Тосики Окада - Свободное время Страница 4

Судзуки. Ты, это, извини… Я немного не по теме, ничего?

Адзума. Ничего.

Судзуки. Не то что не по теме, а… В туалет выйду, ладно?

С этими словами Судзуки прямо ринулся к туалету — быстрыми такими мелкими шажками, стараясь не растрясти свой зад.

В этот раз за одним из столов на четверых, которые здесь расставлены вдоль окон, сидели двое, Судзуки и Адзума, напротив и наискосок друг от друга, причем один мог через оконное стекло видеть проезжую часть или даже заглянуть вниз, на тротуар под окном, а другой, сидевший напротив, был ближе к проходу, который вел к туалету. Рядом с мужчиной, который сидел у прохода на пути в туалетную комнату, впритык стоял такой же точно стол, а рядом еще и еще. На этот раз за ближайшим соседним столом сидела одна женщина. По дороге в туалетную комнату Судзуки мельком взглянул на соседку — он еще когда за столом сидел, обратил внимание, что она что-то записывает в блокнот, а теперь разглядел написанное. Оказалось, что там были не буквы, а то ли каракули, то ли рисунки — она просто чертила на листке что попало. Естественно, это показалось Судзуки подозрительным, оттого он и стал строить всякие догадки — так уж водится, ничего не поделаешь.

И вот моя жизнь… Да, наверняка, это и есть моя жизнь… Вот это вот — моя жизнь… Родилась затем, чтобы кто-то уворовывал время моей жизни… Так вот что значит родиться на свет… Ну то есть не “вот что значит” — еще надо поразмышлять… Довольно-таки распространенное мнение, что есть какая-то настоящая причина, по которой человек живет, точнее, послан в жизнь. Думала я о всяком таком, но, если бы высказала свое мнение ему, он бы наверняка возразил: “Нет, это не так”, — ведь человек он, по-моему, хороший, добрый человек…

Я всегда полчаса провожу вот так, и обычно при этом думаю, что хорошо было бы нынче растянуть немного это время. И что было бы, если обычный человек, ну вот как я, взял да и сделал это? Вот именно, чтобы каким-то чудом мысли эти не отбросить, а так и поступить? И если один раз так поступить, пусть бы даже и мне, то хоть и кажется, что вообразить такое — пустые мечтания, совершенно вздорные, но ведь эти мечтания, может быть, на удивление легко осуществить, кто знает… По правде говоря, такое есть чувство, что это легко сойдет с рук, гораздо легче, чем кажется…

Женщина уходит. На сцене остается одна лишь официантка Сайто. Так продолжается некоторое время. Затем женщина возвращается.

Официантка. Выбрали что-нибудь?

Женщина. Да-да, прошу вас, кофе, пожалуйста. Не обязательно, чтобы можно было пить сколько угодно, достаточно просто чашки кофе.

Официантка. У нас есть услуга “Любой напиток за сто шестьдесят иен” — подойдет?

Женщина. Кажется, раньше у вас можно было по ходу дела, если вдруг захочется, поменять это на услугу “Напитки без ограничений” и тогда пить сколько угодно, верно?

Официантка. Да, такое возможно и сейчас, все как обычно.

Женщина. Как-то раз, помню, делала так…

Официантка. Да-да, конечно. Вам кофе подать горячий?

Женщина. Да, пожалуй…

Официантка. (Все эти полчаса она пребывает в настроении “сегодня попробовать посидеть вот так еще немного”, так и пусть бы сидела хоть час, хоть полтора, пока не насладится вдоволь, наверняка ничего страшного не случится. Придет к себе на службу и скажет: “Я сегодня опоздала, потому что решила подольше посидеть в сетевом ресторанчике — знаете, возле станции, — я всегда там сижу полчаса, это у меня как ежедневное задание, ведь это же мое драгоценное свободное время. Сегодня решила чуть-чуть растянуть его, вот ровно на столько и опоздала”. А ей на это ответят: “Ну это еще ничего, это можно. То есть, по правде говоря, лучше бы это осталось между нами, но личное время действительно драгоценно, и сегодня очень даже хорошо вы поступили. Пожалуй, было бы ошибкой считать, что полчаса для себя — это достаточно”. Очень даже вероятно, что ее с легкостью простят.)

Женщина. Вот-вот!

Официантка. (Такие вещи действительно легко сходят с рук, но как только она это поймет, все тут же и закончится, будет ровно наоборот — такое у меня ощущение.)

Женщина. Вот-вот!

О женщине.

На самом деле, она хотела бы по возможности не тратить в этой семейной забегаловке, или в каком-то еще ресторане, то время, которое она проводит, что-то записывая, — будь то дневник или просто каракули. Было у нее такое стремление, но, когда попробовала его осуществить — всего-то несколько дней, — стало понятно, что дома, в своей комнате, свободное время превращается просто в ленивое и пустое времяпровождение. Она решила, что тогда уж пусть лучше кафе или ресторан, и раз на то пошло, заведение должно быть первосортное. А что называют первосортным заведением? Кофе там должен быть вкусный — сварят его тебе, и ты сидишь спокойно в приятной атмосфере. Первосортными называют не такие заведения, как это, “семейное”. Но сколько бы она ни говорила себе, что нужно поискать другое место, чтобы был не “семейный ресторан”, а что-то приличное, на деле это ведь непросто. Ей же надо, чтобы там было открыто рано утром, и это ограничивает выбор, остаются только круглосуточные семейные рестораны, или сети “Старбакс” и “Дотур” — такова уж реальность в Японии. В результате приходится идти на компромисс, и для нее удобнее всего этот семейный ресторан, вот она и является туда каждый день — так, во всяком случае, это выглядит со стороны. Если вы спросите, для кого именно это так выглядит, то ответ будет — для официантки, для той, временной, по имени Сайто, у которой на груди табличка с именем, и оно написано азбукой, а не иероглифами, так что сразу можно прочитать. Она почти каждый день попадает в утреннюю смену, потому у нее и сложилось такое мнение.

Сайто иногда думает: “Хотя я сама подрабатываю в семейном ресторане, но все-таки место это какое-то… не сразу объяснишь, но есть тут свои тонкости… Если же говорить о том, какие это тонкости, то, конечно, это отношение персонала — или отношение к персоналу? Все здесь делается строго по инструкции, как предписано. Само по себе то, что все заранее расписано, может и хорошо, конечно же, там нет ничего пошлого, и не это раздражает. Просто думаешь иногда, а как клиентам воспринимать все эти готовые фразы: ‘Разрешите повторить ваш заказ’ или: ‘Одна порция того, одна порция сего…’? Пока-то ты все это произнесешь… Особенно если заказ большой, и клиент вынужден слушать долго-долго — как вот ему вести себя, пока это все говорится? Есть тут свои тонкости! Непонятно, как реагировать, и некоторые начинают гримасничать, а иногда глянешь — улыбаются во весь рот”.

Сайто идет принимать заказ.

Далее идет воображаемый обмен репликами, все это нафантазировали Судзуки и Адзума.

Официантка (в их воображении). Выбрали что-нибудь?

Женщина (в их воображении). Да-да, прошу вас, кофе, пожалуйста. Не обязательно, чтобы можно было пить сколько угодно, достаточно просто чашки кофе.

Официантка (в их воображении). Горячий подать?

Женщина (в их воображении). Да, мне только одну чашечку, можно дешевый, за сто шестьдесят иен?

Официантка (в их воображении). Кофе по-американски?

Женщина (в их воображении). В семейном ресторане да еще по-американски — это какой же крепости будет кофе? Что называется, “как моча” — часто ведь такое сравнение используют, верно?

Официантка (в их воображении). Вы хотите сказать, что в процентном выражении моча жидкая? А вы ее что же — пили?

Женщина (в их воображении). Да как вам сказать, наоборот, хочется спросить — а разве есть места, где мочу подают?

Официантка (в их воображении). А вообще и моча, наверное, если попробовать на вкус, бывает и густая, и жидкая.

Женщина (в их воображении). Это уж точно.

Официантка (в их воображении). Если взять для сравнения достаточно густую мочу, так это крепкий кофе получается…

Женщина (в их воображении). Ладно, давайте по-американски. Да, кстати, не знаю, удобно ли спрашивать, но вы ведь, кажется, часто попадаете в смену в это время, раза три в неделю вас вижу…

Официантка (в их воображении). Я-то? Да, верно.

Женщина (в их воображении). Вообще то, что вы с посетителями не можете, ну, так… запросто, что ли… — это, я считаю, хорошо. Это у семейных ресторанов такая политика.

Официантка (в их воображении). Да, я думаю, принципы заведения — это важно, хорошо, что встречаются посетители, которые это понимают, мол, все ясно, такая политика!