Грег Гамильтон - Общество слепых Страница 6

Мэр. – Меня распирает от изобилия идей! Что скажете по поводу конкурса красоты среди незрячих красоток?

Каролина. – Здорово, Арчи!

Мэр. – Музыкальный фестиваль исполнителей, лишенных зрения?

Тед. – Под патронатом Мэра! Великолепно!

Мэр. – Иногда что-то дельное можно услышать даже от вас, Баррет.

Дик. – Конкурс среди незрячих нищих на лучшую шутку, адресованную прохожим!

Боб. – Олимпиада слепых спортсменов!

Даниела. – Под патронатом Мэра! (Каролине.) Это сколько ж денег можно закопать под такие замечательные предложения! Да, мы с нашими скудными оборотами и близко не стояли!

Каролина. – Ну, так станем!.. Осенний карнавал сразу же после дня Толстого Поросенка Джека.

Трой. – Клуб друзей древней Греции.

Тед. – А также современной. С ежегодным посещением Афин и посиделками у стен Парфенона… Осталось определиться в главном: кто будет финансировать эти замечательные проекты?

Мэр. – Вечно вы со своим ничем не оправданным скептицизмом, Баррет… Конечно, мы увлеклись, но иногда полезно пофантазировать, чтобы отсечь лишнее и выйти не некий разумный уровень. Полагаю, мы найдем выход.

Боб (Каролине). – Полагаю, мы найдем деньги.

Даниела. – Разумеется, Арчи!

С грохотом распахивается дверь, пропуская телевизионщиков: парня с камерой и бойкую девицу с микрофоном.

Девица. – Господин Мэр! Где господин Мэр? Вот вы где! Вы хотели сделать заявление?

Тед. – Это чуть позже. А начнем мы общим планом этих леди и джентльменов… Господин Мэр в центре… Вы, мистер Казарлей, справа от него. Мисс Слейни слева… Остальные живописной группой располагаются по обе стороны от них… На лицах радостное оживление.

Господин Мэр пожимает руку мисс Слейни… Не жалейте улыбок, господа!

Оператор начинает снимать.

Девица. (В микрофон) – Итак, леди и джентльмены, мы с вами находимся в Обществе слепых…

Занавес.

Действие второе

Канцелярия Общества слепых. В интерьере по сравнению с предыдущими событиями одна перемена. Плакат с глянцевым красавцем сменил другой, запечатлевший Мэра в окружении ликующей толпы слепых и зрячих с броской надписью: «ОН ПОМОГ НАМ ПРОЗРЕТЬ». Вечерний час, однако здесь все еще работают. Даниела и Каролина, сидя за столом, перебирают деловые бумаги.

Каролина. – Какие жуткие стулья. Им место не в офисе солидного благотворительного фонда, а в средневековой камере пыток. Может, стоит обновить интерьер? Теперь-то мы в состоянии позволить себе новую мебель!

Даниела. – Можем, но не станем этого делать. Начнем шиковать – сразу же хор, так называемых «доброжелателей», которые только и ждут подходящего случая, грянет что-то вроде: «Вот куда пошли наши денежки!..» А когда закроем лавочку, стулья нам уже не понадобятся.

Каролина. – Ты сгущаешь краски, дорогая. После триумфальной победы на выборах и той роли, которую сыграло в нем Общество слепых, наш друг Арчи заткнет глотку любому.

Даниела. – В этом хоре Арчи будет солировать.

Каролина. – Но почему? Он нам многим обязан. К тому же, мы кое-что о нем знаем. Вполне достаточно для разоблачительной публикации в оппозиционной газете под звучным заголовком типа «Как наш друг Арчи стал Мэром». Не уверена, что «нашему другу» это понравится.

Даниела. – Я не верю в эффективность подобной публикации. Люди прекрасно знают, как становятся Мэрами. Кроме того, мы с ним в неравных условиях. Он Мэр, и у него власть. Если он примется за нас, нам не поздоровится. Выборы, дорогая, – пограничный рубеж, разделивший бывших союзников. Победителям пристало щедро одаривать тех, кто обеспечивал победу – деньгами, властью, собственной благосклонностью, которая, кстати, больше всего ценится – а вот этого победители делать не хотят. Мы больше не нужны. Стоит ли с нами делиться? (Оглядывается на плакат.) Он помог нам прозреть… Боюсь, что сегодня он думает о том, как помочь нам ослепнуть.

Каролина. – До сих пор мне казалось, что подобные взаимоотношения между партнерами в ходу исключительно у русских.

Даниела. – Поначалу мне тоже так казалось… Когда рухнул железный занавес, наши политики, перебивая друг друга, заверещали, что ветры перемен наконец-то задули с запада. Какая чушь! Сегодня, как и всегда, они дуют с востока. Только на сей раз этот хилый ветерок превратился в ураган! Он сбивает с ног и несет за горизонт, не давая возможности остановиться и осмыслить происходящее. Мы стали подозрительными, перестали доверять друг другу, на глазах утрачиваем доброту, становимся жесткими и жестокими. Подобные людишки и раньше водились среди нас, но как же быстро они стали плодиться!.. А наша хваленая самоуверенность? Первые во всем! В длине ног, радиусе полета ракет и быстродействии компьютеров… Не говоря уже об умении отмывать денежки, строить интриги и прятать концы в воду. Русские доказали, что в этих вопросах мы просто неучи!.. Отличная компенсация за жевательную резинку, кредиты и кока-колу!.. Ветры перемен дуют с востока, господа, и от них не отгородиться даже стеной, наподобие Великой Китайской… Великая Американская стена! Объявить, что ли, сбор пожертвований на ее сооружение?

Каролина. – Недурная идейка!

Даниела. – Ты находишь? Возможно, мы к ней еще вернемся. Актуальность подобных тем не ослабевает со временем. Что у нас там еще?

Каролина. – Поздравления от механобаптистов с предложением сотрудничать.

Даниела. – Еще одна команда, желающая полакомиться чужим пирогом. Откажи – вежливо, но решительно. Нечего плодить нахлебников! Пусть крутятся сами.

Каролина. – Чек для мистера и миссис Карабах.

Даниела. – От кого?

Каролина. – От доктора Флетчера, главного врача психиатрической лечебницы.

Даниела. – Поздравляю! Волна нашей популярности докатилась до стен психушки.

Каролина. – Прилагается письмо, из которого явствует, что доктор – один из открывателей синдрома Флетчера-Розенталя «Родина в опасности».

Даниела. – Неужели тот самый Флетчер?

Каролина. – Ты его знаешь?

Даниела. – Нет. Так, говоришь, Родина в опасности? Легче дышится, когда знаешь – есть люди, сознающие это. Отправь чек семейству Карабах.

Каролина. – Миссис Карабах звонила сегодня днем. Ее энергичный монолог мог бы послужить отличной иллюстрацией к тезису о том, как изменения в социальном положении индивидуума сказываются на его дикции и лексике. Поскольку компания на заводе, в которой мистер Карабах потерял зрение, по собственной инициативе взяла на себя все расходы по содержанию семейства…

Даниела. – Так уж и «по собственной»?.. Не мы ли подкинули эту идейку Мэру, а он – компании?

Каролина. – …и семейство ни в чем не испытывает нужды, миссис Карабах настоятельно просит оставить их в покое… Им не нужны ни деньги, ни дешевая популярность, на которой кое-кто греет себе руки. Ничего! И вообще, не пошли бы мы ко всем чертям!

Даниела. – Она так сказала?

Каролина. – Смысл я сохранила. Текст был менее изысканным.

Даниела. – Им, значит, предлагают денежки, безо всяких предварительных условий, просто так, из добрых побуждений, а они просят оставить их в покое… В первую же свободную минуту обязательно загляну в обсерваторию. Похоже, что Земля начинает сходить с орбиты. Верни чек доктору Флетчеру!

Каролина. – Как бы бедный доктор не сбрендил, получив свои денежки назад.

Даниела. – Ничего, сам себя и вылечит. Объясни все, как есть. Семейство, мол, настолько обеспечено, что уже не нуждается в деньгах. Разумеется, в изысканных выражениях!

Каролина. – Вам предлагают деньги, просто так, из добрых побуждений, а вы от них отказываетесь. А потом, когда вам говорят, что Родина в опасности, вы спрашиваете – почему? Доктор обязательно явится взглянуть на нас. Ну, где еще он найдет таких ярко выраженных носителей синдрома, носящего славное имя? Не надо привлекать излишнее внимание. И, к черту матушку Карабах. Есть и другие страждущие.

Вваливается Боб Казарлей. Он напряжен и подозрителен. Оглядывает каждый угол, открывает дверь в соседнее помещение. Замирает посреди комнаты, думая о чем-то своем.

Даниела. – В чем дело, Боб? Что за загадочные перемещения? Где истоки поразившей тебя немоты при столь ярко выраженной тяге к красноречию? Может, поприветствуешь двух трудящихся женщин, посвящающих свои дни общему благу? Кстати, и твоему тоже!