Уильям Шекспир - Буря Страница 7

Мы оба нападем на них внезапно.

Ну!..

Обнажают мечи.

Гонзало

(просыпаясь)

Ангелы, спасите короля!

Все просыпаются.

Алонзо

Что?.. Как!.. Зачем мечи обнажены?

Как дико смотрите вы…

Гонзало

Что случилось?

Себастьян

Мы здесь на страже возле вас стояли

И вдруг… услышали ужасный рев

Быка… нет, льва скорей. Он разбудил вас?

Мой слух был потрясен.

Алонзо

Нет, я не слышал.

Антонио

Ужасный рев! Он мог бы испугать

И великана… Сотряслась земля,

Как будто сотня львов взревела сразу.

Алонзо

А ты слыхал, Гонзало?

Гонзало

Государь,

Сквозь сон я странное услышал пенье,

Которое меня и разбудило.

Я громко закричал — и вы проснулись.

Тут вижу их, с оружием в руках.

Да, шум здесь был. Остерегаться надо.

А лучше бы совсем уйти отсюда.

На всякий случай обнажим мечи.

Алонзо

Пойдемте прочь и поиски продолжим:

Быть может, сына я еще найду.

Гонзало

Он здесь, на острове, я в это верю.

Бог да хранит его от этих диких

И яростных зверей.

Алонзо

Пойдемте прочь.

Ариэль

(в сторону)

Оповестить мне надо господина,

Что жив король и что он ищет сына.

Все уходят.

Другая часть острова.

Входит Калибан с вязанкой дров. Раскаты грома.

Калибан

Пускай пары гнилых болот и топей,

Которые высасывает солнце,

Падут на Просперо! Пусть он зачахнет!

Я не могу не проклинать его,

Хотя меня подслушать могут духи.

Они меня не тронут без приказа;

А скажет он — и тотчас же начнут

Меня толкать, щипать, сбивать с дороги,

Пугать и мучить всякой чертовщиной.

Чуть что, их напускают на меня.

Они то корчат рожи, как мартышки,11

Стараясь укусить исподтишка;

То, как ежи, колючими клубками

Мне на дороге норовят попасться,

Чтоб я босые ноги занозил;

То, как гадюки, жалят и шипят,

Сводя меня с ума…

Входит Тринкуло.

Калибан

Ну вот! Опять!

Опять наслал он духа… Будет мучить

За то, что долго дров я не несу.

А если распластаться на земле?

Он, может быть, меня и не заметит.

Тринкуло

Ни тебе деревца, ни тебе кусточка, чтобы укрыться даже от пустячного дождя, а тут надвигается новая буря. Ветер-то как завывает! Вон та черная туча, вон та тучища — ни дать ни взять огромный гнилой бурдюк, который, того и гляди, лопнет и выпустит из себя всю жижу. Если снова разразится такая же гроза, я уж не знаю, куда и голову приклонить! А если хлынет из этой тучи, то будет настоящий потоп… Это еще что? Человек или рыба? Мертвое или живое? Рыба! — воняет рыбой. Застарелый запах тухлой рыбы; что-то вроде соленой трески, и не первой свежести. Диковинная рыба! Будь я сейчас в Англии — а я там был однажды — да показывай я эту рыбу12 пусть даже на картинке, любой зевака отвалил бы мне серебряную монету за посмотрение. Там бы это чудище вывело меня в люди. Там всякое странное животное выводит кого-нибудь в люди. Те, кому жалко подать грош безногому калеке, охотно выложат в десять раз больше, чтобы поглазеть на мертвого индейца… Да у нее человечьи ноги! А плавники точь-в-точь как руки! Ей-богу, оно теплое! Нет, я ошибся! Отрекаюсь от своих слов. Никакая это не рыба. Это здешний островитянин, которого убило грозой.

Снова гремит гром.

Ай-ай-ай! Опять начинается гроза. Ничего не поделаешь — придется залезть под его лохмотья: больше деваться некуда. Каких странных сопостельников дает человеку нужда! Устроюсь тут, пока буря не выплеснет всех своих помоев.

Входит Стефано, с бутылкой в руках.

Стефано

(поет)

Я больше в море не пойду,

На берегу помру!

Ну и дрянная же песня, только на похоронах ее и петь. Одна только есть у меня отрада!

(Пьет.)

И юнга, и Боцман, и шкипер, и я —

Каждый гуляет с девчонкой,

Но гордую Китти — совет мой, друзья, —

Вы обходите сторонкой,

Коль вы не хотите

Услышать от Китти:

«Матросов — к чертям!»

От нашего брата воротит свой нос;

Мол, пахнет смолою и варом матрос.

Но слышал вчера я от девки одной —

Гуляет с гордячкой какой-то портной.

С портняжкой не споря,

Уходим мы в море,

А Китти — к чертям!

Тоже дрянная песня. Но вот моя отрада.

(Пьет.)

Калибан

Не мучай меня! О-о-о!

Стефано

В чем дело? Может, у нас тут водятся черти? Может, думают нас разыграть, прикинувшись дикарями или индейцами? Как бы не так! Не для того я вышел сухим из воды, чтобы вы меня напугали своими четырьмя ногами. Как говорится, — не родилась еще четвероногая овца, чтобы напугать такого молодца. И это будут повторять до тех пор, пока Стефано дышит воздухом.

Калибан

Дух мучает меня! О-о-о!

Стефано

Это какое-нибудь здешнее четвероногое чудище. Не иначе как его трясет лихорадка. Но что за дьявольщина — откуда оно умеет говорить по-нашему? Уже ради одного этого стоит ему помочь. Если бы мне удалось вылечить его, да приручить, да вернуться с ним вместе в Неаполь — ни один император не отказался бы от такого подарка.

Калибан

Пожалуйста, не мучай меня! Я сейчас отнесу дрова домой.

Стефано

У него, видно, сейчас приступ: плетет оно какую-то чепуху. Дам-ка ему глотнуть из моей бутылки. Если оно еще никогда не пробовало вина, припадок может пройти. Только бы мне вылечить его да сделать ручным, а там уж я на нем наживусь. Тот, кто захочет его получить, мне за него заплатит. И заплатит как следует быть!

Калибан

Пока ты еще не очень больно дерешься. Но я знаю, что сейчас будет больно, потому что ты дрожишь. Это Просперо тебя науськивает.

Стефано

Кис-кис-кис! Открой ротик. Здесь у меня есть что-то — оно развяжет тебе язык, киска13. Открой рот. Поверь моему слову, это снадобье стряхнет с тебя твою трясучку; ручаюсь — стряхнет. Ты не понимаешь, кто тебе друг, а кто враг. Ну же, открой пасть еще разок.

Тринкуло

Знакомый голос: это… Не может быть, он ведь утонул. Это, верно, нечистая сила! Ой! Господи помилуй!..

Стефано

Четыре ноги и два голоса — ну и ловко же устроено это чудище! Передним голосом оно может расхваливать своих друзей, а задним — клепать на них и поносить их последними словами. Я вылечу его от лихорадки, если даже для этого потребуется опорожнить всю бутылку. Ну, лакай!.. Аминь!.. Теперь немножко в твою другую глотку.

Тринкуло

Стефано!..

Стефано

Другая глотка зовет меня по имени? Вот так штука! Это не чудище, а сам сатана! Нет, надо уходить, у меня нет длинной ложки.14

Тринкуло

Стефано, — если только ты Стефано, — дотронься до меня, поговори со мной. Это я, Тринкуло. Не бойся, это я, твой закадычный друг Тринкуло.

Стефано

Если ты Тринкуло, то вылезай. Я буду тебя тащить за те ноги, что поменьше. Если тут есть ноги Тринкуло, то это они. И правда, ты настоящий Тринкуло. Как тебя угораздило выползти из этого урода? Или он испражняется Тринкулами?

Тринкуло

Я решил, что его убило громом, и… Но разве ты, Стефано, не утонул? Кажись, ты и вправду не утонул. Гроза уже прошла? Я спрятался от грозы под тряпьем этого урода. Так ты жив, Стефано? Ура, Стефано, вот уже два неаполитанца спаслись!

Стефано

Послушай, не верти меня так: меня стошнит.

Калибан

Они не духи. Этот — добрый бог.

В его руках божественный напиток.

Я на колени стану перед ним.

Стефано

А ты-то как спасся? Как ты сюда попал? Поклянись на этой бутылке, что расскажешь мне правду. Я спасся на бочке хереса, которую матросы выкинули за борт, — клянусь этой бутылкой! Я собственноручно сделал ее из древесной коры, как только очутился на суше.

Калибан

Я буду служить тебе верой и правдой — клянусь этой бутылкой, потому что в ней божественный напиток.