Ларс Нурен - Пьесы Страница 8

ОТЕЦ. Никак не мог заснуть. Ты уже пил кофе?

СЫН. Выпью позже.

ОТЕЦ. Она ушла?

СЫН. Ночью… Она ушла еще ночью.

ОТЕЦ. Вот, значит, как… А я не слышал. (Пауза.) И куда же она пошла?

СЫН. Не знаю.

ОТЕЦ. Ты ее выгнал?

СЫН. Нет.

ОТЕЦ. Что она сказала?

СЫН. Ничего.

ОТЕЦ. Нам нужно поговорить.

СЫН. Нет.

ОТЕЦ. А я хочу поговорить.

СЫН. Я сказал, нет.

ОТЕЦ. Послушай… я должен тебе объяснить. (Пауза.) Не держи все в себе — откройся мне, хотя бы раз.

СЫН. Я сам знаю, что мне надо. Мне нужно от тебя освободиться… И все.

ОТЕЦ. Так, значит, я должен уехать? Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы мы больше не встречались?

СЫН. Ты вещи уже собрал?

ОТЕЦ. Конечно нет… Я же только что проснулся. Когда бы я успел собрать вещи?

СЫН. Тогда не собирай. Не надо.

ОТЕЦ. Почему? Ты что, опять передумал? Уже не хочешь, чтобы я уезжал?

СЫН. Нет, не хочу.

ОТЕЦ. У тебя семь пятниц на неделе, за тобой не угонишься. И с настроением то же самое… Бывает, ты вроде доволен, вроде бы радуешься, что я приехал, — и тут же раздражаешься, стоит мне что-то сделать… Послушай…

СЫН. Что?

ОТЕЦ. Я сожалею о том, что произошло этой ночью… Не знаю, что на меня нашло… Правда… Я бы не смог… Может, это вино… Ты прав, не нужно говорить об этом. По крайней мере сейчас, раз уж я остаюсь… Ты мне веришь?.. Для меня это настоящий урок… Я тебе обещаю! Прости.

СЫН. Ты не должен мне ничего обещать, не надо ничего обещать.

ОТЕЦ. Я хочу поклясться тебе, и я сдержу клятву. Можешь мне верить. (Пауза.) Ты веришь мне? Веришь?

СЫН. Верю.

ОТЕЦ. Я бы поклялся, но нечем… Мне так стыдно.

СЫН. Перед кем стыдно?

ОТЕЦ. Конечно, перед тобой!

СЫН. Брось. У меня не было к ней никакого чувства.

ОТЕЦ. Неужели?

СЫН. Да.

ОТЕЦ. Мне так не показалось.

СЫН. Ошибаешься. Можешь делать с ней все что хочешь.

ОТЕЦ. И мы будем друзьями?

СЫН. Что?

ОТЕЦ. Мы снова будем друзьями? Давай. Раз и навсегда. Ты же видишь, какой я дряхлый, труха сыплется. Ну что, забыли?

СЫН. Я же сказал: все это не имеет значения.

ОТЕЦ. А что же скажет она?

СЫН. Не знаю…

ОТЕЦ. Так-так… Пожалуй, пойду побреюсь.

СЫН. Давай.

ОТЕЦ. Ну слава богу… Прямо от сердца отлегло! А то я так беспокоился. Думал, ты меня выгонишь… А ты не выгнал. Даже не знаю, как бы я доехал до дома — в моем-то состоянии… (Пауза.) Какие планы на сегодня? Может, займемся чем-нибудь вместе — погуляем, проведаем кого-нибудь… Или ты работаешь?

СЫН. Мы никуда не пойдем.

ОТЕЦ. Может, в кино?

СЫН. Мы никуда не пойдем.

ОТЕЦ. А было бы славно… И полезно — нам обоим… Нужно куда-нибудь выбираться… А то сижу тут взаперти. Мне бы нужно поразмять ноги; если ты пойдешь со мной, мне будет спокойнее: вдруг я упаду, тогда ты мне поможешь.

СЫН. Нет.

ОТЕЦ. Может, все же займемся чем-нибудь вместе?

СЫН. Может.

ОТЕЦ. Есть предложение?

СЫН. Я уже сказал, что собираюсь от тебя освободиться.

ОТЕЦ. Что это значит? Ты и так свободен. Разве нет? Ты всегда жил по-своему и совершенно со мной не считался.

СЫН. Я избавлюсь от тебя.

ОТЕЦ. Да? И как же?

СЫН. Единственным доступным мне способом.

ОТЕЦ. О чем ты? Что ты собираешься делать? Что ты собираешься делать? (Бросается к двери. Она заперта.) Отопри! Немедленно отопри дверь! Слышишь, что я тебе сказал? Молокосос гребаный, что ты делаешь, что ты себе позволяешь — я приказываю тебе отпереть!

СЫН. Не кричи на меня.

ОТЕЦ. Буду кричать сколько захочу!

СЫН. Нет, не будешь.

ОТЕЦ. Что? Что я сделал?

СЫН. Ничего.

ОТЕЦ. Тогда оставь меня в покое! Выпусти меня, отопри дверь… Я пойду укладывать вещи… Ну открывай же… Я закричу, если ты не откроешь.

СЫН. Кричи.

ОТЕЦ. И закричу… Тебя запрут в психушку… Понял? Напишу заявление — и все, тебе уже никуда не деться.

СЫН. Я не собираюсь прятаться…

ОТЕЦ. Сядь, давай поговорим… Ну смотри — я совершенно спокоен… Вот, я сажусь на стул… Ничего не делаю… Я не буду кричать. Ну зачем мне кричать?.. Глупо… Ты же ничего мне не сделаешь, правда?.. Ты просто расстроен… И я тебя понимаю — я отвратителен… То, что произошло этой ночью, простить невозможно, и все же я прошу простить меня… Я бы искупил свою вину, если бы только мог… Но как?.. Посмотри на меня… Ведь она ничего для тебя не значит, правда? А я — твой отец.

СЫН. Сиди на месте.

ОТЕЦ. Я закричу. Закричу.

СЫН. Кричи, это тебе не поможет.

ОТЕЦ (кричит, зовет на помощь). На помощь! Помогите!

СЫН. Никого нет. Мы одни.

ОТЕЦ. Я люблю тебя… Я не сделал тебе ничего плохого. Это была просто слабость.

СЫН. Тебе некому молиться, отец… Там никого нет, все просто… Я-то знаю… Есть только бессмыслица и одиночество… Я должен выбраться из тебя… Должен… Я не могу больше прятаться, я хочу показать себя таким, какой я есть, и я больше не хочу, чтобы меня унижали у всех на глазах…

ОТЕЦ. Эрик, мне страшно. (Пауза. ОТЕЦ кричит.) Выпусти меня! Позволь мне уйти отсюда!

СЫН. Не могу. Мне нельзя отступать. (Пауза.) Я никогда не мог поверить, что это — я. Я! Но я понимал, что ты всегда был таким, задолго до того, как я родился… Но от этого мне не легче.

ОТЕЦ. Как же я — ничтожный, ущербный — мог причинить тебе эту боль… Это же невозможно, ты слышишь?! Ну посмотри, ведь это я, твой папа… Ты что, не видишь? Это же я…

СЫН. Как я могу тебя увидеть: ведь у меня твои глаза.

ОТЕЦ. Мне так страшно… Ты не сделаешь этого, не может этого быть… Мне страшно.

СЫН. Мне тоже.

ОТЕЦ. Ну пожалуйста, хотя бы положи этот нож.

СЫН. Нет, нож пойдет в дело. И ты это знаешь.

ОТЕЦ. Зачем… Ты просто отпусти меня — я даже не буду забирать свои вещи… (Короткая пауза.) Я уйду, и больше мы никогда не увидимся. Я сделаю все, как ты скажешь. Меня больше никогда здесь не будет.

СЫН. Нет… (Пауза.) Я больше не могу откладывать, я пробовал, поверь мне… каждый день… У меня больше нет сил. У меня была только узкая полоска нормальности, тонкий занавес. Сейчас у меня есть все что нужно — злость, готовность… Я не могу больше сдерживаться… Помоги мне!

ОТЕЦ. Я помогу тебе, только положи нож… Брось его на пол, иди сюда…

СЫН. Нет, пап. Слишком поздно.

ОТЕЦ. Ты просто взволнован… Ну давай, успокойся… Я знаю, что звучит это глупо, но главное — не волноваться… Ничего не будет… Положи нож, пойдем вместе на кухню, сделаем кофе.

СЫН. Я не могу на кухню. Там слишком много ножей. Я не могу.

ОТЕЦ. Тогда выпусти отсюда меня, и я спрячу ножи, поставлю воду, и будем пить кофе.

СЫН. Ты не знаешь, что говоришь… Это — единственное, что мне остается, единственный способ выдавить… (Пауза.) Это и твой путь.

ОТЕЦ. Неужели ты думаешь, что я позволю забить себя, как скотину?

СЫН. Я не знаю. Делай что хочешь.

ОТЕЦ. Неужели ты думаешь, что раньше мне не приходилось успокаивать таких, как ты?

СЫН. Я знаю… я знаю.

ОТЕЦ. О чем ты? (Поднимается с места, идет на СЫНА и изо всех сил колотит его кулаками. Кричит.) Неужели ты думаешь, что я с тобой не справлюсь? Засранец! Думаешь, что я все стерплю? Так, молокосос? Я тебе покажу. (Дает СЫНУ пощечину.) Что? Трус! Мало я бил тебя в детстве… Или тоже забыл? Я ведь не бил тебя… Может, еще не поздно… Брось нож и дерись, как мужчина… Брось, я тебе говорю. (Сын поднимает нож.) Вообразил себе! Брось нож! Убью, если не бросишь… Ну попробуй убить меня, ну давай! Ты же трясешься! Попробуй, если осмелишься, я тебя раздавлю! Ты слышишь? Хватит! Брось нож! Погоди!

Ночь рождает день