Фридрих Дюрренматт - Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Пьесы и радиопьесы Страница 33

На этот раз звонок слышен.

Появляется Полибий.

Пожалуйста. (Передает письмо Полибию.)

Полибий. Спасибо. (Берет письмо и исчезает за дверью.)

Лихас. Дамы и господа! Смотрите внимательно. Сейчас такое будет. (Уходит налево.)

Тишина.

В доме страшный грохот, трезвон, потом стоны.

Тишина.

Выбегает разъяренный Геркулес.

Геркулес. Я побежал в трактир. К Ойнею. Напьюсь. (Уходит направо.)

Тишина.

Слева появляются двое рабочих сцены с носилками.

Они исчезают в доме и вскоре выносят оттуда чье-то тело.

После их ухода справа появляется Полибий. На нем одной повязкой стало больше. Опирается на костыль.

Полибий. На носилках лежал я. Но предложение Авгия все равно необходимо принять. Мне пора, наконец, получить мои деньги, хотя бы герою пришлось моими костями драить преисподнюю. Я поговорю об этом с Деянирой, потому что еще одна такая беседа с Геркулесом может стоить мне жизни.

Полибий по-прежнему стоит справа, фасад дома уплывает вверх и исчезает. На помосте — Деянира на фоне греческого интерьера. Она сидит на греческой кушетке и чистит щеткой львиную шкуру. В глубине виден спящий Геркулес.

Деянира. Мне, право, очень жаль, Полибий, что Геркулес так вспылил.

Полибий. Ерунда!

Деянира. Геркулес тебя очень ценит. У него грубая внешность, но доброе сердце.

Полибий. А это главное.

Деянира. Нога еще болит?

Полибий. Главное, что температура упала.

Деянира. А что тебя ко мне привело?

Полибий. Президент Элиды прислал письмо.

Деянира. Это тот смешной мужик, который требует, чтобы Геркулес убрал у него навоз? Ну и хохотала же я!

Полибий. Мне, к сожалению, было не до смеха, мадам. Моя нога…

Деянира. Да, конечно, Полибий, твоя нога… (Смущенно умолкает, продолжая чистить шкуру.) Ты ведь не считаешь, что нам надо было принять это предложение?

Полибий. Мадам, памятуя наши долги…

Деянира (смотрит на него с удивлением). Разве у нас есть долги?

Полибий. Увы, мадам.

Деянира. И много?

Полибий. Нас осаждают кредиторы. Я уже не говорю о штрафах. Мы на грани банкротства.

Молчание.

Деянира (продолжает упрямо чистить шкуру.) Я продам драгоценности.

Полибий. Мадам, все ваши камни — фальшивые. Настоящие мы были вынуждены продать. В этом доме теперь все поддельное.

Деянира. Одна львиная шкура. (Встряхивает ее.)

Поднимается облако пыли. Полибий кашляет.

Полибий. Вот именно.

Деянира (продолжает чистить шкуру, потом прерывает свою работу). А сколько предлагает Авгий?

Полибий. Трудно сосчитать. Элидийцы — крестьяне. Очень прилежные, но примитивные, лишенные всякой культуры. Они умеют считать только до трех. Они мне дали пергаментный свиток. Он весь усеян тройками, и я их как раз подсчитываю. Пока я насчитал триста тысяч драхм.

Деянира. Нас это выручит?

Полибий. Более или менее, мадам.

Деянира. Я поговорю с Геркулесом.

Полибий. Буду вам очень признателен, мадам. (С облегчением ковыляет направо.) Одно дело сделано. (Уходит.)

Деянира. Геркулес! (Продолжает чистить шкуру.) Геркулес!

В глубине сцены поднимается все еще хмельной Геркулес.

Геркулес (робко). Алло.

Деянира (ласково). Алло.

Геркулес (смелее). Уже поздно?

Деянира. Скоро вечер.

Геркулес (чуть-чуть испуганно). Вечер? (Берет себя в руки.) А я только проснулся.

Деянира. Сядь.

Геркулес. Лучше не надо. Не то опять засну. А ты все чистишь?

Деянира. Чищу. Твоя шкура снова пришла в чудовищный вид.

Геркулес. Немыслимое одеяние! К тому же слишком деликатное для моей профессии.

Деянира. Немыслимым, дорогой, стало твое поведение с тех пор, как ты получил письмо от этого Авгия. Ты измываешься над своим секретарем, напиваешься в фиванских кабаках, насилуешь в городском парке гетеру Ойрату и возвращаешься пьяным домой только к утру. С двумя девками.

Молчание. Деянира чистит шкуру.

Геркулес (удивленно). С двумя девками?

Деянира. Голодные твари из Македонии. Я их тут же с первым кораблем спровадила домой.

Молчание. Деянира чистит шкуру.

Геркулес. Голова раскалывается.

Деянира. Могу себе представить.

Геркулес. Я ничего не помню.

Деянира. Приходила полиция.

Геркулес. Полиция?

Деянира. Да. Лейтенант Диомед.

Геркулес. А почему меня не разбудили?

Деянира. Пытались. Пришлось мне самой его принять. Пока я лежала в ванной.

Молчание. Деянира продолжает чистить шкуру.

Геркулес. Неужели ты хочешь сказать…

Деянира. Хочу.

Геркулес. Что ты этого Диомеда в ванной…

Деянира. Моя ванная все же — не городской парк, дорогой.

Геркулес. Этот Диомед — знаменитый на всю Грецию бабник.

Деянира. Вроде тебя.

Молчание. Деянира продолжает чистить шкуру.

Геркулес. Чего ему надо было, сопляку?

Деянира. Поставить меня в известность.

Геркулес (мрачно). Об этой гетере? Могу себе представить. Эта шлюха, конечно, ему сама все рассказала. Публики в парке не было. Если вообще все это правда.

Деянира. Правда. Мимо вас проходила группа отцов города. Но он приходил не из-за этого. Ты разрушаешь банки.

Геркулес. Банки?

Деянира. Вырвал с корнем все колонны Фиванского банка, выломал бронзовые двери в Дорийском банке, а с банка Эврисфея сорвал крышу. И чего это ты против них ополчился?

Геркулес. Так. Просто надоело приносить пользу человечеству и нянчиться с ним, как с ребенком. Все эти подвиги мне просто осточертели! А наших самодовольных, зажравшихся горожан глаза бы мои не видели! Наживаются, сволочи, на моем благородстве. В бешенство от них прихожу. К тому же у меня долги. Пойду-ка я лучше высплюсь.

Деянира чистит шкуру.

Пыль проклятая.

Деянира. Мне необходимо с тобой серьезно поговорить.

Геркулес. Серьезно поговорить? Да ты же целое утро…

Деянира. Сейчас уже почти вечер.

Геркулес. Но ты целое утро серьезно со мной говорила.

Деянира указывает на диван.

Пожалуйста. (Садится на диван справа, рядом с Деянирой.)

Деянира. Геркулес! Нам необходимо принять предложение Авгия.

Молчание.

Геркулес. Деянира! Я спустил с лестницы своего секретаря и выбросил его во двор, когда он об этом заикнулся.

Деянира. Что ж, ты и меня хочешь куда-нибудь выбросить?

Геркулес. Но ты же не можешь от меня требовать, чтобы я пошел чистить дерьмо!

Деянира. Мы кругом в долгах.

Геркулес. Я одолел самых страшных чудовищ, победил гигантов, справился с великанами Герионом и Антеем, носил на плечах небосвод со всем грузом его созвездий. И вот теперь от меня требуют, чтобы я стал придворным золотарем у человека, который и считать-то умеет только до трех, и даже никакой не царь, а всего-навсего президент. Да ни в жизнь.

Деянира. Наш дом опишут.

Геркулес. Вся Греция будет надо мной смеяться.

Деянира. Нам грозит банкротство.

Геркулес. Ни за что.

Деянира. Ты не имеешь права отказываться. Должен же ты, наконец, понять. Важно не то, что человек делает, а как он это делает. Раз ты герой, значит, ты и с дерьмом будешь обращаться как герой. Что бы ты ни делал — это не может быть смешным, раз это делаешь ты.

Молчание. Деянира чистит шкуру.

Геркулес. Деянира!

Деянира. Что, Геркулес?

Геркулес. Пойми же, я не могу. Не могу. Не могу.

Молчание.

Деянира (откладывает в сторону щетку, поднимается с дивана). Тогда я беру на неделю отпуск.

Геркулес. Отпуск? (Растерянно на нее смотрит.) Зачем?