Ларс Нурен - Пьесы Страница 4

ОТЕЦ (входит с тремя банками). А вот и я. Ничего не найдешь в этой квартире. И в коридоре чуть не заблудился.

СЫН. Что это за бокалы?

ОТЕЦ (разливает вино). Ваше здоровье!

РАДКА. Ваше здоровье!

ОТЕЦ (делает маленький глоток, смотрит РАДКЕ в глаза, ставит бокал на стол, кланяется и пр.). Что за бокалы? Что ж, я скажу тебе… Бокал, из которого ты пьешь…

СЫН. Ничего я не пью. Ты же мне ничего не налил.

ОТЕЦ. Эти бокалы ты получаешь от меня в подарок, я привез их с собой. Настоящий хрусталь. Я украл их в последний день своей работы. Это единственное, что у меня осталось, но они больше не нужны мне, ведь теперь я одинок… Ты должен беречь их, они бесценны. Я сохранил их для тебя… (Протягивает свой бокал СЫНУ, но сначала отпивает из него вина.)

СЫН. Осталось только придумать, кого бы я мог угостить вином из этих бокалов — у меня нет знакомых такого высокого уровня.

ОТЕЦ. Ты можешь приглашать меня. (Наливает полный бокал. РАДКЕ.) Что ты притихла? Хочешь еще? (Разливает вино.)

РАДКА. Спасибо, с удовольствием. Вино отличное.

ОТЕЦ. Ты ведь не будешь против, если я буду говорить тебе «ты»?

РАДКА. Конечно нет.

ОТЕЦ (довольно). Замечательное вино…

РАДКА. Да.

ОТЕЦ. Узнаешь его?

СЫН. Я его не пробовал.

ОТЕЦ. Но ты же видишь этикетку!

СЫН. Вижу.

ОТЕЦ. Это же «Гайсвайлер и сын», на Новый год к зайцу у нас всегда было это вино. Неужели не помнишь?!

СЫН. Нет… Но зайцев помню, как мы сидели и обдирали их…

ОТЕЦ. Да, та еще была работенка…

СЫН. А потом их клали в сливки и вино.

ОТЕЦ. Ничего подобного…

СЫН. Хватит.

ОТЕЦ. Что?

СЫН. Мы что, собираемся готовить зайца?

ОТЕЦ. Зайца?..

СЫН. Но ты же купил вино к зайцу.

ОТЕЦ. Нет, на зайца у меня сил не хватит… Ты что же, думаешь, я целый вечер должен был торчать на кухне и обдирать зайца?

СЫН. Нет.

ОТЕЦ. А ты хотел зайца?

СЫН. Нет.

ОТЕЦ. Если бы я знал, что ты хотел зайца, я бы привез из дома.

СЫН. Так что мы будем есть?

ОТЕЦ. А ты уже проголодался?

СЫН. Да, черт возьми, как будто засосало под ложечкой.

ОТЕЦ. Ладно, сейчас принесу. (Уходит.)

РАДКА. Ну и что вы тут без меня делали?

СЫН. Так, ничего особенного… Можно я попробую у тебя вино?

РАДКА. Ты же не хотел.

СЫН. Я только попробую. Интересно, узнаю вкус или нет?.. Совершенно не помню этого вина. (Пробует.)

РАДКА. А у меня был такой вечер…

СЫН. Да?

РАДКА. Да. Сегодня же был последний вечер.

СЫН. Действительно.

РАДКА. И у меня почти все получалось.

СЫН. Устала?

РАДКА. Нет, даже наоборот — я как-то возбуждена, немного.

СЫН. От чего?

РАДКА. От сцены. Все никак не отпустит…

СЫН. А почему ты, собственно, приехала? А Йон тоже работал сегодня вечером? Ты с ним говорила?

РАДКА. Я хотела тебя видеть.

СЫН. Ну вот ты меня и увидела. Что дальше?

РАДКА. Увидела. Но я ждала тебя в клубе.

СЫН. Ты же знаешь, я не люблю все это. И мне неприятно тебя там наблюдать.

РАДКА. Но ведь это был последний вечер… Вообще-то я очень старалась.

СЫН. Для кого?

РАДКА. Для всех. Мне там хорошо. Неужели ты не понимаешь? И мне жаль уходить… Завтра уже буду скучать… Не захочется вставать утром, буду лежать весь день, и внутри у меня будет пусто.

СЫН. Если хочешь, я приду и наполню тебя.

РАДКА. Если хочешь, приходи.

СЫН. Ты расстроилась?

РАДКА. Из-за чего?

СЫН. Из-за того, что я не пришел.

РАДКА (улыбаясь). Нет, милый.

СЫН. Тебе было плохо без меня?

РАДКА. Конечно, мне было плохо, но я знала, что мы все равно увидимся… Что он там делает?

СЫН. Не знаю.

РАДКА. Что ты на него так взъелся?.. Он же старается.

СЫН. Старается — потому что ты пришла.

РАДКА. В старости все такие.

СЫН. Сентиментальные?

РАДКА. Да, если ты называешь это сентиментальностью. (Грохот. ОТЕЦ входит с большим подносом.)

ОТЕЦ. Эх, расплескал. (Бульон расплескался по подносу, ОТЕЦ ставит поднос и пытается его вытереть.) Ну что ты будешь делать! Почему у тебя такая темень? Почему ты не вкрутишь в коридоре лампочки?

СЫН. Потому что у меня нет стремянки. Возьму у соседей, когда они вернутся.

ОТЕЦ. А где они?

СЫН. Откуда мне знать, наверное, уехали в отпуск.

ОТЕЦ. Завтра ты сам сходишь в магазин и купишь лампочки.

СЫН. Завтра тебе уже будет все равно, есть свет в коридоре или нет.

ОТЕЦ. Ты слышал, что я сказал? Завтра пойдешь и купишь, я просто боюсь ходить по коридору. Так и ногу сломать недолго… (Ставит на стол три тонкостенные бульонные чашки с ручками. Садится, разливает бульон всем троим.) Ну-с, приступим. (Поворачиваясь к РАДКЕ.) Надеюсь, бульон удался. (Ест. СЫНУ.) Ты что, не будешь?

СЫН. Не хочу. (Отодвигает чашку.)

ОТЕЦ (РАДКЕ). Когда вы познакомились?

РАДКА. Не знаю. Может быть, года два назад… А?

СЫН. Скоро будет три года.

ОТЕЦ. А как вы познакомились?

РАДКА. Я работала в ресторане…

ОТЕЦ. В ресторане… Как странно…

СЫН. Что тут странного?

ОТЕЦ. То, что все мы так или иначе связаны с ресторанным бизнесом… Ты и сейчас там работаешь?

РАДКА. Нет, слава богу.

ОТЕЦ. И я тоже… Ваше здоровье! А вот он все еще работает… Завтра ты работаешь?

СЫН. Во всяком случае, я туда иду.

ОТЕЦ. А нам ходить никуда не надо, правда?

РАДКА. Да, завтра высплюсь как следует.

ОТЕЦ. А я, хоть и не работаю уже много лет, по-прежнему просыпаюсь каждое утро в половине пятого — и вдруг вспоминаю, что идти-то мне некуда…

РАДКА. И что ты тогда делаешь?

ОТЕЦ. Ну, мне есть чем заняться… Я начал писать мемуары.

РАДКА. Да?

ОТЕЦ. Да.

СЫН. И о чем ты пишешь?

ОТЕЦ. О своей жизни.

СЫН. А, о своей жизни?

ОТЕЦ. Разумеется, о своей.

СЫН. О своей… И как же ты их назовешь?

ОТЕЦ. «Сорок лет в ресторанном бизнесе».

СЫН. И много у тебя уже написано?

ОТЕЦ. Много. Я начал разбирать свои заметки и написал, по-моему, восемь страниц. Все это не так просто! Начинаешь задумываться и теряешь нить. Нужно отобрать главное.

СЫН. И какова же тема?

ОТЕЦ. Я собираюсь проследить свою жизнь, год за годом в обратном порядке.

СЫН. Тебе нужна тема. Неужели ты пишешь без темы? «Как достойно прожить в невыносимых условиях».

ОТЕЦ. Моя жизнь не была невыносимой. С чего ты взял?

СЫН. Неужели…

ОТЕЦ (РАДКЕ). Так, значит, когда вы с Эриком познакомились, ты работала в ресторане?

СЫН. Она работала в баре одного ресторана, где нелегально продавали спиртное. Я пришел туда с другой девушкой, и та девчонка начала флиртовать с африканцем, владельцем заведения — таким здоровенным кенийцем, — и тогда за стойкой я увидел Радку.

РАДКА. Я не могла понять, пьяный ты или ненормальный. Я и сейчас этого не понимаю. Хотя пить ты бросил… Потом мы жили у меня несколько недель, да? Ты же у меня остался?

СЫН. Да.

ОТЕЦ. Но теперь ты уже не работаешь в баре.

СЫН. Нет, теперь она поднялась, ведь так?

ОТЕЦ. И чем же ты занимаешься?

РАДКА. Пою.

ОТЕЦ. Поешь?

РАДКА. Да… Вроде того.

ОТЕЦ. И сколько же тебе лет?

РАДКА. Двадцать четыре.

ОТЕЦ. Двадцать четыре? Всего-навсего?

РАДКА. А что, ты бы дал больше? Это из-за косметики. И еще — усталость.

ОТЕЦ. Нет, я совершенно не в том смысле…

РАДКА. Нет-нет, именно в том.

СЫН. В ту ночь, когда я встретил Радку, мы с той девчонкой как раз пытались ограбить одного негра. Она должна была его отвлечь, и пока бы они обжимались и трахались, я бы очистил его квартиру. Но все обломалось. Он заметил, что я роюсь в кармане его куртки, вскочил, заорал и схватил меня за ноги. Он был маленький, толстый и не очень молодой… Потому мы его и выбрали. Раньше все получалось спонтанно; выпьешь — и появляется пустота… А в этот раз я никак не мог решиться; я говорил себе: ну давай, врежь ему — и не решался… Не мог переступить черту… Не знаю, что случилось, но я сам себя стал сдерживать… Он вышвырнул меня на лестницу, и когда я уже валялся, он ударил меня по голове…