Наталия Бортко - Выпуск 1. Петербургские авторы конца тысячеления Страница 30

ИДИОТ. Так не бывает — в ногтях спирт.

АКТЕР. Хочешь лизнуть?

КВАШНЯ. Кончайте гадости за столом.

ПЕПЕЛ. Ну что вы за придурки такие?

БУБНОВ. Дуракам счастье, ваше сиятельство.

ИДИОТ. Я заметил, дуракам везет больше, чем идиотам.

АННА (Луке). Дедушка, идем, я тебе альбом со школьными фотографиями покажу. (Уходит с Лукой.)

САТИН. Блаженны нищие духом. Для них в рай постоянный пропуск на вахте лежит.

ИДИОТ. Вы же не верите в иллюзии.

САТИН. Рад бы — да не могу, натура такая. Был маленький — думал, есть такие чудесные правильные школы, такие правильные пионерские отряды, где мальчики не занимаются рукоблудием. Потом думал, есть театры — храмы! актеры — титаны! режиссеры — боги! Ан нет — все блудят! Везде дерьмо. Тут единственное остается — сажать в это дерьмо семена, говорить волшебное крекс-фекс-пекс и ждать, если дождешься — вдруг прорастет цветок, проклюнется росточек.

БУБНОВ. Попал в дерьмо — сиди и не чирикай.

ПЕПЕЛ. А если чирикается?

БУБНОВ. Чирикай. Но негромко.

НАТАША. Вася, а ты кем хотел стать?

ПЕПЕЛ. Дура ты, Наташка.

ВАСИЛИСА. Нашел дуру. Иди спать, кому говорю. Не такая уж она и дура!

НАТАША. Сама иди. (Василиса уходит.)

Появляется Клещ.

БУБНОВ (Клещу). Ну?

КЛЕЩ. Гадом буду — найду. (Уходит.)

САТИН. Я в него верю. Он выше сытости! Кто ищет, тот всегда найдет! Он человек.

БУБНОВ. У меня отчим был, в энкаведэ служил, тоже, заглотит стакан за ужином — «Кто ищет, тот всегда найдет!» — и спать. Тоже человеком работал.

Проходит Клещ с ломом, подымается по лестнице, заходит в одну из каморок. Некоторое время спустя слышны звуки долбания стены.

КВАШНЯ. Лучше бы за Анной смотрел. Иду — а они в коридоре обжимаются! Дедушка да дедушка! Тьфу, чистый срам. Он ей в отцы годится!

САТИН. Не судите, и судимы не будете. Где ж Барона нам найти?

БУБНОВ. Вымерли бароны.

НАСТЯ. А этот еще, сморчок какой-то. Шестьдесят три года, а туда же! Бабу ему подавай, да не старше тридцати. Вот сволочь!

КВАШНЯ. Сексуальный маньяк! (Стук в стену становится все громче и громче.) Да что он, идиот? Посреди ночи!

ПЕПЕЛ. Интересно, эти деньги к счастью?

САТИН. Деньги никого счастливым не делали.

АКТЕР. Вот, помню, подхалтурили изрядно на Новый год. Елочка, зажгись! Тогда еще деньги в цене были. Ну, натурально, накрыли стол, сели… Очнулся я, а уже восьмое марта.

БУБНОВ. С праздничком, дорогие женщины!

Стена трясется, с нее падают вещи.

КВАШНЯ. Остановите его! Что ж это делается, люди добрые? Он всю квартиру разнесет! Содома и Гоморра!

Слышны вопли Клеща, вошедшего в раж.

САТИН. Вот оно, действо! Давайте за Клеща! (Пьют.)

АКТЕР. Последний день Помпеи! Старик! Сюда, мой верный Кент!

САТИН. Миклухо-Маклай идет — х-хо!

КВАШНЯ. Милиция! Пашенька! Милицию сюда!!

Кусок стены обрушивается. В проеме возникает скелет Барона, одетого в парадный мундир золотого шитья, с орденами и орденскими лентами. Несет его торжествующий Клещ.

КВАШНЯ. Барин вернулся!! (Падает в обморок.)

НАТАША. Вася! (Бросается к Пеплу.)

АКТЕР. Бедный Йорик! Мертвец! «Наши сети притащили мертвеца…», стихотворение Беранжера!

САТИН (взбегает по лестнице, обнимается со скелетом). Вот он — Барон!! Мертвецы не слышат! Мертвецы не чувствуют… Кричи… реви… мертвецы не слышат!..

В двери появляется Лука с бюстгалтером в руках.

Действие третье

Интерьер усилиями Клеща-кладоискателя изменился к лучшему. В стенах появились рваные дыры, часть вещей, висевших по стенам, стоит на полу. Стало заметно теснее, грязнее и беспорядочнее. Скелет Барона в парадном одеянии стоит на антресолях, с удовлетворением озирая свои владения. Сатин выходит из каморки, разглядывает Барона. Внизу Актер с Бубновым с утра пораньше похмеляются водкой. Идиот готовит обед из курицы. Наташа сидит у стола и грызет семечки.

САТИН (спускается вниз по лестнице). Кто это бил меня вчера?

БУБНОВ. А тебе не все равно?

САТИН. Положим так… За что били? Мерзавцы…

АКТЕР. Реалии вперемешку с замыслом… Никто тебя не бил. Мыслимо ли поднять руку на главного режиссера? Крамола… Армагеддон!! Пей. Так и до безбожия можно дойти!

САТИН. Что ж тогда все болит? С Богом. (Выпивает.) О! (Показывает на Барона.) Скелетон органона Барона. Он сейчас живее всех живых. Надо ему глаза вставить.

БУБНОВ. И так хорош. Я ночью пошел в туалет, темно. Глянул на него, чуть на месте все не сделал.

НАТАША. Он очень попсовый. В училище хотят даже к нам экскурсию по литературе сделать.

САТИН. О, как я угадал. Боги, боги! (Смотрит на бутылку.) Никак все?

БУБНОВ. И концом радости бывает печаль.

АКТЕР. Вот. Последний доллар. Какой сегодня курс?

БУБНОВ. Быстро мы наследство тово. Барон всю жизнь копил, а мы — фук. Так и надо.

САТИН. На бутылку хватит. Доллар всегда бутылка и еще чуть-чуть. Иди. Я пока над сценой подумаю. Что там сегодня?

АКТЕР. Буревестник — живая картина. Девушка и Смерть — картина мертвая.

САТИН. Кто у нас Смерть?

АКТЕР. В первом составе Аннушка, во втором Кривой Зоб.

НАТАША. Я — девушка, а Вася — Парень. Он у меня на коленях уже спать репетировал.

Актер уходит за водкой.

БУБНОВ. Пустили козла в огород.

САТИН (Наташе). Обнаженной играть сможешь?

НАТАША. Васка побьет. Пойду слова учить. (Уходит.)

САТИН. Деньги, Бубнов, кончились. Вся надежда на Клеща.

Входит Клещ с миноискателем, меряет им по кухне.

БУБНОВ. Где взял?

КЛЕЩ. С соседнего завода за пол-литра вынесли. Пищит, сука, все время. На любую железяку.

ИДИОТ. Ложную информацию выдает. Надо понять логику Барона.

КЛЕЩ. Логика у Бобика! Долбать надо, вот и вся логика! (Долбает.)

Входит плачущая Анна, с косой в руках, за ней Актер с водкой.

САТИН (Анне). Чего ревешь? Слова выучила?

АННА (сквозь слезы). Беспощадною рукой люди ближнего убьют и хоронят. И поют: «Со святыми упокой!» Не пойму я ничего!

САТИН (Актеру, выпив). Нет, Йоська все-таки был не прав. «Фауст» Гете, пожалуй, посильнее этой штуки будет. Плачущая Смерть — это хорошо, эта находка многого стоит. Фиксируем.

АННА (плачет). Лука. Лука. Бросил дедушка. Ушел.

САТИН. Что значит «ушел»? К кому?

АННА. Мы с ним хотели в мавзолей съездить, посмотреть, пока лежит еще. За билетами, говорит, схожу. Деньги взял и ушел.

САТИН. Когда?

АННА. Вчера. Думала, вернется. А говорил, люблю. Целовал. Господи, ну почему я такая несчастная?

БУБНОВ. А кто тебе сказал, что ты должна быть счастливой?

САТИН. Не реви. Мы тебе нового поймаем.

АКТЕР. Допьем вот и поймаем. Хорошо бы безногого, чтоб не убежал.

БУБНОВ. Лучше без хрена, а то Клещ сатанеет.

САТИН. Идея хороша. (Актеру.) Ну не тяни резину, допивай и пошли!

Сатин и Актер уходят. Клещ долбит стену.

БУБНОВ (Клещу). Чего ты ломиком? Попробуй рогами, пока крепкие.

КЛЕЩ (Анне). Изменишь еще раз — убью и тебя, и себя. Я тебе ни разу не изменил, даже в санатории. Ребята в раздевалке смеются — давай рога, полотенца вешать будем! А я тебе верил. Эх!! (Остервенело стучит в стену.)

АННА. Давай попробуем жить сначала.

КЛЕЩ. Я рабочий человек. Я не позволю себя рогатить. Мне так который год не даешь!

АННА. Так ты и не просил который год.

КЛЕЩ. У меня гордость тоже есть. С протянутым хреном ходить не собираюсь.

АННА. Андрюшенька! Прости меня. Я теперь до конца жизни буду только тебе верна! Пошли, начнем жить сначала.