Джон Арден - Тихая пристань Страница 3

Сцена вторая

Голос из репродуктора: «Мистер Эльфик, мистер Эльфик, вас просят в кабинет старшей сестры. Мистер Эльфик, пожалуйста, войдите в кабинет старшей сестры». Появляется миссис Летузель, она катит инвалидное кресло, в котором сидит миссис Гнилль.

Гнилль. Нет, нет… Вовсе нет.

Летузель. Уверяю вас, дорогая.

Гнилль. Вы ошибаетесь.

Летузель. Выходит дороже.

Гнилль. Нет.

Летузель. Право, гораздо дороже. К тому же индийский полезнее. В нем меньше танина.

Гнилль. Как вы сказали?

Летузель. Я говорю, дорогая, в индийском чае мало танина. Китайский чай разъедает.

Гнилль. Разъедает?

Летузель. Внутренности, дорогая. Он очень едкий.

Гнилль. Да?.. Я говорила с доктором Эхинокуком. Он сказал, что раз хочется – можно пить китайский. Он сам так сказал. Я люблю китайский чай.

Летузель. Но это гораздо дороже.

Гнилль. Пусть.

Летузель. Хорошо, я позабочусь. На будущей неделе… кстати, дорогая, вас не затруднит поставить вот тут подпись? (Вынимает бумагу и авторучку.)

Гнилль. Ах ты, господи… Ну, что там?

Летузель. Просто подпись, вот здесь. И все. Надо, чтобы ваши англо-абиссинские акции были как следует консолидированы.

Гнилль. Были – что?

Летузель. Консолидированы, дорогая. Если мы намерены тратиться на китайский чай, то надо обеспечить нашим капиталовложениям надежный уровень консолидации, верно? Подпишите вот здесь, дорогая.

Гнилль (вздыхая). Да… да…

Летузель (поет, обращаясь к публике).

Она за век тысчонку накопилане из нужды –из жадности унылой.А после смерти за казенный счетей узенькую выроют могилу!

(Прячет документ.) Вот так, дорогая… чудесно. С вечерней почтой отправим это вашему поверенному. Я и письмо для него заготовила. (Показывает конверт.) Будете читать? Речь идет о ваших квартальных отчислениях доктору Эхинокуку, он этим летом повысил плату, вы слышали?

Гнилль. Неужели?.. Вот горе, ведь это, конечно, из-за дорогого чая… Нет, нет, миссис Летузель, не хочу читать. Еще расстроюсь… Подписаться?

Летузель. Да, дорогая, если не трудно. Вот здесь.

Гнилль (со вздохом). Да… да…

Летузель (поет, как раньше).

Она за век тысчонку накопилане из нужды –пить чай она любила.Пусть после смерти за казенный счетей чайник мраморный поставят на могилу!

(Складывает письмо, кладет в конверт, но конверт не запечатывает.)

Гнилль. Не знаете, мистер Эльфик навестит меня сегодня?

Летузель. Откуда же мне знать, дорогая? Обычно приходит, должно быть, и сегодня прибежит… Да, между прочим, вы забыли сделать взнос в фонд помощи жертвам детского паралича. Доктор Эхинокук настаивает, чтобы мы регулярно вносили деньги. (Из складок одежды извлекает продолговатую коробочку с прорезью и протягивает ее миссис Гнилль.) Полкроны, дорогая.

Миссис Гнилль долго роется в огромном ридикюле, находит монету.

(Пока длятся эти поиски, поет.)

Она за век тысчонку накопилане из нуждыи не для деток милых,но пусть хоть грошик бросит в эту щель:копилка все же лучше, чем могила!

Благодарю вас, дорогая. Устали? Вижу. Надо немного отдохнуть. Закроем глазки… Вот так… (Увозит ее.)

Сцена третья

Входит мистер Эльфик.

Эльфик. Слава тебе господи, отделался на сегодня. Немного унизительно, это да, но увы, Эльфик, необходимо. Доктор Эхинокук утверждает, что нормальная работа кишечника – основа нормальной жизни. Даже в позднюю пору нашей жизни сердце может сладко встрепенуться – разве нет? – если оно не отягощено низкими материями. Скоро идти к миссис Гнилль, на чашечку чая. Понимаете, она чуть не каждый день снисходит до моего общества… чашка чая, булочка или пирожное, неутомительная беседа, нежная и почтительная, а если дама пожелает, то какая-нибудь игра, баловство, забава минут на двадцать. Домино, бирюльки, блошки. А сегодня… ха-ха… (вынимает из-за пазухи маленькую мишень и стрелы) сегодня мне разрешили это – и должен сказать, не сразу. Стрелы в больнице – пожалуй, это несколько рискованно. Но я сумел убедить. Я уверил доктора, что неплохо владею этим искусством и ничего не перебью. Миссис Гнилль не умеет метать стрелы. Но если я ее научу, она в известном смысле будет передо мной в долгу, а любящему сердцу это очень приятно. М-м? Повесим мишень. (Вешает доску с мишенью на задник.) Три попытки – посмотрим, сколько мы выбьем. (Бросает три стрелы – все мимо мишени.) Гм. Ну ничего, ничего. Главное – набить руку. Попробуем еще раз. (Снова бросает, все три попадают в мишень, но с краю. Он быстро переставляет две ближе к центру.) Вот та-ак. Значит, одна в яблочко, это двадцать очков… Ну, и эта, будем считать, пятерка. Можно лучше, но хоть не промазал. (Обращаясь к воображаемой партнерше.) Теперь ваша очередь, миссис Гнилль… Нет, нет, дорогая леди, держать надо вот так… Рука помощи… Осторожное прикосновение… Ах, боже мой, боже мой! Ровнее, держите ровнее! Отлично! Превосходно! В следующий раз все три будут на мишени. Отличный результат для новичка. Мы немного устали? Чаю? О, миссис Гнилль, вы так добры, дорогая леди… или мне можно называть вас по имени? В этот трепетный миг, Маргарет, я таю, я плачу, простите мою смелость, о прекрасная, нежная, такая беззащитная… любовь моя, цыпочка, деточка, богиня красоты… (Под наплывом чувств падает на колени к ногам воображаемой возлюбленной.)

Миссис Летузель вкатывает спящую миссис Гнилль в кресле.

Ах, боже мой! Как поживаете, дорогая леди… миссис Летузель… У меня шнурок порвался. Давно пора перейти на ботинки с резиновой союзкой, правда?

Летузель. Тсс! Она спит.

Эльфик. А-а…

Летузель. Можно поговорить с вами, мистер Эльфик? Пока она не проснулась? А то скоро запросит чаю.

Эльфик. Да, чаю…

Летузель. Как идет дело?

Эльфик. О чем вы?

Летузель. Да о ней. Как у вас с ней обстоит дело? Давайте сыграем в правду – мы уже не маленькие.

Правда или ложь, пока не умрешь.

Я тебя убью, если ты мне соврешь!

Ну, мистер Эльфик, признавайся, выкладывай начистоту, шалопай эдакий. Все вижу, как мучаешься. У меня бы поучился скрытничать. Кто следит, чтобы ей к чаю подавали две чашки? И пирожных или булочек на двоих? Кто тебе вместо матери, мистер Эльфик? Доктор Эхинокук или я? Все выкладывай, разбойник!

Эльфик. Вы меня совсем смутили, миссис Летузель. Я никак не предполагал, что по мне видно…

Летузель. Ну, нежное сердце нежному сердцу товарищ. Только… то есть, нет… впрочем, не знаю…

Эльфик. Чего не знаете?

Летузель. Ох, не знаю, может, я сглупила малость и чуть переборщила, вас жалеючи. Но ведь она вас съест.

Эльфик. Съест?

Летузель. Что было с мистером Гниллем?

Эльфик. С мистером Гниллем? Кажется, какие-то осложнения после аппендицита…

Летузель. Вот, вот. Но осложнения не всегда возникают сами по себе, верно?

Эльфик. Как вы говорите?

Летузель. Я ничего не говорю. Просто прикидываю. Вот вижу – вы. И она. Не всегда оно кстати, горячее и доверчивое-то сердце. Доверчивое сердце, птенчик необстрелянный.

Эльфик. Миссис Летузель, право, вы не должны так говорить. Все это инсинуации, дорогая, клевета, иначе, простите, не могу это назвать. Из уважения к миссис Гнилль я должен вас просить держать свои подозрения при себе, или хотя бы не высказывать их у миссис Гнилль за спиной, или – если на то пошло – заручиться доказательствами. Но так бросаться словами… так – здорово живешь – подрывать и жестоко чернить… нет, мадам, я решительно возражаю!

Миссис Гнилль просыпается.

Летузель. Тсс! Она проснулась.

Гнилль. Половина пятого.

Летузель. Нет, дорогая, еще только двадцать минут.

Гнилль. А?

Летузель. Двадцать минут! Только двадцать минут пятого.

Гнилль. Нет, половина. Я никогда не ошибаюсь. Когда ни проснусь, я совершенно точно знаю, который час. У вас, очевидно, часы отстали, милая. Да, да. На десять минут.

Эльфик. Вы совершенно правы, миссис Гнилль. Сейчас ровно половина пятого.

Гнилль. Как вы сказали? Простите, я не совсем хорошо слышу… Ах, это вы, мистер Эльфик! Приятный сюрприз. Рада видеть вас. Да, да, вы правы. Ровно половина. Дорогая миссис Летузель, когда вы будете уходить, не откажите в любезности попросить сестру принести чай. Надеюсь, вы составите мне компанию, мистер Эльфик? Две чашки, милая. Передайте сестре, чтобы подали две чашки. Да.