Доман Новаковский - Кетчуп Шрeдера Страница 7

КЛИМЕК вводит АНКУ, но РЫСЕК, похоже, заснул. КЛИМЕК укладывает АНКУ на письменный стол, они начинают заниматься сексом, КЛИМЕК при этом продолжает говорить.

Ночь я провел над сырками. Пытался оседлать Пегаса. Но как раз это получилось у меня довольно средне… На вторую ночь – то же самое…

КЛИМЕК и АНКА меняют позу.

На третью ночь дело пошло, может, чуть по-другому, но сыркам это не слишком помогло.

Опять новая поза.

Эй! Ты всегда просыпаешь самый интересный момент! Впрочем, ладно, спи… Мне нужен наводящий вопрос… Спроси, неужели я и дальше так вот трахался, вместо того, чтобы работать? Вот именно, спасибо…

КЛИМЕК наливает остаток водки, кола уже кончилась, пьет «чистую» за здоровье АНКИ.

А вот и нет… Только три ночи… У меня оставалось еще четыре часа. Масса времени, чтобы создать нечто гениальное… Но – осечка! Знаешь, проводились такие научные исследования. Действительно ли шоферы, не израсходовавшие свою сексуальную энергию, ездят гораздо быстрее, чем те, кто удовлетворение получил. Понимаешь? Как натрахаешься досыта – снижаешь скорость. Этот подонок знал, что я замедлю ход – вот откуда его заботы обо мне… Не знаю, кто ему сказал, что поэт остается истинным поэтом только до момента соития… Если бы Мицкевич переспал с этой своей Марылей, то сейчас в пантеоне великих царствовал бы в одиночестве Словацкий Юлиуш Словацкий (1809-49), польский поэт и драматург…. Да, да… Одно из двух – воспроизводство или производство, продолжение рода или творчество…

АНКА выходит, собрав одежду. КЛИМЕК садится перед компьютером, пытается что-то писать.

Как все просто… Но тогда я еще не знал, что, собственно, происходит. Что, черт побери, происходит?! (Ударяет кулаком по клавишам.) И эти слова… Великие слова… Не знаю почему именно сырки решили рекламировать в библейском стиле… Однако, решили… После долгих часов смертельной схватки, из-за отсутствия лучших идей, я был вынужден прибегнуть к возвышенной простоте.

КЛИМЕК пишет, после чего включает принтер.

Понимаешь, речь могла идти о нескольких вариантах. «Сырок Кайетан это счастье», «Сырок Кайетан это любовь», возможно, «Сырок Кайетан это рай». Сам не знаю почему, но я решил использовать любовь…

КЛИМЕК вынимает бумагу из принтера.

Идя к Майку я страшно боялся. Во мне, видишь ли, сидело глубокое, приобретенное давно, в совершенно другой сказке, уважение к словам. К некоторым словам. Разве нет слов, ну… все же немного вроде бы святых? А здесь – такое аморальное несоответствие – сыр и любовь! Все так, но Майку наверняка будет все равно… (Выходит.)

Затемнение.

Освещается кабинет МАЙКА. МАЙК, КАСЯ, входит КЛИМЕК. Подает МАЙКУ бумагу, тот читает. Он зол.

МАЙК. Парень! Что это за говно?! Are you crazy?! Что значит «Сырок Кайетан это любовь»?! Старик?! Как только могло это прийти в твоя голова?! Ну как?! Ты что, действительно думаешь, что я приму сравнение сыра с любовь?!

КЛИМЕК. Но…

МАЙК. А ты знаешь, что это прежде всего аморально?!

КЛИМЕК. Ну… Мне казалось, что… современный мир… Что такие слова… Понимаешь, по… подвергаются смысловому переносу… Что возможно согласиться… с таким эффектом отчуждения, когда… Ну, когда первоначальное значение как бы стирается, понимаешь…

МАЙК. Что ты несешь?! Неделя прошла и что?! Сыр это любовь?! И я должен дать это наш клиент?! Парень, ты сам хоть вообще знаешь, что такое любовь?! Для тебя любовь это сыр?! Ты не мог спросить кого-нибудь поумнее? Каждый в JBJ&Hendry мог бы тебе объяснить, ты тупица!

КЛИМЕК. Знаю, что сыр это не любовь, но…

МАЙК. Знаешь? Кася, что такое любовь?

КАСЯ (свысока). Любовь это увлажняющий крем «Мерилин».

МАЙК. Thats right! «Он ласкает твоя кожа»… или как там еще… Видишь, глупец? Даже secretary знает это! А ты? Ты понимаешь как это аморально? Красть чужой слоган?!

КЛИМЕК. У меня есть еще два варианта.

МАЙК. Какие?

КЛИМЕК. Вместо любви… может быть счастье…

МАЙК. А это шампунь от перхоть, дальше!

КЛИМЕК. Рай?

МАЙК. Какой еще рай? Рай это жевательная резинка «Принц»! Любой подросток в эта страна знает! Oh, my friend, я весьма, весьма разочарован. Весьма! (Отдает КЛИМЕКУ бумаги.) Жду до завтра!

КЛИМЕК выходит, кабинет МАЙКА затемняется. КЛИМЕК входит в свой кабинет, обращается к спящему РЫСЕКУ.

КЛИМЕК. Что ж. Все в жопу! Любовь, счастье и рай оказались заняты. Верность? Нет, это супы в пакетиках. Радость? Радость я сам придумал, но для хлопьев. Дружба? Да, конечно, такой сырок есть, но не «Кайетан», а «Макари», или как его там… Великое слово, Боже, дай мне какое-нибудь Великое слово! Боже! А… может, именно Бог? Создатель? Абсолют? Нет, «Абсолют» – это же водка… Что остается делать усталому последователю иудео-христианской культуры, если даже «Слезы Христа» уже давно заняты? Как дальше пойдут дела было известно. Фарисейское сочувствие Джонни ничего не могло изменить. Он получил то, чего хотел. Доказал шефу, что незаменим. Триумфально вернулся к сыркам, а я рухнул так же, как прежде поднимался – с грохотом, и сразу очутился даже ниже хлопьев… А потом еще ниже… Все ниже и ниже… (С грустным видом берет кетчуп, осматривает его, ставит обратно, неподвижно сидит.) Вот, собственно, я вся моя история, дорогой Рышард… (Встает, подходит к окну.) Нет, все это не имеет смысла. Как надувание шариков… Я и надуваю… Сотни надутых шариков кружатся над городом… Летят, летят… Боже, где я оказался… Во что вляпался, Боже! Блуждающий призрак этого агентства…

Стены кабинета расширяются. Голубой свет. Появляется дешевый ИЕГОВА из первого действия.

ИЕГОВА. Проститутка, а не призрак! Ты проститутка.

КЛИМЕК. Да ты что… (Подавленно садится.)

ИЕГОВА. Проститутка… Используешь слова как презервативы… Но все уже истратил, Клим… Все! А ведь ты знал, что так нельзя…

КЛИМЕК. Нельзя, нельзя… И ты мне теперь это говоришь? Где же ты был столько времени?! Когда в тебе нуждаешься, то можно орать к небу до полного истощения! А теперь… Можешь проваливать!

ИЕГОВА. Ты хотел власти над душами? Хотел. Вот и получай!

КЛИМЕК. Да. Ты прав. Как поэт… не могу жаловаться… Меня цитируют миллионы… К тому же автомобиль, квартира, а ты видел мой банковский счет? Еще нет тридцати, а я уже прилично упакован… Во всяком случае наверняка лучше, чем Норвид Циприан Камил Норвид (1821-83), польский поэт….

ИЕГОВА (серьезно). Ой, Климек… Вернись к себе!

КЛИМЕК. К себе? А где это?

ИЕГОВА. Сам прекрасно знаешь… Есть такой край, Клим…

КЛИМЕК. Край дешевой водки и рваных джинсов?

ИЕГОВА. И стихов, Клим… Теплых, мягких закатов, туманных вершин… Ветра в волосах…

КЛИМЕК. Не искушай, сатана! Ветер в волосах? Я лысею… Нет, слишком поздно, брат! И за тачку надо выплачивать… Да и Анка? Не хочу снова прыщавых девиц! Сексуальных террористок… Нет, вырос я из этого. Помоги мне!

ИЕГОВА. А ты все возносишься, Клим… Все кичишься… Прежнему, длинноволосому безумцу это даже шло, но проститутке… Сам понимаешь… Кичливым спасения не будет…

КЛИМЕК (не слишком убежденно). Вовсе я не проститутка…

ИЕГОВА. Не отрицай, Климек, не надо… Мы оба знаем, что проститутка…

КЛИМЕК. Перестань!

ИЕГОВА. Ты кое о чем забыл, Клим… Забыл о главном и наиважнейшем. Мы оба знаем, что в начале было Слово. Слово было. А что ты натворил с моим Словом?! Ну? Что ты с ним сделал?

КЛИМЕК. Ничего я не натворил… А, впрочем! (Махнув рукой, усаживается перед компьютером.) У меня о другом голова болит… Ты прав, я проститутка, но этот кетчуп я должен сделать, понимаешь? Должен! К утру! Должен! Что? Опять молчишь, да? Как всегда молчишь?!

КЛИМЕК машет рукой, ИЕГОВА добродушно улыбается и гладит КЛИМЕКА по голове. КЛИМЕК оборачивается – ИЕГОВЫ нет. КЛИМЕК пытается писать.

Должен… Должен… (Сползает, заснув, со стула.)

Затемнение.

Кабинет КЛИМЕКА медленно освещается. КЛИМЕК и РЫСЕК спят на полу. Внезапно РЫСЕКА пронизывает судорога. Второй раз, третий. Он просыпается. Закрыв рот, нагибается в углу. Его тело сотрясают судороги. Внезапно «с неба нисходит свет». Обновленный РЫСЕК смотрит на потолок – у него вдохновенный взгляд. Подходит к компьютеру. С отсутствующим видом начинает писать. Раздается «ангельская» музыка.

Медленное затемнение.

ДЕЙСТВИЕ V

Резкий свет, день. Кабинет ДЖОННИ – он просматривает бумаги. Кабинет МАЙКА – он деликатно общупывает КАСЮ. Кабинет КЛИМЕКА – он спит на полу. Просыпается, протягивает руку за стаканом с водкой, пьет, фыркает, стонет. Смотрит на часы, вскакивает, смотрит на кетчуп, наконец в отчаянии садится.

КЛИМЕК. Ну и ладно… Это конец… Герои устали, девицы расходятся по домам… Может, так оно и лучше… (Смотрит на небо.) Ты прав… Я себе отвратителен, мне отвратительно агентство JBJ&Hendry, отвратительны сырки, кетчупы, прокладки, хлопья, порошки… Не хочу работать в борделе… Не хочу богатых клиентов!!! Не хочу бегать по дорожке, это занятие для идиотов… Не хочу надувных кукол! Ухожу! Ухожу, слышите, вы?! Ухожу с высоко поднятой головой! Свободный и независимый! Я вас презираю, рабы!!!