Уильям Шекспир - Комедии Страница 5

Сэр Эндрю

Понимаешь, я и сам это слышал, но, по мне, так она состоит из еды и питья.

Сэр Тоби

Ну, ты прямо мудрец! Значит, давай есть и пить. – Эй, Мэриен, вина!

Входит шут . Шут

Как дела, красавчики? Видели вы вывеску «Нас здесь трое»? [21]

Здорово, осел! А ну-ка, споем застольную.

Ей-богу, у этого дурака замечательный голос. Будь у меня такая сладостная глотка и такие икры, как у этого дурака, я бы их и на сорок шиллингов не сменял. Знаешь, ты отлично валял дурака вчера ночью, когда болтал о Пигрогромитусе и о вапианцах, которые прошли по Квеубусскому меридиану [22] . Провалиться мне на месте, очень здорово валял. Я послал тебе шестипенсовик для твоей девчонки. Ты получил?

Да, я приручил его к ней, потому что нос у Мальволио чует, но не бичует, у моей красотки ручки не коротки, а мирмидонцев [23] не пускают туда, где выпивают.

Замечательно! Чепушистей этой чепухи и не придумаешь. А теперь запевай.

Мы ждем. Вот тебе шестипенсовик. Заводи песню.

И от меня столько же. Если один рыцарь дает…

Вам какую песню – любовную или поучительную?

Любовную, любовную!

Конечно, любовную! Ненавижу поучения.

(поет)

Где ты, милая, блуждаешь,

Что ты друга не встречаешь

И не вторишь песне в лад?

Брось напрасные скитанья,

Все пути ведут к свиданью, —

Это знает стар и млад.

Ей-богу, отлично!

Неплохо, неплохо.

(поет)

Нам любовь на миг дается.

Тот, кто весел, пусть смеется:

Счастье тает, словно снег.

Можно ль будущее взвесить?

Ну, целуй – и раз, и десять:

Мы ведь молоды не век.

Сладкозвучное горло, вот вам слово рыцаря!

И какое притом пахучее!

Да-да, сладко-пахучее.

Если слушать носом, так все кишки выворотит. Ну как, грянем застольную, чтобы небу жарко стало? Распугаем сов, такого шума наделаем, что и у глухого душа с телом расстанется! Давайте?

Конечно, давайте, я же на застольных песнях собаку съел.

Черт подери, сударь, а собака-то, видать, была музыкальная.

Еще бы! Давайте споем «Мошенника».

«Молчи, молчи, мошенник!», рыцарь? Выходит, мне придется называть тебя мошенником, рыцарь?

Ну, меня не впервой мошенником называют. Начинай, дурак. Она начинается: «Молчи, молчи!»

Но если я буду молчать, я никогда не начну.

Поют застольную песню.

Входит Мария .

Это что еще за кошачий концерт? Я не я, если госпожа не послала уже за дворецким Мальволио и не приказала ему выставить вас за дверь.

Твоя госпожа просто эфиопка, Мальволио старая перечница, а мы трое весельчаков. И вообще (поет) «Мы трое славных весельчаков!» Что же, я не родственник ей? Не одной с нею крови? Тьфу ты, ну ты, госпожа! (Поет.) "Жил в Вавилоне человек, [24] эх, госпожа, госпожа!"

Ох, умру! И знатно же этот рыцарь умеет валять дурака!

Конечно, умеет, когда хочет, и я тоже. Только у него это получается красивее, а у меня натуральнее.

(поет)

«Двенадцатого декабря…»

Входит Мальволио . Мальволио

С ума вы сошли, господа мои? Опомнитесь! Где ваш разум, где пристойность и совесть? В такой поздний час гогочете, точно пьяные сапожники, расселись тут, как в пивной, и горланите площадные песни! Неужели у вас нет уважения к госпоже и к ее дому, нет простого такта?..

Нет уж, сударь, что-что, а такт мы в песнях соблюдаем. И вообще заткнитесь.

Сэр Тоби, я вынужден говорить с вами без обиняков. Графиня велела передать, что она дает вам приют как своему родственнику, но не потерпит у себя никаких безобразий. Если вы способны расстаться с распутством, ее дом к вашим услугам; если предпочитаете расстаться с ней, она охотно с вами попрощается.

(поет)

«Прощай, о милая, настал разлуки час…»

Дорогой сэр Тоби, не надо!

(поет)

«Мутнеет взгляд полузакрытых глаз…»

Ах так?

(поет)

«Но не умру я, нет!»

(поет)

«Ты тут соврал, сосед!»

Нечего сказать, благородное поведение!

(поет)

«Я прогоню его!»

(поет)

«Вот будет торжество!»

(поет)

«Я прогоню его немедленно, друзья!»

(поет)

«Вы струсите, вы струсите, уверен я».

Сбился с такта, сударь: теперь врешь ты. – А ты что за птица? Дворецкий какой-то! Думаешь, если ты такой уж святой, так на свете больше не будет ни пирогов, ни хмельного пива?

Клянусь святой Анной, имбирное пиво тоже недурно обжигает глотку!

И то верно. – А ты, сударь, отправляйся-ка восвояси, сними свою цепь и начисти ее как следует. [25] – Мария, принеси вина.

Если бы вы хоть немного дорожили расположением госпожи, уважаемая Мэри, вы не стали бы потакать такой безнравственности. Клянусь этой рукой, графине будет обо всем доложено. (Уходит.)

Проваливай-проваливай, лопоухий!

Вот была бы потеха – вызвать его на поединок, а самому не прийти и оставить его в дураках! Это вроде как выпить на пустой желудок!

А ты попробуй вызови: я напишу за тебя вызов или, если хочешь, изложу твое негодование устно.

Миленький сэр Тоби, будьте сегодня вечером благоразумны: госпожа места себе не находит после нынешней беседы с этим герцогским юнцом. А уж с мосье Мальволио я сама разделаюсь. Если я не сумею одурачить его и сделать всеобщим посмешищем, значит, я уж такая круглая дура, что и в собственную постель не смогу улечься. Я его насквозь вижу, будьте спокойны.

А ну, а ну, расскажи и нам, что ты о нем знаешь.

Понимаете, сударь, он иногда смахивает на пуританина.

Если бы я этому поверил, то избил бы его как собаку.

Только за то, что он пуританин? Нечего сказать, основательный резон!

Ну, резону у меня, может, и нет, но других оснований предостаточно.

Да какой он, к черту, пуританин! Ни рыба ни мясо, подлиза, надутый осел! Зубрит с чужого голоса правила хорошего тона и сыплет их пригоршнями. Лопается от самодовольства и так уверился в собственном совершенстве, что воображает, будто стоит женщине на него взглянуть, как она тут же и влюбится. Вот на этой его слабой струнке я сыграю и так отомщу, что он света невзвидит.

А что ты сделаешь?

Я подкину ему невразумительное любовное послание и так опишу его икры, бороду, походку, выражение глаз, лоб и цвет лица, что он обязательно узнает свой портрет. Я умею подражать почерку графини, вашей племянницы, до того точно, что, если нам попадается какая-нибудь забытая записка, мы с госпожой и сами не можем разобрать, кто из нас ее писал.

Отлично! Я уже чую, в чем дело.

Кажется, и я унюхал.

Он решит, что записку написала моя племянница и что она в него влюбилась.

Вот-вот, на эту лошадку я и собираюсь поставить.

И твоя лошадь превратит его в осла.

И в какого осла!

Замечательно!

Позабавимся на славу! Будьте спокойны, это лекарство его проймет! Я спрячу вас обоих и шута в придачу где-нибудь поблизости, так что вы воочию увидите действие моего зелья. А пока что – спать, и пусть вам приснится эта потеха. Спокойной ночи. (Уходит.)

Спокойной ночи, Пентезилея [26] .

Славная девчонка, провалиться мне на месте!

Да, гончая чистых кровей и к тому же обожает меня. Но дело не в этом.

Меня одна тоже обожала.

Пошли спать, рыцарь. Придется тебе еще раз послать за деньгами.

Если я не подцеплю вашей племянницы, плохи мои дела.

Посылай за деньгами, рыцарь. Если она в конце концов не станет твоей, можешь называть меня кургузым мерином.

Я не я, если не назову. А уж там как хотите.