Алексей Писемский - Самоуправцы Страница 6

Те же, без шута.

Князь Сергей (обращаясь к брату). Господин Рыков офицер, а люди нашего ранга в подобных случаях стреляются, а не надругаются друг над другом чрез своих лакеев.

Князь Платон. Что стреляться?.. Потешиться одну минуту; а они со мной делали то, что я во всю жизнь не буду ничем радоваться.

Шут, одетый в женское платье, вводит княгиню; лицо у ней заплакано, коса распушена. Отворотившись и с омерзением она опирается на руку шута.

Князь Платон. Кресло княгине скорей!

Князь Сергей, с тоской и досадой в лице,

торопливо подвигает ей кресло.

Князь Платон (княгине, показывая на Рыкова). Я хочу вам представить вашего старого знакомого, только в новой шкуре... Как он вам нравится: к лучшему или к худшему он изменился?

Княгиня (кидая Рыкову нежный взгляд). Простите меня, бога ради, Дмитрий Яковлевич, что вам из-за меня делают такие оскорбления!

Князь Платон. Паче всего ей жаль его!.. Вам, может, даже поцеловать его желательно... Извольте, не только разрешаю это, но даже приказываю: я хочу видеть, так ли же вы целуете молодого медведя, как целовали прежде старого!

Княгиня и Рыков отворачиваются друг от друга.

(Княгине.) Я вас подвергну пытке, если вы не поцелуете его. (Рыкову.) Я ее подвергну пытке, - целуйте ее скорей!

Рыков. Чтобы спасти несчастную, я готов все сделать! (Подходит и целует княгиню.)

Княгиня. Хоть бы вы перед людьми вашими постыдились срамить так меня. Если не боитесь суда человеческого, то есть суд божий!

Князь Платон. И вообразите, княгиня, суд божий также существует для меня, для вас, для этого малого, для братца моего, и еще неизвестно, кто будет на нем правее. Если я всегда ненавистен вам был, зачем же вы выходили за меня замуж?

Княгиня. Не тридцати лет шла за вас, - что понимала?.. А промеж тем отец хотел косу мне обрезать, в паневу одеть, если не пойду за вас...

Князь Платон. Жестокий родитель!.. Я всегда разумел его канальей. Вы же обижались этим, говорили, что я из гордости не велю его пускать к себе в дом; но, положим, то родитель; зачем же вы сами, не дальше, как вчера, притворялись женой верной мне и нежной?

Княгиня. Жизнь всякому дорога: покажи раз вам нелюбовь, так давно бы сидела в тюрьме, где очутилась теперь.

Князь Платон. Отчего же вы, по-нынешнему, по-модному, не убежали от меня с вашим любовником?

Княгиня. Убежала бы, как бы грош свой какой был.

Князь Платон. Из-за грошей только не убегала?.. Не бесчестная ли вы после того женщина? На мое богатство вы хотели жить в довольстве, в почестях, носить мое княжеское имя и единовременно с тем, надругаючись и надсмехаючись над моими сединами, потешаться с вашим любовником... (Обращаясь к брату и показывая на Рыкова.) По французским законам, я мог убить его, как собаку, безнаказанно; а по аглицким, ее (показывает на жену) продать на площади; у нас только нет ничего против того; но я сам себе напишу законы! (К жене.) Изготовили ли вы письмо, которое я вам приказал?

Княгиня. Написала.

Кадушкин (подавая письмо князю). Вон оно-то тко-сь.

Князь Платон (беря письмо и пробегая его). "Милостивый государь, князь Платон Илларионович! Уведомляю вас, что сего числа бежала я от вас с гатчинским офицером Рыковым и никогда не имею намерения прибыть к вам обратно". (Обращаясь к брату.) Вот вы укоряли меня в неблагоразумии; а посмотрите, как я осторожен: письмо это я буду показывать всем знакомым и незнакомым, буду печаловаться и жаловаться, что меня, бедного, жена бросила; а меж тем они будут сидеть тут, на веки веченские заключенные; потом я еще женюсь на другой, молодой, и над их головами буду веселиться, пиры и банкеты задавать, а они будут стенать в подземелье, - как вам нравится мой план, а?

Князь Сергей ничего не отвечает брату и еще более отворачивается от него.

Рыков. Вы выжили, генерал, из ума: неужели вы думаете спрятать нас? Что княгиня не бежала, знает про то родитель ее, а за меня заступится мой государь! Вспомните ваше звание и не бесчинствуйте!

Князь Платон. Воробью с орлами не летать; прапорщику генерала не учить! (Вожаку.) Веди его на прежнее место! (Вожак ведет.)

Рыков (следуя за ним). Не княжеская у тебя душа, а зверя дикого!

Князь Платон (шуту). Веди и ты госпожу свою!

Княгиня (вставая). Бывают злодеи, но всё не такие, как вы!

Князь Платон. Я был злодеем для вас, когда не надохнул на вас, как на собственную свою душу!

Кадушкин (княгине). Пойдемте-с!

Княгиня (хватая себя за голову). Бедная, бедная я!..

Князь Платон и князь Сергей.

Князь Платон. Ну-с, братец любезный, теперь с вами счеты! В тот вечер, как я уехал и вы беседовали с супругою моею, я сидел рядом тут в комнате и все слышал.

Князь Сергей (изменившись в лице). Что ж тут было слышать такого особенного?

Князь Платон. Тут было слышать то, что вы соблазняли жену мою и за то обещали быть медиатором[c1] ее с другим.

Князь Сергей. Вам, вероятно, послышалось это по вашей ревности. Если я что-нибудь подобное и говорил, так это был один светский дискур[c2], который я веду со всеми женщинами и за который ни перед кем не считаю себя ответственным!

Князь Платон. Как! Ты не ответствен перед мужем, думая соблазнять его жену и медиаторствовать другому, не ответствен перед братом, который открывал тебе всю душу свою? Все могли меня обмануть, но не ты, мерзавец; ибо я тебя никогда ни в чем не подозревал.

Князь Сергей. Если вы вашими ругательствами и насилием коснетесь хоть волоса моего, то по моему положению в свете...

Князь Платон. Не защитит тебя от меня никакое положение твое... Я бы сейчас велел тебя колесовать, если бы не щадил в тебе крови отца моего... (Берет со стола две шпаги и одну из них кидает брату.) На, защищайся, подлый трус, если в тебе хоть капля чести осталась!

Князь Сергей. Волею государя моего и вашего дуэли запрещены, нам обоим угрожает за то каторга.

Князь Платон. Прежде, чем ты попадешь на каторгу, я распорю тебе живот и все кишки твои вымотаю тебе на шею! (Бросается на брата со шпагою.)

Князь Сергей. Я вас слабее и наверное должен быть жертвою!.. (Почти нарочно натыкается плечом на шпагу и падает.) Я ранен, я умираю!

Князь Платон (людям). Вытащите его и бросьте в его экипаж; пусть едет куда хочет!

Люди поднимают князя Сергея и уносят его.

Князь Платон (один, опуская в землю голову и руки). Будет! Комедия кончена! Маска снята; месть насыщена, но душа моя болит еще сильнее: горе им, но горе и мне!.. (Склоняет голову.)

Занавес падает.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Темная аллея старинного барского сада. На одной стороне видна часть каменного дома, на другой забор сада, а через него в аллею прорезываются лучи низко спустившегося солнца. На самой аллее лежат бревна, приготовленные для постройки скамеек.

Филька, со всклоченными волосами, в рубахе и лаптях, обчищает кусты, растущие около надземных, с железными решетками, окон дома. Митрич, в худенькой суконной куртке, со стриженой головой и бритой бородой, в дырявых чулках, в худых башмаках, стоит, опершись на метлу.

Митрич. Не хаживал он тут, паря, николи!.. Я вот уж годов двадцать при саде, не помню того; а тут вот лавочку и столик велел себе устроить... Управитель прибежал ко мне: "Подметите, говорит, и подстригите хорошенько в саду!.."

Филька (сделав усилие над своим мозгом). Подметем! Нам что велят, то и делаем.

Митрич (видимо, довольный этим ответом). Так! Так!.. Господа, что сами хотят делают, а нам что велят делаем... Теперь взять - мельник и мельница... Мельник пустит мельницу, и мелет она сколько только душе его угодно, без остановки; а мельница мельнику не может приказать того: запер он ее, гуляет, пьянствует, - мельница стой, молчи. То и мы: господа - мельник, а мы мельница!

Филька (совсем не поняв Митрича). У нас ныне, дядя, очень мало мельница вымалывает; все плотину прорывает!

Митрич (несколько озадаченный подобным замечанием). Мельник пустой человек, так и быть тому надо!.. Обирай почище около окон!..

Филька (обирая и прикладывая ухо к стене). Никого что-то не чуть тут!

Митрич. Тут не тут, а есть с пуд, как говорят про брюхатых баб.

Филька (обращая глупое лицо свое к Митричу и улыбаясь по обыкновению всем ртом). Дядя!.. Тут, говорят, княгиня посажена.

Митрич. Тише, молчок!.. Вытянут те язык-то!.. Подь сюда!..

Филька подходит.

(Кладя ему руку на плечо и почти шепотом.) А болтовни, братец, боже ты мой, сколько насчет этого идет.

Филька глупо усмехается.

(Продолжает тем же полушепотом.) Ехал я этта из Ерёмина, нагоняет меня наш священник. "Митрич, говорит, пересядь ко мне, поговорим!" Сел я к нему. "А что, говорит, правда ли, что у вас княгиня в тюрьму посажена?" Я говорю: "Как, говорю, ваше священство, вы, по вашему сану, такие слова говорите?.. Я, говорю, сейчас князю донесу о том!.." Батюшки мои, попик наш тут же мне прямо в телеге в ноги бух! "Митрич, говорит, сделай милость, братец, не сказывай!" Завозит меня опосле того к себе в гости, водкой, ратафием угощает, студнем накормил; попадью с мягкой постели согнал и меня на место ее положил: "На, Митрич, нежься, только не сказывай". А на другой день поехал я от него, два рубля деньгами подарил.