Евгений Таганов - Последний бандит Страница 3

Сломают туалет, а потом с соседями объясняться еще.

МАЙОР. Где он?

МАТЬ. Под диваном смотрели?

МАЙОР (Сержанту). На кухню и в спальню. (Сержант выходит.) Наши камеры засекли вашего сына, когда он входил сюда.

МАТЬ. И что теперь?

МАЙОР. Тамара Сергеевна, голубушка, ну вы же сами всегда хотели, чтобы ваш сын исправился. Ну так помогите ему и нам.

МАТЬ. Еще два рядка.

СЕРЖАНТ. Пусто.

МАЙОР. Ванная и туалет.

Мы же вашего Влада не от закона спасти хотим, а от его подельников.

МАТЬ. Еще рядок.

СЕРЖАНТ. Через туалет в соседний подъезд ушел.

МАТЬ (откладывает вязание). Так что спросить хотели?

ТУРИСТКА. Вы позволите? (Присаживается на стул.) Ваша секретарша куда-то вышла, поэтому я просто, без доклада.

МЭР. С кем имею честь?

ТУРИСТКА. Юлия Альбертовна, если не возражаете. Я сегодня прошлась по всем вашим достопримечательностям...

МЭР. Тогда это к моему помощнику. Вопросами культуры и туризма он занимается.

ТУРИСТКА. Культуры? Ах вот оно как у вас называется.

МЭР. Вы знаете, я иногда бываю немного занят...

ТУРИСТКА. Я тоже не для своего удовольствия здесь. Старший инспектор Главного статистического управления. Вот мое удостоверение.

МЭР. Я вас внимательно слушаю.

ТУРИСТКА. По представленным вами данным, каждый третий житель вашего города, включая грудных младенцев и инвалидов, является убийцей, насильником и грабителем.

МЭР. Если честно, эти цифры еще несколько занижены.

ТУРИСТКА. Сегодня я обнаружила любопытную вещь: те, кто грабит, через десять минут превращаются в мирных торговцев и наоборот.

МЭР. Естественно, людям надоедает таскать на себе все это оружие и хочется каких-то перемен.

ТУРИСТКА. А стражи порядка, им тоже свойственно для разнообразия превращаться в бандитов?

МЭР. Вы знаете, свое свободное от работы время любой человек волен проводить как ему заблагорассудится.

ТУРИСТКА. Мне сказали, что десять лет назад вы сами были здесь главным криминальным авторитетом. Это так?

МЭР. Вы будете долго смеяться, но я исправился.

ТУРИСТКА. Многие факты говорят, что вы искусственно поддерживаете высокий уровень городского бандитизма.

МЭР. Напротив, я его всячески сдерживаю. (Указывает на бумаги.) Вы знаете что это? Это петиции в городской совет. Берем первую попавшуюся. Вот предложение убийство жены, тещи и собутыльника по понедельникам не считать тяжким преступлением, так, мелкое хулиганство. Почему не в воскресенье, когда у нас больше стреляют? Потому что убийство в воскресенье это удовольствие, а в понедельник, с хорошего бодуна, как избавление от стресса. Каково? Или еще. Союз нереализованных женщин предлагает считать групповым изнасилованием только изнасилование четырьмя и более мужчинами. Вам мало? Общество инвалидов намерено отказаться от льгот безопасности. Старичкам тоже захотелось острых ощущений. И все застревает у меня здесь. Я делаю так, чтобы не давать им хода.

ТУРИСТКА. Но и того, что есть, более чем достаточно. Даже все достопримечательности связаны у вас только с бандитами.

МЭР. Нашему райцентру без малого восемьсот лет. В стороне от войн и революций он за это время произвел на свет трех московских профессоров, двух ничем не примечательных генералов, одного ученого-химика с каким-то новым альгидридом и купца-мецената, который в восемьсот двенадцатом году за свой счет экипировал два эскадрона гусар. У любого города со временем вырабатывается его специализация. Специализация нашего города – производство уголовников.

ТУРИСТКА. Вы так спокойно об этом говорите.

МЭР. Я ответил на все ваши вопросы?

ТУРИСТКА. А этот ваш главный бандюган Влад? Я так и не поняла, чем он прославился? Почему все так с ним носятся? То какой-то джип утопил, то автобус.

МЭР. Ирония судьбы: человек, который меньше всего хотел стать бандитом, стал настоящей бандитской иконой.

ТУРИСТКА. Это как же?

МЭР. Он пронесся по жизни нашего города яркой звездой и исчез в девятнадцать лет.

ТУРИСТКА. По-моему, на эту роль больше подошелся бы самый звероподобный громила, а не такой тинейджер.

МЭР. Ну, не скажите. Кому нужны старые обрюзгшие воры в законе? Всегда приятней смотреть на что-то молодое и привлекательное. На городском сходняке пять лет назад так и порешили, чтобы никому не было обидно: раскручиваем молодого и романтичного.

ТУРИСТКА. Выходит, он у вас как памятник неизвестному солдату.

МЭР. Выходит, так. Кстати, этот памятник через десять минут будет доставлен в мой кабинет.

(В трубку.) Да... Как ушел? Через туалет? Ты никому не говорил?.. Все. Никому ни слова и живо сюда. (Кладет трубку.) Не будет памятника. Он ускользнул. Представляете, соседская девчонка вывела его через туалет.

ТУРИСТКА. Кого? Влада? Тот, который утопил сорок женщин? Постойте, если тогда вы были главным авторитетом, то там была и ваша мать.

МЭР. Не будем это обсуждать.

ТУРИСТКА. Почему же?

МЭР. Ваши родные места что, специализируются на наглых беспардонных бабах?

ТУРИСТКА. Так значит, это все правда?

МЭР. Что, правда? Как меня бесят эти посторонние рассуждения. Этакая вселенская дурь добропорядочного здравого смысла. А то, что ни один из нас, чьи матери тогда погибли, не вернулся потом к криминалу, это как? Что двадцать из нас ушли в религию, а еще двадцать сейчас честнейшие менеджеры и предприниматели.

ТУРИСТКА. Ну так устраивайте каждый год подобное очищающее жертвоприношение? Смотришь, и очиститесь. Кстати, почему именно матери, а не, скажем, ваши дети?

МЭР. Гибель детей нас еще бы больше озлобила. А матери, они да, виноваты, потому что породили нас.

ТУРИСТКА. А откуда он взялся этот ваш Влад? Просто взял и вернулся домой?

МЭР. Наверно, думал, что про него уже все забыли. А не тут-то было?

ТУРИСТКА. Теперь вы будете стремиться отомстить ему?

МЭР. Кому? Владу? Значит, вы опять ничего не поняли.

ТУРИСТКА. Вы все здесь сумасшедшие. И весь ваш город давно пора...

МЭР. Что?

ТУРИСТКА. Вы позорите страну и весь человеческий род.

МЭР. И только-то? Это все что угодно, только не позор. Вы же сами сказали, что прошлись по всем нашим достопримечательностям. По всем! Значит, хотели увидеть все.

ТУРИСТКА. Я не хочу с вами спорить. Я подготовлю доклад, какой посчитаю нужным.

МЭР. Да уж постарайтесь.

ТУРИСТКА. Да уж постараюсь. (Уходит.)

МЭР. Вот же цаца!

Ну, рассказывай. И как такое могло случиться?

МАЙОР. Людей не хватает. Весь дом не смогли оцепить.

МЭР. Скажи, а почему ты, собственно, кинулся его арестовывать?

МАЙОР. Ну так старое распоряжение было. Еще до твоего мэрства. За такую биографию можно без суда и следствия.

МЭР. А какая биография?

МАЙОР. Только по официальным данным больше пятисот драк и нападений.

МЭР. На кого нападений?

МАЙОР. Ну-у... А Копченый с двумя дружбанами?

МЭР. Он их за горло брал, под воду тащил?

МАЙОР. Я не понимаю. Мне не надо его ловить?

МЭР. Давай так: официально мы его ловим, но поймать никак не можем. Лады?

МАЙОР. Мое дело телячье. Что власть прикажет.

МЭР. Ой, ой, ой! Но все-таки, как он от тебя мог уйти?

МАЙОР. А как он всегда от нас уходил. Помнишь, как мы его тогда к парку гнали?

МЭР. Это когда он на бегу Фефу и Лёника уделал?

МАЙОР. Кто бы нам тогда сказал, что ты будешь мэром, а я начальником УВД?

МЭР. Говори за себя, я еще генеральным секретарем ООН стать думаю.

МАЙОР. Давай, давай.

МЭР. В общем, ты понял, без моей команды ни-ни. Будем хищников приручать, а не плеткой бить.

ГЛАША. А это узнаете? Последний ваш приют в нашем городе.

ВЛАД. Мой приют? Что я здесь мог делать?

ГЛАША. А Ксана, вы помните Ксану? Она вас помнит. Так я и знала, мужчины никогда не ценят и не помнят преданных им женщин.