Дмитрий Мережковский - Гроза прошла Страница 6

ЯВЛЕНИЕ 1

Марфа. А должно быть ночью гроза будет: ишь зарницы-то разыгрались… И тихо — листочки не шевелятся…

Елена (отрываясь от работы). Дышать нечем. От этих цветов — слишком сладкий запах… Няня, убери, пожалуйста, подальше горшок с гелиотропом (Марфа уносит цветок).

Володя (быстро хватает что то на скатерти). А я бабочку поймал, ночную бабочку!.. Я оторву ей крылышки.

Елена. Нет, не надо, ей будет очень больно. Ты лучше отпусти ее на волю. Только пусти подальше от лампы, а то она снова прилетит на свет…

Володя. Пусть ей будет больно — мне-то что?..

Елена. Другим делать больно — грешно…

Володя (с недоверием). Грешно?

Елена. Да.

Володя. А я все-таки оторву ей крылышки: пусть грешно!

Марфа. Ишь, какой озорник! Слышишь — мама приказывает… Отпусти сейчас!..

Володя отпускает бабочку и с крайне недовольным видом возвращается.

Елена. Ступай. Володя, спать. Давно пора Поди сюда, Я тебя благословлю.

Володя подходит к Елене, она его нежно целует в лоб и благословляет.

Володя. Мама, мне одну шоколадинку папа обещал, и вот он не приехал…

Елена. Я ему скажу. Он зато завтра тебе две даст… Только смотри, Воленька, ты сегодня прочти непременно «Отче наш» до конца и не капризничай во время молитвы!

Марфа уводит Володю. Слышен стук подъехавшего экипажа.

ЯВЛЕНИЕ 2

Калиновский (вбегает по лестнице из палисадника в пальто, с зонтиком и портфелем; у него раздраженный, измученный вид. Он сбрасывает пальто, кладет портфель на стул и вытирает лоб платком). Есть чай?

Елена. Нет, я думала, что ты приедешь ночью.

Калиновский. Ах, Боже мой. Я, кажется, просил чтобы мне всегда оставляли чай!.. (Раздраженно ходит по террасе).

Елена. Что с тобою?

Калиновский. Что?.. (Вынимает из портфеля и подает ей газету). Прочти, особенно с этого места: «он взял деньги у жены» (указывает). Нет ты посмотри, что про тебя. Гнусные намеки насчет денег и наследства. Пойдут сплетни!.. О, я знаю, что все мои литературные друзья обрадуются случаю… Какая подлость!.. Какая грязь!..

Елена (равнодушно возвращает газету). Я читать не буду.

Калиновский. Не будешь?

Елена. Противно.

ЯВЛЕНИЕ 3

Марфа (входит и подает пакет Калиновскому). Из типографии. Просят скорее вернуть…

Калиновский (Марфе). Хорошо. Скажи, что сейчас.

Марфа уходит.

ЯВЛЕНИЕ 4

Калиновский (разрывает пакет и смотрит корректуру). А! Это мой ответ на насмешки, о которых я тебе говорил… Главное, надо уличить негодяя в лжи насчет твоих денег и наследства…

Он идет к двери, потом, немного подумав, возвращается и подходит к Елене.

Калиновский. Елена… я должен с тобой поговорить в последний раз и серьезно насчет этих денег…

Елена. Прошу тебя… не будем.

Калиновский. Нет, нет, это необходимо… Почему ты избегаешь?.. Ты должна мне подтвердить все, до последней подробности.

Елена. Ах! Я тебе тысячу раз говорила…

Калиновский. Да, но мельком, не серьезно. Перед нашим отъездом за границу я был слишком болен и не мог даже съездить к нотариусу. Я все тебе поручил, а ты как-то легкомысленно к этому относишься…

Елена. Так же легкомысленно, как ты…

Калиновский. Конечно, я виноват… Но эта возня с журналом… У меня за семь месяцев минуты свободной не было… Завтра поеду к нотариусу. Должны же у тебя быть какие-нибудь документы?

Елена (с раздражением). Я просила тебя никогда не упоминать об этих деньгах…

Калиновский. Да, да, я знаю твое отвращение к деньгам. Я щадил тебя… Но теперь выяснить необходимо — понимаешь — необходимо после подобных сплетен…

Елена. Я не хочу говорить…

Калиновский. Почему?

Елена. Так надо… Не хочу.

Калиновский. Ты не имеешь права!..

Елена. Пусть.

Калиновский. Упрямство?

Елена. Может быть.

Калиновский (строго). От этих денег зависит большое общественное дело… наконец, моя честь… и твоя, может быть.

Елена. Я больше не скажу ни слова.

Калиновский. Что это значит?.. Тут что-нибудь да кроется… Я наконец требую!

Елена (насмешливо). Требуешь? Не властью ли мужа?

Калиновский (с волнением). Елена, не смейся!.. Мне не до шуток!..

Елена. Оставь меня, уйди, пожалуйста.

Калиновский (подходит к ней близко). Ты мне скажешь!.. (Гневно берет ее за руку). Ты мне скажешь — слышишь!.. Это дело чести!..

Елена (спокойно). Какое у тебя смешное лицо, когда ты сердишься!

Калиновский. Елена, есть наконец… предел!.. Не выводи меня из себя!..

Елена. Что?.. Ты грозишь? Ты — мне?.. (Она быстро поднимается, с ненавистью смотрит ему прямо в глаза и произносит с решимостью, тихо). А хочешь, я тебе скажу все, все про эти деньги, всю правду?..

Калиновский. Говори!

Елена. Я взяла их…

Калиновский. Ну, говори же!..

Елена. Я взяла их… у Арсения Федоровича Палицына.

Калиновский (вздрогнув и отступив). Ты… У Палицына!..

Елена. Да.

Калиновский (в недоумении). Подожди: я ничего не понимаю. Что это, Елена?

Елена (холодно и почти спокойно). Я пошла к нему ночью, год тому назад, когда ты был болен, и продала себя. Он дал мне сто тысяч. Ну вот… теперь ты знаешь все!..

Калиновский. Значит… ты, ты… весь этот год обманывала?

Елена. Да, да! Я лгала тебе о наследстве!

Калиновский (почти шепотом). Лгала… Вот что!.. (он бросается вне себя от бешенства, подымает руки над ее головой и кричит). Прочь! Прочь! Прочь из моего дома!.. На улицу!.. Там тебе место!.. Продажная!.. И ты, ты…этими руками смела касаться сына моего!..

Елена (смотрит ему в лицо спокойно). Ты, кажется, хотел ударить меня?.. Благородно!.. Ударить женщину… Ну, а как же либеральные принципы?.. (с презрением) Какой трус!..

Калиновский. Что ты сделала?.. (Закрыв лицо руками в бессилии падает на кресло). Господи!.. Журнал… на эти деньги!..

Елена. Ну, конечно, и не только журнал, — все, понимаешь, все на эти деньги, все — продажное! Жизнь Володи, твоя собственная жизнь… вот эта мебель… твое платье, каждая вещица вокруг нас и все ваши идеи и принципы в журнале — все это куплено на сто тысяч, — все продажное!.. А! Теперь и ты этим мучаешься, не я одна!.. Довольно лжи! Целый год я терпела и молчала… От этой муки у меня сердце высохло!..

Калиновский. Елена, опомнись!.. Что с тобой?..

ЯВЛЕНИЕ 5

Входит Марфа.

Марфа. Игнатий Петрович, там посыльный из типографии просит поскорее ответа… А то — говорит — в следующую книжку не поспеет…

Калиновский (рассеянно). Что тебе надо?.. Ух!.. (Опомнившись). Ах, пор-ра!.. Хорошо, я сейчас… скажи, что сейчас.

Марфа уходит.

ЯВЛЕНИЕ 6

Калиновский (смотрит на корректуру). И к чему теперь весь этот вздор?.. Надо поскорее все переменить… Написать другое?.. Еще успею… Это будет мое прощание с публикой, мой последний ответ… Рухнуло, все рухнуло!.. И каким позором!..

Калиновский уходит.

ЯВЛЕНИЕ 7

Горничная. Барыня, там человек пришел. У калитки стоит. Спрашивает вас…

Елена (рассеянно, почти не слушая). Какой человек? Скажи, что больна.

Горничная. По самому, говорит, нужному делу.

Елена. Пусть придет завтра.

Горничная. Из далека, из-за границы приехал.

Елена. Что такое?.. Из-за границы? откуда? Горничная. А вот извольте сами спросить: он сам сюда идет.

Елена. От кого?

Семен (из темного сада — его самого еще не видно).

От Арсения Федоровича Палицына.

Елена (в сильном волнении). От Арсения Федоровича? Боже мой, что такое?.. Идите, идите же сюда!

Горничная уходит.

ЯВЛЕНИЕ 8

Семен (мрачно и тихо). Я с письмом от них.

Елена (с удивлением). Как? из Рима? Вы слуга Арсения Федоровича?

Семен. Точно так-с.

Елена (с возрастающим испугом). Господи!.. Что случилось?.. где письмо?

Семен (опустив глаза). Позвольте. Елена Сергеевна, сначала предупредить…

Елена. Говорите, ради Бога, говорите!..

Семен (перемогая себя). Недоброе случилось…

Елена. Болен…

Семен. Арсений Федорович Палицын — царствие ему небесное (крестится) — скончались.

Елена. Господи!.. (падает в кресло почти без чувств).

Семен (стоит над нею в испуге). Помогите… Барыне дурно, помогите!

Елена (приходя в себя, слабым голосом). Не зови… Не надо… Пройдет… Дай воды.

Семен подбегает к столу, наливает воды и подает Елене.

Семен. Ах, беды-то я наделал!.. Так прямо и бухнул, не сумел предупредить… Позвольте, я занавесочку открою… Слава Богу, ветерок свежий подул. Должно быть, гроза где-нибудь прошла…

Елена. Говори, пожалуйста, все сразу говори, не томи меня… Как было?

Семен (снова потупив глаза). Страшно сказать… Грех великий.

Елена. Неужели?

Семен (сурово и тихо). Точно так-с: руки на себя наложили.