Эмиль Брагинский - Комната Страница 5

Голос Галины Степановны. Кто там?

Дергачев (решительно захлопывает крышку чемодана). До чего ты, Альбина, непохожа на нынешних позвоночниц!

Альбина. Переведи с медицинского!

Дергачев. Тех, кто в институт поступает по звонкам свыше, называют позвоночники. А барышни, телефоны которых в мужских записных книжках и которые на роман не претендуют, позвоночницы.

Альбина. Это ты начал за мной ухлестывать?

Дергачев. И модной игры в секс в тебе нету!

Альбина. Тогда для порядка скажи что-нибудь про мою притягательную красоту!

Дергачев. Красоты в тебе… увы!

Альбина. Ты забавно обольщаешь! А ну, немедленно освобождай помещение!

Дергачев. Зато в тебе есть главное – изюминка! И не одна штука, а много изюма, высшего сорта!

Альбина. И курага во мне, и чернослив – полный компот. До чего же тебе нужна комната, хлопотун. Но комната сдается при условии похода ко мне в учреждение!

Дергачев. На тебя можно опереться!

Альбина (насмешливо). Хиленький, подпорка нужна? Жена так крепко турнула, что ты покалечился?

Дергачев (искренне). Хожу ушибленный! (Берет Альбину за плечи и силой усаживает на чемодан. Сам пристраивается рядом. Рассказывает.) Мы с женой сначала год прикидочно жили и ни разу не поссорились, зато потом, как расписались…

Альбина. Надо было наоборот – до свадьбы ссориться, а после – всю жизнь мириться!

Дергачев. После свадьбы моя жена начала стрелять!

Альбина. В кого?

Дергачев. И вся пропиталась машинным маслом и порохом. Свою стандартную мелкокалиберную винтовку «Урал-2» больше меня полюбила.

Альбина (с иронией). Особенно обидно, что стандартную…

Дергачев. Как норму мастера спорта выбила – пятьсот шестьдесят пять очков в классическом стандарте, по двадцать выстрелов, на дистанции пятьдесят метров, из трех положений: лежа, стоя и с колена, – наша семейная жизнь погибла.

Альбина. Кроме стрельбы она еще что-нибудь делает?

Дергачев. На телеграфе работает. Она стрельбу так защищала – должен быть у меня свой интерес? Я спрашиваю: а я? Она отвечала: ты не интерес, ты – муж!

Альбина. А дети у вас есть?

Дергачев. Какие могут быть дети от винтовки «Урал-2»?

Альбина. Пожалуй, не могут быть.

Дергачев. Нельзя быть женатым на винтовке!

Альбина: Наверное, трудно!

Дергачев. Однажды возвращаюсь домой, жена стоит в коридоре в позе для стрельбы с колена, винтовка «Урал-2» нацелена на меня, и жена говорит по-спортивному: «Лучше уйди, мишень!» И я ушел и прочел твое объявление.

Альбина. Винтовка-то наверняка была незаряженная!

Дергачев. У моей жены такой характер, что она запросто попадет даже из незаряженной винтовки!

Альбина. На жалость бьешь?

Дергачев. Если бы ты мне сразу не понравилась, разве бы я согласился стать этим балтийским Костей!

Альбина. Лично я люблю балтийскую кильку пряного посола, ясно?

Дергачев (пытается обнять Альбину). Если ты не хочешь провалить все это ответственное мероприятие с Костей…

Альбина (высвобождается). Я не согласна платить такой ценой!

Дергачев. Но я должен по-настоящему ощутить себя Костей! И ты выставляешь меня только потому, что и у тебя протягивается ко мне ниточка!

Альбина. Где ниточка, не вижу!

Дергачев. Зато я вижу, я в очках!

В дверь заглядывает Галина Степановна.

Галина Степановна. Аля, я ухожу на наш девичник! Собираются пенсионерки, вспоминают светлое прошлое и ругают сегодняшнюю молодежь.

Альбина. Тетя Галя! Ты мешаешь! Видишь, Костя настроился меня обнимать!

Галина Степановна. Какие у вас темпы! Прошло-то три дня.

Альбина. Четыре.

Галина Степановна. Комната у нас всего семнадцать и восемь десятых.

Дергачев. Мне достаточно.

Галина Степановна. Какие у вас маленькие запросы! Племянница, ты ему не доверяй, он таракан!

Дергачев (улыбнулся). Таракан должен быть с усами!

Галина Степановна. Однажды один такой безусый насекомый завез меня в город Брянск и бросил на вокзале без обратного билета!

Альбина. Это увлекательная новелла, но, по-моему, ты опаздываешь.

Галина Степановна. Опаздывать приятно. Все ждут, нервничают. Придешь – на тебя кричат, значит, любят. (Уходит.)

Дергачев (резко встает). Ну что, будем играть в Костю?

Альбина (тоже встает). Игра опасная!

Дергачев. Опасная для обоих!

Альбина. Но я сдаю комнату всего на месяц, ну на два месяца, не больше!

Дергачев. А ты пусти меня бессрочно. Я тихий, безобидный, привязчивый. Я живу постоянно в Риге, угол Кришьян Барона и Меркеля, в доме, где диетический магазин. Я животное домашнее!

Альбина. Значит, правильно, – таракан! (Озорно улыбается.) Эх, была не была! У каждого – свой таракан! (Порывисто обнимает Дергачева.)

Снова комната в учреждении. Обеденный перерыв. В комнате только Людмила. Входит Лохов, несет огромный портфель.

Людмила. Я проголодалась. А вы не идете и ничего не несете!

Лохов. Потерпишь! Я на телевидение ездил. У них хорошая передача «Наш сад», а я добиваюсь, чтобы отдельно создали передачу «Наши цветы». (Сердясь, достает из портфеля миски, кастрюлю.) На тебе – полный обед! Ешь! С трудом успел сварить. Я еще с утра пораньше по оранжереям носился.

Вбегает Альбина в состоянии крайнего возбуждения. Но, увидев, что Людмила и Лохов вдвоем, замирает в дверях. На лице Альбины появляется добрая, сочувственная улыбка. Людмила открыла кастрюлю, попробовала еду.

Людмила. Все-таки вы потрясающе готовите! Из всех больших начальников вы наверняка готовите лучше всех!

Лохов. Ты мне зубы не заговаривай!

Людмила (ест с аппетитом). Бить меня нельзя! Нету такого права, чтобы начальник бил подчиненного!

Лохов устало опускается на стул.

Лохов. Задергала ты!..

Альбина тихонько выходит из комнаты.

Людмила. Вы меня в театр никогда не водите!

Лохов (вспыхивает). Но я же не могу…

Людмила (не дает договорить). Не повышайте голос, услышат в соседней комнате.

Лохов. Что у вас с ним в театре происходило?

Людмила. Я Альбинину замшевую сумку в буфете кремом закапала.

Лохов. Он тебе в любви объяснялся?

Людмила. Что вы, он не такой! Он говорил исключительно о себе, о своем достатке, о своем продвижении… (Вскакивает и по привычке со свойственной ей иронией показывает ухажера.) Я, Людмила… В моем доме, Людмила… Деньги для меня значения не имеют, Людмила. Ваша красота имеет значение, Людмила… Я привез из Пскова серебряного слона, добыл у старушки. К сожалению, слон не в натуральную величину. Смешно, верно? У меня превосходно с чувством юмора. Серебра на земле мало, и скоро оно будет дороже золота. Деньги хорошо вкладывать в серебро, я вкладываю. Мой очередной вклад, в глубоком смысле, – это вы, Людмила…

Лохов. Кто он по профессии, жулик?

Людмила. Кто-то и что-то в сфере обслуживания. Обеспеченный деловой человек. Во втором акте он забыл про серебро и положил руку на мое правое колено.

Лохов. Ну а ты? (С усмешкой.) А колено?

Людмила. Мы оба замерли. (Продолжает есть.) Потом он до конца спектакля гладил мое несчастное колено. Сначала нога затекла, а после поползли по ней колючие мурашки.

Лохов (громко). Ты почему не отодвинулась?

Людмила. Опять голос повышаете?.. Чтоб он не подумал, будто я недотрога. Мужчины терпеть не могут недотрог.

Лохов. Хотела, чтоб он подумал, будто ты….

Людмила. Ну, что ж вы язык прикусили? Ну, произнесите это популярное слово!

Лохов. Ты – зараза!

Людмила. Спасибо. После спектакля он отвез меня домой на собственной машине. По дороге был занят соблюдением правил уличного движения, руки держал на руле. В ночные гости не напрашивался, зато пригласил поехать с ним в Ленинград на три дня.

Лохов. Никуда ты с ним не поедешь!