Вильям Шекспир - Троил и Крессида Страница 7

Исполненная трепетного страха,

Так часто и тревожно восклицает:

«Ах, мы не знаем, что еще случится!» —

Как я. Увы! Подтачивает мир

Заносчивость, но скромное Сомненье

Есть мудрости маяк и зонд надежный,

Умеющий до дна прощупать зло.

Пускай домой Елена возвратится:

С тех пор как первый меч мы обнажили,

Десятки смелых пали в этой распре,

Они дороже много, чем Елена;

Мы потеряли столько своего,

Что не свое удерживать не надо:

Оно не стоит и десятой доли

Всего, уже потерянного нами.

Какая же причина нам мешает

Вернуть ее теперь?

Троил

Стыдись, о брат мой!

Тебе ль судить о чести и величье

Царя такого, как отец наш грозный!

Какою мерой ты определишь

Безмерное могущество его?

Как ты такую силу ограничишь

И укротишь уздою опасений

И доводов ненужных? Постыдись!

Гелен

Не диво, что, ища во всем рассудка,

Ты сам его лишен. Подумать можно,

Что твой отец без твоего участья

Рассудком управлять бы не сумел!

Троил

Все это, брат мой жрец, слова пустые:

Одним рассудком вы, жрецы, живете.

Мы знаем: враг замыслил нашу гибель;

Мы знаем, грозен меч, подъятый им.

Рассудок в страхе от него бежит!

Не диво, что мерещится повсюду

Тебе могучий грек: рассудок твой

К ногам твоим привязывает крылья,

И ты, как от Юпитера Меркурий

Иль как звезда, сошедшая с орбиты,

Несешься прочь! Нет! Вреден нам рассудок

В опасный час! И мужество и честь

Имели б сердце заячье, когда бы

Рассудку доверялись постоянно:

От размышленья печень усыхает;

С отвагою рассудок не в ладу.

Гектор

Брат, право же, она того не стоит,

Во что нам обошлась!

Троил

Ее цена

Зависит лишь от ценности для нас.

Гектор

Но не должна зависеть от каприза.

Достоинство и ценность всякой вещи —

Внутри ее, равно как и в уме

Людей, ее ценящих. Неразумно

Служенье богу ставить выше бога!

Нередко люди наделять стремятся

Причудливыми свойствами предмет,

Которому те свойства не присущи.

Троил

Допустим, я избрал себе супругу,

И выбором руководила воля,

А волею — глаза мои и уши,

Которые любовь мою зажгли.

Глаза и уши — два надежных кормчих,

Которые мне помогают плыть

Меж волей и рассудком. Как мне быть,

Когда рассудок осуждает выбор?

Могу ль я отказаться от жены?

Мне этого и честь не позволяет:

Шелка не возвращают продавцу,

Испортив их; остатки нашей пищи

Мы в сточные канавы не бросаем,

Насытившись. Считалось до сих пор,

Что подобает с греками сразиться

Парису. Наше дружное решенье

Наполнило, раздуло паруса,

И волны с ветром прекратили спор,

Чтоб дружными усилиями к цели

Доставить корабли его; тогда

Взамен сестры Приама престарелой,

Которую в плену держали греки,9

Привез Парис красавицу царицу,

Гречанку, чья пленительная свежесть

И Аполлона делает поблекшим

И сумрачною делает зарю.

Зачем она у нас? Ну, а зачем

В плену держали греки Гесиону,

Приама престарелую сестру?

Но разве же не стоило сражаться

За дивную жемчужину — Елену?

Недаром венценосные цари

Купцами стали, оценив добычу

Дороже многих сотен кораблей.

Париса все расхваливали дружно,

Все подстрекали кликами: «Дерзни!»

Привез он драгоценную добычу.

Не правда ль — все ведь вы рукоплескали,

Провозгласив, что ей подобной нет!

Зачем же вы теперь свое решенье

Оспаривать хотите? Ведь сама

Фортуна не всегда непостоянна!

А вы! Теперь готовы объявить

Ничтожным то, что сами же ценили

Превыше всех прекрасных благ земных!

Как низок вор, который сам боится

Похищенным владеть! Робеем мы,

Похищенной мы недостойны сами,

И, совершив проступок, мы дрожим,

Что дорого за это мы заплатим.

Кассандра

(внутри дворца)

Плачь, Троя, плачь!

Приам

Кто это голосит?

Троил

О, это вопль сестры моей безумной.

Кассандра

(внутри дворца)

Плачь, Троя, плачь!

Гектор

Кассандра это!

Входит Кассандра с растрепанными волосами, в исступлении.

Кассандра

Плачь, Троя, плачь! Десятки тысяч глаз

Наполню я пророчества слезами!

Гектор

Не сетуй так, сестра моя! Не сетуй!

Кассандра

О девы, юноши, мужи и старцы,

Младенцы, все встречающие криком

Беспомощным, рыдайте все со мною!

Мы выплачем и выплатим судьбе

Хотя бы долю стонов предстоящих.

Плачь, Троя, плачь! Пускай глаза твои

Слезами изойдут! Погибнет Троя!

Как головня, сожжет ее Парис!10

Я вижу: пламя пожирает стены!

Плачь, Троя, плачь! Иль пусть уйдет Елена!

(Уходит.)

Гектор

Ужели эти страшные рыданья

И прорицания сестры твоей

Тебя, Троил, не трогают? Ужели

Так кровь твоя безумьем зажжена,

Что ни простые доводы рассудка,

Ни мысль о злом исходе злого дела

Тебя не охлаждают?

Троил

Брат мой Гектор!

Не должно нам судить о правоте

Любого начинанья по исходу.

Не должно храбрости лишаться нам,

Страшась безумных выкриков Кассандры.

Неистовство души ее больной

Не может нам внушить сомненье в смысле

Войны, в которой наша честь была

Залогом правоты. Я сам, признаться,

Не более затронут этой распрей,

Чем прочие Приама сыновья;

Но я скажу: Юпитер, сохрани

Нас от того, чего бы стало стыдно

И жалким трусам.

Парис

Целый свет тогда бы

Мои поступки и советы ваши

Презренным легкомыслием признал.

Но боги все свидетели тому,

Что вы мою затею вдохновляли;

Советами вы отгоняли страх,

Моим опасным замыслом рожденный.

Ведь что я мог бы совершить один?

Способна ль доблесть одного героя

Противиться напору той вражды,

Которую война воспламенила?

Но, если б мне случилось одному

Все трудности принять, — скажу вам прямо:

Будь мощь моя, как воля, велика,

Парис не отступился б от того,

Что он задумал!

Приам

Ты, Парис, болтаешь,

Как те, кто наслажденьем ослеплен.

Нас умудряет желчь, вас — мед дурманит.

За храбрость вас никто хвалить не станет!

Парис

Отец! Не для себя я дорожу

Ее неизреченной красотою!

Прекрасную вину свою хочу

Я искупить, чтоб доблестью своею

Свои права навек завоевать.

Но посрамленьем славы нашей будет

Измена обесчещенной царице —

Согласие отдать ее назад

По требованью грубого насилья!

Могла ли мысль презренная такая

Возникнуть в столь возвышенных умах?

Я думаю, что самый малодушный

Отважным станет и поднимет меч,

Чтоб защитить Елену. Самый смелый

Не постыдится жизнью заплатить

За жизнь Елены. Честь повелевает

Сражаться за нее: ведь знают все,

Что в мире равной нет ее красе!

Гектор

Ты прав, Парис; ты тоже прав, Троил;

Красно вы говорите, но коснулись

Поверхностно глубокого вопроса,

Как те юнцы, которых Аристотель

Считает неспособными постичь

Моральной философии значенье.11

Все ваши доводы порождены

Кипеньем страсти или пылкой крови,

А не желаньем точно разобраться,

В чем правота. И месть и наслажденье

Всегда к разумному сужденью глухи.

Меж тем природа требует от нас,

Чтоб соблюдались право и законы

Извечные. А чье же право крепче,

Чем право брачных уз? Когда нарушит

Природный сей закон слепая страсть

И ей притом окажут снисхожденье

Высокие умы, — сама природа

Упрямо воспротивится сему!

Есть у народа каждого законы,

Смиряющие бурные порывы

Мятежных, необузданных страстей.

Когда известно всем нам, что Елена

Жена царю спартанскому, закон

Природы и народов побуждает

Ее вернуть. Упорствуя напрасно,

Мы только увеличиваем зло,

Его усугубляя. Так считаю

Я, брат ваш Гектор. Но не стану я

Препятствовать решеньям вашим пылким

Прекрасную Елену удержать.

Мы все уже немало сил своих

И доблести на это положили.

Троил

Да-да, мой брат, вот в этом-то и суть.

Когда бы дело не касалось чести,

А только нашей прихоти пустой,

Не проливал бы я троянской крови,