Мирза Ахундов - Приключения скряги (Хаджи-Гара) Страница 4

Xаджи-Кара. Хорошо, так вы хотите быть увертливее птицы и перейти Аракс?

Аскер-бек. Конечно! Нам Араке по щиколотку, Кура па колено. Раз Гейдар-бек будет с нами, ни есаулы, ни караульные ничего с нами не сделают.

Хаджи-Кара. Оставь есаулов и караульных. Не будь казаков, клянусь творцом, я бы сам дважды в месяц ездил в Тебриз и благополучно возвращался. Что мне есаулы и караульные? По милости всевышнего, я один справился бы с двадцатью есаулами. Но при имени русского у меня сердце замирает от страха. Не столько пугают меня их шашки и ружья, сколько приводят в ужас следствие да судебная волокита. По правде сказать, от казаков только и жди беды.

Аскер-бек. Эх, да мы полсотни переходов через реку знаем! Обманем казаков и перейдем в таком месте, что они и духа нашего не почуют.

Хаджи-Кара. Ну хорошо, а ко мне вы зачем пришли?

Аскер-бек. У нас такое предложение. Что ты заработаешь от этакой торговли? Здесь тебя только мухи едят. Захвати с собой побольше денег, дай и нам, и поедем в Тебриз. В торговле мы ничего не смыслим. В Тебризе ты купишь товар и нам и себе, а мы благополучно перевезем тебя с твоим товаром сюда. За пятнадцать дней на сто золотых получится пятьдесят золотых прибыли. Прибыль с денег, которые ты дашь нам взаймы, достанется нам, а прибыль с твоих денег тебе.

Хаджи-Кара. Хорошо, а как с процентами за деньги, которые я дам вам взаймы?

Аскер-бек. Но ведь вместо этих процентов мы оказываем, тебе услугу, охраняем тебя от разбойников, даем тебе прибыль. Чего же ты хочешь еще? Не стыдно ли тебе за пятнадцать дней требовать с нас еще проценты за свои деньги? Ведь без нас ты ни поехать не можешь, ни товар привезти.

Хаджи-Кара. Почему не могу поехать? Захочу, хоть сегодня поеду. И никто не посмеет даже соломинку у меня отнять. Мне уже несколько раз случалось встречаться с разбойниками, и сражаться с ними.

Аскер-бек. Послушай, будь ты хоть трехголовым драконом, все равно один не сумеешь поехать и вернуться. Мы же не отрицаем, что ты храбр.

Хаджи-Кара. Сказать правду, я не привык отдавать деньги без процентов. Я приму ваше предложение, если вы согласитесь уплатить проценты.

Аскер-бек. Сколько же ты возьмешь процентов за пятнадцать дней, если каждому из нас выдашь по сто золотых?

Хаджи-Кара. Я возьму пять золотых за сотню. Сколько вы заработаете сверх, пусть будет ваше.

Аскер-бек (обращаясь к Гейдар-беку и Сафар-беку). Что скажете, друзья, согласны?

Гейдар-бек и Сафар-бек. Делать нечего, согласны.

Аскер-бек. В таком случае готовь деньги, Хаджи!

Хаджи-Кара. Когда едете?

Аскер-бек. Сегодня же вечером надо выехать.

Хаджи-Кара. Отлично. Насчет денег не беспокойтесь. Идите, готовьтесь. Под вечер приезжайте ко мне домой. Я тоже приготовлю коня и снаряжение, и мы отправимся.

Беки (встают). До свидания, Хаджи!

Уходят.

Хаджи-Кара (вслед). С богом. Приезжайте вечером без опозданий.

Беки. Не беспокойся.

Удаляются.

Хаджи-Кара. Чуть не сошел в могилу, сидя над этим товаром, что подсунул мне собачий сын. Его до второго пришествия не распродать. Говорят, не торгуй французским товаром. Раз ты торговец, торгуй кызылбашским и русским товаром. Что же делать, если не продается этот кызылбашский и русский товар? Да нет, если не придумать чего-нибудь, я до самой смерти не покрою своих убытков. Пойду-ка домой и приготовлюсь в дорогу, иначе от раздумий я чахотку получу. Редко попадается такое прибыльное дело. (Убирает товар, запирает лавку и уходит.)

Место действия меняется, и показывается дом Хаджи-Кары. Хаджи-Кара открывает ключом сундук, достает из мешочка золотые деньги. Отсчитав триста золотых, высыпает их в разные кошели. Затем приносит ружье, пистолет, кинжал, шашку, кладет их перед собой. Появляется его жена Тюкез.

Тюкез. Что это ты делаешь? Зачем тебе оружие?

Хаджи-Кара. В дорогу собираюсь.

Тюкез. Куда же?

Хаджи-Кара. Не могу тебе сказать.

Тюкез. Как это не можешь? Не на грабеж ведь едешь, — зачем же скрывать?

Хаджи-Кара. Не на грабеж, да похоже на то.

Тюкез. Если похоже на то, никуда не поедешь. Вставай и отправляйся в лавку, продавай свой товар. (Забирает оружие.)

Хаджи-Кара. Да разорит аллах лавку, да провалятся все товары! Разве их кто покупает? Неужели ты не хочешь, чтобы я спас свою голову?

Тюкез. Что ты болтаешь? Ничего не случилось с твоей головой, не от чего тебе искать спасения!

Хаджи-Кара. Что же еще должно случиться? Дом мой разрушен, я разорен. У меня уже сто рублей убытку. Кусок не идет в горло.

Тюкез. Пусть так перехватит тебе горло, чтобы и вода в него не шла! Жадный ты человек! Накопил денег, что мальчик бабок, а на что они тебе? Проживи ты сто лет, ешь, пей, одевайся, и то все деньги не потратишь. А ты убиваешься из-за ста рублей!

Хаджи-Кара. Тысячу раз говорил тебе: «Женщина, занимайся женскими делами, не приставай ко мне со своими советами». Оставь оружие! (Протягивает руки и вырывает оружие.)

Тюкез. Значит, ты хочешь обвеситься всем этим, чтобы пугать людей? Да если ты напялишь на себя двадцать ружей и пистолетов, то даже я, женщина, тебя не испугаюсь. Пепел тебе на голову! (Подняв обе руки с растопыренными пальцами, делает презрительный жест в его сторону.)

Xаджи-Кара. Будь ты проклята, жена! Да исчезнет с лица земли вся ваша порода! Прочь отсюда! Убирайся сейчас же!

Тюкез. Ты что, с ума спятил? Куда это я уберусь из своего дома? Скажи сейчас же, куда собираешься?

Хаджи-Кара. В ад, в могилу! Отстань от меня! Что тебе надо?

Тюкез. Хоть бы ты раньше сгинул в ад и в могилу! Дождусь ли я такого праздника? Да будет проклят Азраил, демон смерти, который оставляет на земле такого паршивого человека, как ты, и берет в сырую землю красивых молодцов!

Хаджи-Кара. Это ты, негодница, все живешь да живешь и душишь меня! Я в жизни никого не обидел, ни одному человеку не причинил вреда, почему же я паршивый человек?

Тюкез. Никому вреда не причинил, но никому и пользы не принес. Ты уже потому негодный человек, что сидишь на своем добре, ни на себя, ни на семью не тратишь. Помрешь, так твои жена и дети хоть наедятся досыта.

Хаджи-Кара. Пусть они наедятся змеиного яда!

Тюкез. В твоем доме и змеиного яда не найти, а найдись он, ты и его пожалел бы для нас!

Снаружи кричат беки: «Хаджи! Хаджи!»

Хаджи-Кара. Жена, уходи отсюда! Люди идут.

Тюкез быстро уходит и подслушивает за дверью. Входят беки, вооруженные и одетые по дорожному.

Беки. Салам-алейкум, Хаджи!

Хаджи-Кара. Алейкум-салам, мои дорогие! Пожалуйте, садитесь!

Аскер-бек. Готов ли ты, Хаджи?

Хаджи-Кара. Да, любезный, готов. И деньги уже вынул. Только вот что, мои дорогие! Триста золотых я на ваших глазах отдам в Тебризе за чай и ситец, вручу вам товар, вы и привезете.

Аскер-бек. Почему так, Хаджи? Что, если ты вручишь нам деньги здесь?

Хаджи-Кара. Так лучше, милый! А тебе это безразлично.

Аскер-бек. Ну хорошо, пусть будет так. Едем!

Xаджи-Кара. Погодите! Я послал сынка, покорного вашего раба, за лошадьми и слугой.

Аскер-бек. Сколько лошадей берешь, Хаджи?

Хаджи-Кара. Трех, милый! На одной поедет сын, на другой — я, а на третью навьючим товары, и слуга поведет ее в поводу. А вы сколько лошадей взяли?

Аскер-бек. Каждый взял по две, одну для себя, другую для поклажи. А это оружие твое, Хаджи?

Хаджи-Кара. Мое.

Аскер-бек. Прекрасно! Ну одевайся!

Гейдар-бек. Ей-богу, Хаджи, если встретишь кого-нибудь, кто тебя не знает, у него сердце лопнет от страха.

Сафар-бек. Право, я и не думал, что Хаджи таков.

Хаджи-Кара. Человека узнают по делам, дорогой! Вы принимаете меня за аршинника и не считаетесь со мной. Но, даст бог, увидите сами, что я не из трусливых. Я удивляюсь некоторым контрабандистам, которые отдают свои товары первым встречным и возвращаются с пустыми руками.

Сафар-бек. Ты не знаешь, Хаджи, к каким только уловкам ни прибегают пограничники. Они даже не надевают форму есаулов или караульных. Другой раз смотришь, едут люди на лошадях с вьючными седлами, или на ослах, или просто идут пешком без всякого оружия. Как тут догадаешься? Думаешь, что это самые мирные прохожие. Но когда они оказываются совсем близко, сам не можешь понять, откуда появилось у них оружие. Не успеешь опомниться, а они уже отнимают у тебя все добро, обирают до нитки.