Дэвид Хэйр - Голубая комната Страница 6

Она продолжает танцевать. ПОЛИТИК слегка хмурится.

ПОЛИТИК. Ты очень худая, моя милая. Ты это знаешь?

МОДЕЛЬ. Если хочешь быть моделью, приходится выглядеть отвратительно. Такая работа.

ПОЛИТИК. По-моему, у тебя неверное представление на этот счет.

МОДЕЛЬ. Чуть-чуть уродка, чуть-чуть красотка.

ПОЛИТИК. А, понятно, фифти-фифти.

МОДЕЛЬ. Уродка, когда в платье, красотка, когда без.

ПОЛИТИК. А что по этому поводу думает твой парень? У тебя ведь есть парень? Такая соблазнительная девушка…

МОДЕЛЬ. Зачем вам знать?

ПОЛИТИК колеблется, тщательно подбирает слова.

ПОЛИТИК. Все очень просто. Просто… Я нахожу тебя чудовищно соблазнительной.

Несколько секунд она смотрит на него, потом достает из сумки порцию кокаина.

МОДЕЛЬ. Хотите?

ПОЛИТИК. Нет, спасибо.

Она высыпает кокаин на маленькое зеркальце. ПОЛИТИК немного нервничает.

ПОЛИТИК. Так каким он был?

МОДЕЛЬ. Кто?

ПОЛИТИК. Парень, с которым ты гуляла последний раз.

МОДЕЛЬ. Вы все про это?

Она отрывается от приготовления кокаина и смотрит на него.

МОДЕЛЬ. Он был похож на вас.

ПОЛИТИК. Неужели?

МОДЕЛЬ. Да. Даже очень похож.

Снова начинает заниматься кокаином.

ПОЛИТИК. Верю на слово.

МОДЕЛЬ. Он даже говорил так же, как вы. "Верю на слово". И у вас с ним одинаковый взгляд.

ПОЛИТИК. Какой?

МОДЕЛЬ. Такой, как у вас сейчас. (Снова смотрит на него). Не надо. Не смотрите на меня так.

ПОЛИТИК подходит к модели, обнимает ее, жадно целует. Между ними словно пробегает искра электрического тока. Потом она освобождается из его объятий.

МОДЕЛЬ. Теперь я, пожалуй, пойду.

ПОЛИТИК. Почему?

МОДЕЛЬ. Мне нужно домой. Что подумает моя мама?

ПОЛИТИК. Ты все еще живешь с мамой?

МОДЕЛЬ. Да.

ПОЛИТИК. И что говорит твоя мама, когда ты не приходишь ночевать?

МОДЕЛЬ. Она сама почти никогда не ночует дома. Я одна содержу всю семью. А нас, между прочим, пятеро.

ПОЛИТИК. Понятно…

МОДЕЛЬ. Мои сестры еще школьницы.

ПОЛИТИК. Сколько им?

МОДЕЛЬ. Старшей тринадцать. Недавно я застукала ее на свидании. Я просто поверить не могла. Шлюшка сопливая!

ПОЛИТИК. И что ты сделала?

МОДЕЛЬ. Когда она вернулась домой, избила до полусмерти. (Нюхает кокаин). Вот я и говорю: кто займется их воспитанием, если не я?

Снова нюхает кокаин.

ПОЛИТИК. Самое странное, ты мне тоже кое-кого напоминаешь.

МОДЕЛЬ. Да ну? (Блаженствуя под действием наркотика, она откидывается назад и закрывает глаза). И кого же я вам напоминаю?

ПОЛИТИК. Одну подругу моей молодости.

Глаза ее по-прежнему закрыты

МОДЕЛЬ. Вы не сказали, как вас зовут.

ПОЛИТИК. Чарльз.

МОДЕЛЬ (смеется). Вас зовут Чарльз?!

ПОЛИТИК. А что такого? Его что, тоже зовут Чарльз?

Она не отвечает. Пауза.

ПОЛИТИК. Ты мне так и не сказала, каким он был.

МОДЕЛЬ. Сволочь он был последняя, вот что я вам скажу. Иначе почему бы он меня бросил?

ПОЛИТИК. Ты была влюблена в него?

Она ничего не отвечает.

ПОЛИТИК. Я думал, у тебя зеленые глаза. А теперь я вижу, что они голубые.

МОДЕЛЬ. Голубые глаза вас не устраивают?

Он воспринимает это, как "руководство к действию ", делает движение, чтобы поцеловать ее. Но прежде, чем ему удается это сделать, она протягивает ему ладонь с горсткой таблеток.

МОДЕЛЬ. Вот. Попробуйте одну.

ПОЛИТИК. Какую?

МОДЕЛЬ. Белую.

Он берет таблетку и кладет ее в рот

МОДЕЛЬ. Еще.

Он глотает еще одну таблетку. Потом, в надежде удивить ее, берет еще одну.

ПОЛИТИК. Все, что прикажешь.

Они целуются.

ПОЛИТИК. Когда ты с ним познакомилась?

МОДЕЛЬ. Не помню. Ничего не помню. Комната кружится.

ПОЛИТИК. Держись за меня. Крепче.

Ее глаза закрыты. Он опускается на пол, его голова оказывается у нее между ног

ПОЛИТИК. Как тебе? Хорошо?

МОДЕЛЬ. Я не знаю… Что вы делаете… (Откидывается на спинку дивана). Какой-то парень подсунул… Совсем обыкновенный парень… Сказал, что ему это подсунул другой парень… А тот взял у другого парня… Обыкновенный парень…

Затемнение. Музыка. Слайд-проекция. "Двадцать восемь минут"

Сцена медленно освещается. ПОЛИТИК стоит, прислонившись к стене. МОДЕЛЬ лежит на диване, словно брошенная тряпка.

МОДЕЛЬ. Ты где? Почему ты ушел от меня? Иди ко мне…

Он поворачивается и смотрит на нее. Видно, что он очень обеспокоен, почти испуган.

МОДЕЛЬ. Господи, откуда у меня эта дрянь?

ПОЛИТИК. Хороший вопрос.

МОДЕЛЬ. Я бы никогда…

ПОЛИТИК. Это были наркотики, так?

МОДЕЛЬ (с неожиданной злобой). Я не занимаюсь такими вещами! Я не такая сука, как ты думаешь. Я не сплю, с кем попало.

ПОЛИТИК. А я тебе верю, верю. Это же очевидно.

МОДЕЛЬ. Это не я. Я этим не занимаюсь.

ПОЛИТИК. Вот и хорошо. Я бы сказал, хорошо со всех точек зрения. Недаром же я тебя спрашивал про других мужчин. Теперь я вижу…

МОДЕЛЬ. Ты опять об этом?

ПОЛИТИК. Я просто спросил.

МОДЕЛЬ. Зачем?

Пауза.

МОДЕЛЬ. Что я такого сделала? В чем я провинилась?

ПОЛИТИК. Ни в чем. Более того, я хотел бы увидеть тебя еще раз.

МОДЕЛЬ. Еще раз?

ПОЛИТИК. Может, не здесь. Может, в каком-нибудь другом месте. Я мог бы снять для тебя квартиру.

МОДЕЛЬ (смотрит на него). Ты ведь женат, да?

ПОЛИТИК. Почему ты так решила?

МОДЕЛЬ. Мне так кажется.

ПОЛИТИК. А если и женат, то что?

МОДЕЛЬ. А чем ты занимаешься?

ПОЛИТИК. Я политик. Помогаю управлять страной.

МОДЕЛЬ. Ясно…

ПОЛИТИК. Тебя беспокоит, что ты занималась любовью с женатым мужчиной?

МОДЕЛЬ. С чего это должно меня беспокоить?

ПОЛИТИК. Ты помогала ему обманывать его жену.

МОДЕЛЬ. А ты уверен, что твоя жена тебя не обманывает?

ПОЛИТИК (смеется). Уверен.

МОДЕЛЬ. Откуда такая уверенность?

ПОЛИТИК. Просто это маловероятно.

МОДЕЛЬ. Боюсь, ты ошибаешься. Если она хоть немного похожа на женщин, которых я знаю…

ПОЛИТИК. Ты ничего не знаешь. И ни черта не соображаешь. Зачем тебе что-то знать? Зачем тебе вообще думать?

Последнюю фразу он кричит. Вообще он явно не в себе.

МОДЕЛЬ. Ты вроде говорил, что неженат.

ПОЛИТИК. Женат я или нет, тебе это знать не обязательно. Я живу в другом мире, о котором ты ничего знать не можешь.

Пауза. Он немного приходит в себя.

МОДЕЛЬ. Я не знала, что ты женат. Я просто болтала с тобой. Понимаешь, просто болтала.

ПОЛИТИК. Это моя вина. Никогда раньше не пробовал таблетки. (Он подходит к дивану и присаживается рядом с ней). Послушай, я хочу увидеть тебя еще.

МОДЕЛЬ. Неужели?

ПОЛИТИК. А почему нет? Но для меня это непросто. Мы должны кое о чем договориться. Я не могу постоянно следить за тобой.

МОДЕЛЬ. Это уж точно.

Некоторое время он пристально смотрит на нее.

ПОЛИТИК. Я не говорю о моральной стороне дела. Меня это не волнует. Но я должен быть очень осторожен. Наша пресса хуже голодного крокодила. И на нее нет совершенно никакой управы. Я должен быть осторожен в смысле… гигиены. Прости, что говорю это тебе, но это так. И поверь, это далеко не излишняя предосторожность.

Она молча смотрит на него

ПОЛИТИК. Я мог бы снять квартиру. Ты сможешь там жить. Одна, если хочешь.

Он улыбается

ПОЛИТИК. В следующий раз мы встретимся в другом месте.

МОДЕЛЬ. Возможно.

ПОЛИТИК. Где нам никто не помешает… Послушай, Келли, я даю тебе шанс зажить собственной жизнью.

Она не отвечает.

ПОЛИТИК. Ни от кого не зависеть.

Она молчит

ПОЛИТИК. Разве не об этом мечтают все женщины?

МОДЕЛЬ И ДРАМАТУРГ

Студия в богемном районе города. По всюду разбросаны книги, компакт-диски. Письменный стол завален бумагами. В задней части сцены пианино. Шторы приспущены, поэтому в комнате царит полумрак. ДРАМАТУРГ (ему немного за тридцать) открывает дверь и впускает МОДЕЛЬ.

ДРАМАТУРГ. Ну, как тебе?

МОДЕЛЬ. Великолепно. Правда, я ничего не вижу.

ДРАМАТУРГ. Это не страшно. Глаза скоро привыкнут. Твои прекрасные глаза.

Целует ее в глаза

МОДЕЛЬ. Боюсь, мои прекрасные глаза не успеют привыкнуть. Я сейчас ухожу.

ДРАМАТУРГ (пропускает ее слова мимо ушей). Давай зажжем свечи. Несколько лет назад у меня отключилось электричество, и я подумал, а зачем оно мне, электричество? Что может быть лучше волшебного света свечей? (Он зажигает свечи в канделябре и любуется достигнутым эффектом. Жестом приглашает ее присесть на кушетку). Присядь. Если хочешь, можешь вздремнуть.

МОДЕЛЬ. Я не устала. Ты споешь мне песню?

ДРАМАТУРГ. Непременно. Я сам ее сочинил.

МОДЕЛЬ. Сам? А я думала, ты журналист.

ДРАМАТУРГ. Господи, откуда ты это взяла?