Пьеса Человек и Наставник - Андрей Грошев Страница 8

Выходит Мантуров.

Мантуров: Позвал меня батюшка Серафим и сказал, что если церковь не будет освящена в этот день, то так и останется неосвященною вплоть до будущего года и опять же до праздника Преображения Господня, в который должна она быть освящена, потому что Господу так угодно! А, что человеку невозможно, то Господу подвластно всегда и во всём!

Мотовилов: Да, Михаил Васильевич это знал. Отправил батюшка от своего же имени Мишеньку в Нижний, прося там Благовещенского монастыря архимандрита Иоакима приехать и непременно в этот день Преображения Господня освятить храм. Он передал слова Серафима, что так Господу угодно!

Мантуров: Я поехал, и что же? Как же то не чудо! Ведь знал дивный батюшка Серафим, кому и поручить столь затруднительное дело. Архимандрит Иоаким был первый, что называется, уставщик, а потому и нашёл действительно возможным всё исполнить по батюшкиному желанию, то есть, совокупив все три службы вместе, освятить храм в положенный на то батюшкой день. Так как устава на такой случай не было, Иоаким сам написал и составил его на эти службы, дабы соединить стихиры двух двунадесятых праздников вместе и с обновлением храма.

Мотовилов: Михаил Васильевич, по благословению батюшки Серафима, выхлопотав разрешение у Нижегородского преосвященного Афанасия, возвратился доложить батюшке.

Выходит Архимандрит.

Мотовилов: Приехал и архимандрит, а в храме-то нет ни иконостаса, ни даже входа!.. Как быть?

Выносят образа и лестницу.

Мантуров: Привезли уже наскоро два местных образа из села Лемети, кое-как приделали вход в храм, по приставленной лесенке. Желание батюшки Серафима было исполнено.

Архимандрит освещает Храм.

Мотовилов: Храм освятили Рождеству Христову и в самый день Преображения Господня! Таково было основание и сооружение верхней Рождественской церкви, по благословению Нижегородского преосвященного епископа Афанасия и по опробованному плану строительного комитета, в связи с колокольней Казанского храма.

Архимандрит, Мантуров уходят.

Явление Двадцать Седьмое. Воротилов

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Мотовилов: Молитвы старца Серафима были так сильны пред Богом, что есть примеры восстановления болящих от одра смерти. Так, в мае 1829-го года сильно заболела жена Алексея Гурьевича Воротилова, жителя села Павлово Горбатовского уезда. Воротилов же имел большую веру в силу молитв отца Серафима, и старец любил своего ученика и наперсника.

Выходит Воротилов.

Воротилов: (издалека, подходя смотрит на часы) Полночь.

Воротилов подходит.

Мотовилов: Батюшка спросил у Алексея Гурьевича, почему тот поспешил в столь позднее время к убогому Серафиму?

Воротилов плачет.

Воротилов: Помощи просил у Батюшки, спасти молитвой болящую жену. Но отец Серафим отвечал, что к величайшей скорби жена должна умереть от болезни.

Алексей Гурьевич, обливаясь потоком слёз, падает на колени.

Воротилов: Умолял, Батюшку, помолиться о возвращении ей жизни и здоровья.

Мотовилов: Старец тотчас погрузился в умную молитву минут на десять, потом открыл очи свои и поднял Воротилова на ноги.

Воротилов: Серафим радостно сказал мне, что Господь дарует супружнице живот. И отправил домой.

Воротилов стремительно уходит.

Мотовилов: С радостью Воротилов поспешил домой. Здесь он узнал, что жена его почувствовала облегчение именно в те минуты, когда старец пребывал в молитвенном подвиге. Вскоре же она и совсем выздоровела.

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Явление Двадцать Восьмое. Церковь Богородицы

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Мотовилов: Но храмом Рождества Христова ещё не все чудеса батюшки Серафима кончились; нет, вот что дальше было. Почти тут же, как только уехал архимандрит, потребовал батюшка Серафим к себе Михаила Васильевича Мантурова.

Выходит Мантуров.

Мантуров: Вызвал меня Батюшка и говорит: «Худо мы, батюшка, с тобой сделали; ведь мы храм-то во имя Рождества Спасителя выстроили, а во имя Богородицы церкви-то у нас с тобой и нет! А Царица-то Небесная, батюшка, прогневалась на меня, убогого Серафима, и говорит: «Сына Моего почтил, а Меня позабыл!» — и продолжил старец, — Так вот что и удумал я, батюшка, нельзя ли нам это исправить; нельзя ли внизу-то нам с тобой под церковью ещё церковь сделать?»

Мотовилов: Смутился Михаил Васильевич, не знал как?! К тому и места мало, да и ход туда, под крыльцо, как лазейка!.. Разве подкопать землю?

Мантуров: Старец Серафим, выслушав меня, ответил: «Как ты хорошо удумал! Схлопочи-ка, батюшка, и будут у нас две церкви с тобой, и Царица-то Небесная не прогневается на нас, да вот возьми-ка, я тебе и меру приготовил!» И подал мне нитку, добавив: «Если место как раз по ней выйдет, то можно будет устроить придел и Царице Небесной!»

Мантуров отходит вглубь сцены.

Выходят рабочие.

Мантуров с рабочими что-то обсуждают.

Мотовилов: Перетолковав вместе с Батюшкой обо всём, уехал Михаил Васильевич. С рабочими дивились только батюшке Серафиму, но, видя, что иначе нельзя ничего сделать, как подкопать землю под церковью, Михаил Васильевич приказал копать. Когда же был готов подкоп и Михаил Васильевич стал по мерке, данной батюшкою Серафимом, вымеривать подкоп, то он пришелся в раз по этой мерке.

Мантуров. Рабочие стоят в глубине сцены.

Мантуров: Свод потолка очень полог и низок, все увидали, что ему иначе нельзя держаться будет, как поставив четыре четырехугольных же здоровых каменных столба, которые своею массивностью весьма утеснят церковь, и без того маленькую, низенькую, почти что в земле вырытую.

Мотовилов: Старец поблагодарил Мишеньку. Благословил строить эту новую церковь.

Мантуров: Батюшка Серафим радостно воскликнул: «Во, во, радость моя! Четыре столба — четверо мощей! Четыре столба — четверо мощей! Радость-то нам какая, батюшка! Четыре столба — ведь это значит, четверо мощей у нас тут почивать будут! И это усыпальница мощей будет у нас, батюшка! Во, радость-то нам какая! Радость-то какая!»

Мантуров и рабочие уходят.

Мотовилов: И с неизъяснимой, неземной радостью, грешному и всем, кто ни приходил к нему, восклицал батюшка, угодник Божий: «Четыре столба-четверо мощей!»

Негромко звуки природы, пение птиц.

Явление Двадцать Девятое. Заповедь насчет Рождественских Церквей.

Негромко звуки природы, пение птиц.

На сцене прогуливается Мотовилов.

Мотовилов: Батюшка Серафим дал заповедь насчет Рождественских Церквей. (обращаясь к залу): «В верхней церкви Рождества Христова постоянно, денно и ночно гореть неугасимой свече у местной иконы Спасителя, а в нижней Рождества Богоматери церкви неугасимо же денно и