоре, по указу государя,Ты с ним в своих сравняешься правах,Не взбелениться, не пойти на всё,Чтоб воспрепятствовать державной воле?

Давай спокойно выждем день желанный,Который право закрепит за мнойЕго сестрою зваться. И тогда,Уступчивость и сестринская ласкаУж у меня найдутся для него.Он все же сын тебе. Ужели онЛюбви и доброходству недоступен?

Любого чуда жду я от тебя,Сверши и этот подвиг миротворный!Ну, а теперь: прощай! Ах, в миг разлукиМеня опять одолевает страх!Здесь ты лежала мертвой. Здесь меняОтчаянье, как лютый зверь, когтило.Кто этот ужас заслонит от глаз?Тебя я видел мертвой! И такойТы будешь днем и ночью мне являться.Когда я не тревожился в пути?Но то был бред пророчески-неясный,Теперь он примет грозный облик яви:Евгения, отрада моей жизни.Недвижна, бездыханна, холодна…

Не призывай виденья мнимой смерти!Смотри на воскрешение моеКак на симво́л завещанного счастья;Живая, я стою перед тобой

И льну к груди родительской, живая.Такой меня и вспоминай всегда,И от наплыва светозарной жизниПомеркнет смерти ненавистной лик.

Нет, детям не постигнуть, как отецТерзается от страха их утратить!Скрывать не стану: глядя на твоюОтвагу безрассудную, с которойТы, чувствуя себя одним кускомС послушной лошадью, кентавру равной,Носилась по ущельям и горам,Привольной птицей воздух рассекая,Я не восторг, я ужас ощущал.О, если б рассудительнее впредьТы рыцарским забавам предавалась!

Опасности мирволят смельчакам,А робким душам пагубу сулят.Будь тем же, как в былые дни, когдаТы научал меня, еще ребенка,Бесстрашью буйных рыцарских утех.

Я был неправ, как вижу. И за тоМне до скончанья дней терзаться страхом?А разве мы погибель безрассудствомНе накликаем на себя?

                                          Удача,А не боязнь смиряет гнев судеб.Прощай, отец! Покорствуй государю!И будь, хоть ради дочери твоей,Ему надежным другом и вассалом,Прости!

               Побудь со мной! Живая встаньНа благодатном месте, где судьбаТебе дала воскреснуть, где блаженствомЦелебным ты меня уврачевала.Чему-то счастье научает нас:Я памятником место освящу,Воздвигну здесь господень храм во имяЧудесного спасенья. А вокругСвоей рукой ты мир взрастишь волшебный:Мачтовый лес и заросли глухиеПересечет тропинок лабиринт.Доступны станут горы. А ручейПо ступеням зеркал вольется в русло.И странник изумленный возомнитСебя в раю. Здесь выстрел впредь не грянет,Пока я жив. Никто не сымет птицыДробинкой с ветки, не поранит зверяВ кустарнике, не поразит в бору.Сюда подамся я, тобой ведомый,Когда в глазах моих погаснет светИ ноги мне откажутся служить;Но благодарность в сердце не иссякнет!Ну а теперь расстанемся. Ты плачешь?

Уж если мой отец томится страхомМеня утратить, как же мне тогдаНе сокрушаться — я и слово этоСказать не в силах — о разлуке с ним.Горька судьба отцов осиротелых,Но сколь ужаснее — сирот-детей!Злосчастная, стояла б я одна,Совсем одна, в жестоком, чуждом мире,С отцом, моим оплотом, разлучась.

Как ты — меня, тебя ободрю я:Пойдем, как прежде шли, прямой стезею,Залогом жизни — жизнь. Она самаСебе оплот и зиждущий источник.Без долгих проводов — прощай, дитя!Счастливое свиданье исцелитОбоих нас от горечи разлуки.

Быстро расходятся. Издали простирают друг к другу руки в знак последнего «прости» и уходят прочь.