Франсуаза Саган - Замок в Швеции Страница 8

Фредерик. Дорогой друг, напоминаю вам, нет.

Себастьян. Что с вами?

Фредерик (с ученым видом). Брак действителен лишь в том случае, когда заключающие его лица свободны. Постольку, поскольку Гуго перед богом и людьми является мужем Офелии, вы — свободны. Я увезу вас с собой. Гуго — хороший парень, и я ничего никому не скажу. Вместо двоеженца и тюремщика у него будет вид несчастного брошенного мужа.

Себастьян (ошеломленно). Это еще что за история? Вы наслушались бредней Офелии?

Фредерик. Я верю семейным фотографиям, дорогой Себастьян. Они плохо спрятаны.

Элеонора. Вы сумасшедший.

Фредерик. Элеонора, вы пали жертвой Гуго. К тому же это случилось в особенном, свойственном Фальсенам скандальном духе. Я увезу вас с собой.

Себастьян. Очаровательный план. Где вы живете в Стокгольме?

Фредерик. На бульваре Копенгагена. А в чем дело?

Себастьян. Ненавижу этот квартал. А так как я повсюду следую за сестрой…

Фредерик. Полагаю, это будет излишним.

Себастьян. Однако такова воля нашей матери.

Элеонора. Сейчас не время смеяться. Так вы думаете, милый мой сыщик, что Гуго пожмет вам руку, извинится и даст мне уехать?

Фредерик. Думаю, у него нет выбора: его молчание — залог моего.

Себастьян. Ну вот… мы и попали в затруднительное положение. Решительно, Офелия слишком много разговаривает.

Фредерик. Все к лучшему. Наше двусмысленное положение становится утомительным. Завтра я поговорю с Гуго.

Элеонора. Вы этого не сделаете.

Фредерик. Почему же?

Элеонора. Если вы будете говорить с Гуго, я не скажу с вами больше ни слова. Да вы меня просто не услышите: вы умрете.

Фредерик. Послушайте, Элеонора, мы живем в двадцатом веке. В вашем доме все совершенно забыли об этом.

Элеонора. Здесь мы живем в том веке, одежды которого носим. Вы могли бы это уже понять. Говорю вам, Гуго убьет вас. А если он вас не убьет, то я не скажу с вами больше ни слова. Вы меня поняли? (Выходит.)

Себастьян. Надо же быть до такой степени дураком. Вы думаете, что человек, заточивший свою первую жену, несмотря на необъяснимую к ней нежность, остановится перед уничтожением надоедливого дальнего родственника?

Фредерик. Полиции уже не существует?

Себастьян. В шести километрах отсюда должен быть жандарм. Его жена двадцать лет работает в замке. И кроме того, он пользуется правом охоты на землях поместья.

Фредерик. А Стокгольм? Вы думаете, можно за три зайца купить всю городскую полицию?

Себастьян. Если бы вы знали, как далеко от нас Стокгольм… и сколько снега лежит между нами…

Фредерик. Так вам нравится, что ваша сестра — наложница Гуго, женатого на молоденькой, несчастной и сумасшедшей женщине?

Себастьян. Без грубостей. В конце концов моей сестре здесь нравится. Если бы он ее хоть чем-то унизил, я бы убил его. Ударом в спину, конечно, — он ведь так силен. Нет, милый Фредерик, поверьте мне, молчите. Когда кончится снег, когда вы сможете уехать, вы все поймете. Вы отдаете себе отчет в том, что затеяли? Одно ваше слово — и здесь будет нечто чудовищное. Вы окончательно оттолкнете Элеонору. А она всегда держит свое слово.

Фредерик. Мне надо подумать.

Себастьян. Этим-то вам и следует заняться. Идем. Поговорим с Элеонорой.

Они выходят. С лестницы медленно, шаг за шагом, спускается Гуго. Затем внезапно начинает изо всех сил барабанить в стену. Входит Агата.

Агата. Кто здесь так стучит по стене?.. Честное слово, можно подумать, что это датчане обстреливают нас своими ядрами.

Гуго. Агата… Очень кстати. Нам надо поговорить.

Агата. Однако это все равно не оправдывает ваш дикий стук. Вы были охвачены гневом, брат, но надо уважать замок наших предков.

Гуго. Все?

Агата (резко). Говорите!

Гуго. Этот глупец… э… Фредерик… Он знает.

Агата. Что знает?

Гуго. Про Офелию!

Агата (вздрагивая). Не кричите так. Что с Офелией?

Гуго (очень тихо). Что я на ней женился десять лет назад. Мальчик все знает. Вот.

Агата. О!.. Какой ужас. Кто ему сказал?

Гуго. Конечно, она.

Агата. Вы думаете? Но она поклялась мне ничего никому не говорить.

Гуго. Она ему, наверно, сказала и про это.

Агата. Про что?

Гуго. Про то, в чем вам клялась.

Агата. Этого следовало ожидать. Имя Фальсенов будет навечно запятнано… О боги, вы, вершащие судьбами смертных, где бы вы ни были…

Гуго. Все?!

Агата. Что делать?

Гуго. Этот кретин воображает, что если он будет молчать, то уедет вместе с Элеонорой.

Агата. Ну… Ну… Если он действительно поклянется не…

Гуго. Что?

Агата. Я хочу сказать… если Элеонора убедит его молчать…

Гуго. Вы безумны или безнравственны? Элеонора принадлежит мне и больше никому.

Агата. Я запрещаю вам называть меня безумной. И безнравственной. В конце концов, и Офелия принадлежит вам.

Гуго. Не будем спорить. Нужно, чтобы мальчик замолчал. Мы должны быть уверены в его молчании.

Агата (поучительно). Есть только одно истинное молчание: смерть.

Гуго. К чему вы это говорите?

Агата. Это одна из любимых заповедей генерала Фальсена.

Гуго. Он был прав.

Агата. Всегда. (Вздрогнув.) Что? Что вы хотите сказать?

Они смотрят друг на друга.

Гуго. Или честь Фальсенов, или это, Агата. Понимаете?

Агата. Да, но…

Гуго. Где мой револьвер?

Агата. Вы сошли с ума, Гуго… Полиция… его родственники…

Гуго. Замолчите! (В раздумье ходит по сцене.)

Агата (глядя в окно). Не кажется ли вам, что здешний климат становится слишком суровым? Вы не заметили, как портится погода?.. Вёсны дождливы, а осенью стоит хорошая погода, все перепуталось… Сколько хлопот приносит урожай… Я спрашиваю себя, отчего бы это?..

Гуго молчит.

(Строго.) Гуго, я с вами разговариваю! Гуго!..

Гуго. Что?

Агата. Я с вами разговариваю.

Гуго. О чем?

Агата (в замешательстве). Я… э… о погоде…

Гуго. Самое время. Действительно, самое время. Вы что, сошли с ума? О погоде… О погоде… У меня идея, Агата, очень хорошая идея…

Агата. Правда? Кто-то идет. Пойдемте в мою комнату. Вы не забыли маленькие секреты нашей юности? Как будто снова вернулось время, когда мама так следила за нами…

Они выходят. Входят Себастьян и Элеонора.

Себастьян. Весело. Никогда не встречал такого идиота. Он испортит нам всю игру.

Элеонора. Думаю, он понял. Он не скажет.

Себастьян. Посмотрим. Ты помешаешь ему своими нежностями, а я — своей слежкой.

Элеонора. Ты нейтрализуешь Офелию.

Себастьян. Что значит — нейтрализуешь? Ты хочешь, чтоб я ее запер? (Смеется.)

Элеонора. Займись ею.

Себастьян. Я занимаюсь. Мы играем в карты, словно двое сумасшедших или умственно отсталых людей.

Элеонора. Она уже выросла из карт.

Себастьян. Это все, что она любит.

Элеонора. Как вы играете?

Себастьян. Как? Сидя, если ты это имеешь в виду.

Элеонора. Поухаживай немножко за ней.

Себастьян. А как ухаживают?

Элеонора. Лежа.

Себастьян. Ты точно знаешь?

Элеонора (делает реверанс). Мой милый брат, ни в жизни, ни в любви нет ничего, о чем бы я могла сказать тебе точно.

Себастьян отвечает реверансом. Они смеются.

Себастьян. Ладно! Договорились. Во имя семейного покоя ты убедишь Фредерика воздержаться от его угроз и по-прежнему играть в любовь украдкой. Что касается меня, то я в прямом смысле слова соблазняю мою невестку, то есть Офелию. Ты уверена, что между нами нет уз кровного родства? А то я вконец запутался.

Элеонора (печально). Чувствую, что эта зима будет тяжелее прежних. Поначалу все выглядело забавнее. Эта Офелия — просто дурочка.

Себастьян. Прошу тебя, ни слова о моей невестке. (Обхватывает голову руками.) Боже мой, придется шутя ухаживать за ней, любовь за картами, ну и ну. В какое еще романтическое приключение я пускаюсь? Элеонора, Элеонора, я так хочу быть чистым, Элеонора, чистым, со светлыми коровьими глазами, слышишь, Элеонора… У того, кто сложил оружие или никогда не держал его в руках, есть только взгляд, один только взгляд, в нем нет ничего низменного или смешного, этот взгляд я видел только дважды, он пробудил во мне безумное желание…