Александр Гельман - Зинуля Страница 9

Петренко (встречая, кричит на лестницу). Ну куда, Клавдия? Комната какая?

Клава (появляется вместе с Зину лей). Налево, угловая.

Зинуля идет, однако, вправо.

Зина, ты куда? Она у себя в кроватке.

Зинуля. Я подарок возьму. (Скрывается в одной из комнат.)

Слева, из угловой комнаты, выскакивает Нина.

Нина (злобно, Клаве). Ты что наделала? Там же Людочка, мы ее туда перенесли! Договорились же!

Петренко. Спокойно! Куда ее надо?

Нина. Вон туда! (Показывает на комнату, из которой вышла.)

Клава стоит растерянная, у нее дрожат губы.

Зинуля (возвращается в коридор. С удивлением). Так она же здесь — Людочка! У меня в кровати. Спит. (Клаве.) Зачем ты обманула?

Нина (подходит к Зинуле, бесцеремонно берет ее за локоть). Пойдем, поешь. Там для тебя приготовлено. (Грубо тянет Зинулю в угловую комнату.)

Зинуля (вырывает руку). Ты что, пьяная?

Нина (снова ухватилась). Пошли, пошли! Тебе надо поесть.

Зинуля. Я не хочу есть. (К Петренко.) Идем.

Петренко. Куда — идем? Ты поешь, поешь… я подожду…

Голос Вали (из глубины коридора). Зи-ну-ля! Не верь им! Они тебя обманывают! Они меня закрыли! И тебя хотят закрыть! Они сговорились! Не верь им!..

Зинуля (побледнев). Что здесь происходит? (Кричит.) Что здесь происходит?! Нина, немедленно выпусти Валю!

Петренко. Ты за Валю не беспокойся! Тебя зовут жрать — иди! (Делает шаг к Зинуле.) Ну!

Клава (не выдержав, кричит). Не надо-ооо!

Петренко (налившись кровью). Что — не надо?.. Что — не надо? (Зинуле.) Иди, вон туда, ешь! Никуда мы не пойдем! Они меня попросили, я тебя привез, вот и все! Придумала — водозабор! Тебе лечиться надо!

Голос Вали. Откройте меня! Откройте меня!

Но Зинуля уже ничего не слышит — она рванулась, бросилась из коридора. Петренко одним прыжком ее догнал — сграбастал, поднял в воздух, понес. Она бьется, кричит. Валя тоже кричит. Клава плачет. А Петренко, перед которым Нина открыла дверь приготовленной комнаты, сделав шаг внутрь, поставил Зинулю на ноги и сильно толкнул — чтоб отлетела подальше. Он захлопнул дверь, Нина повернула ключ.

Петренко (Нине). Не вымай! Ключ на место! А то там другой ключ найдет, откроет!

Нина вставляет ключ.

(Клаве.) А ты, писюха, — не берись, если не умеешь! (Грозно уходит.)

Голос Зинули. Что вы сделали — откройте! Сволочи! Выпустите меня!

Голос Вали. Выпустите ее! Выпустите ее! Откройте!

Клава стоит посередине коридора, набычившись, вобрав голову в плечи. Вдруг кинулась к двери, оттолкнула Нину. Но та ее схватила сзади, поволокла. Клава кричит, бьется, но Нина втащила ее в одну из комнат и тоже заперла.

Голос Людочки (из другой комнаты). Мама! Моя мама!.. Мамочка! Мамочка!

Голос Клавы. Людочка! Людочка! Нина, выпусти меня немедленно!

Голос Зинули. Я требую — откройте! Откройте! Выпустите меня!

Голос Вали. Выпустите ее! Выпустите меня!

Нина несколько подрастерялась, но не очень. Она курсирует от двери к двери, как надзирательница.

Нина (у одной из дверей). Людочка, спи! Ничего с твоей мамой не случилось! Спи! (У другой двери.) А ты, Клава, вообще заткнись — сама за ней пошла, а сейчас орешь! (У следующей двери.) Зина! Там на столе еда — поешь! Специально для тебя оставлено! В термосе — чай! В тумбочке остаток водки — глотни, спать будешь лучше! (У следующей двери.) Валя, прекрати! Зина уже успокоилась, а ты кричишь! Что — лучше было бы, если бы она сейчас там в лесу сидела?.. (На выбежавших из разных комнат полуодетых девчат.) Что повыскакивали? Отбой!

Голос Людочки. Мама!.. Мамочка!..

Нина. Людочка, я сейчас к тебе зайду! Перестань ныть!

Улица в новом городе. Ни души. В окне третьего этажа появляется Зинуля — взлохмаченная, глаза страшные. Бросает вниз босоножки. Скрывается. Снова появляется — с ворохом простыней. Спускает простыни за окно. Опав, они вытягиваются «канатом» до самой земли. Зинуля забирается на подоконник — действуя осторожно, но ловко, она, как обезьянка, вцепляется ногами и руками в простыни, медленно сползает вниз… Спрыгивает на землю. Схватив одну босоножку, другую, не обуваясь, убегает, куда ноги несут… как слепая…

Комната в квартире Виктора Николаевича.

На журнальном столике трещит телефон. Настенные часы показывают четыре часа. Заспанный, в одних трусах, злой, выходит Виктор Николаевич.

Виктор Николаевич (подняв трубку, мрачно). Слушаю! Кто-кто?.. Какая Никиткина?.. Так… А что случилось?.. Что-что? С ума сошла она, что ли?.. Так… Так… О, господи! А куда она побежала?.. Я сейчас позвоню главному механику, Сергею Сергеевичу… он ваш непосредственный начальник, пускай берет мою машину и вместе ищите ее…

Вестибюль женского общежития.

Валя (по телефону). Виктор Николаевич, надо, чтобы вы сами поехали! Сами! Она в жутком состоянии, Виктор Николаевич! Ее надо задержать… она уедет!.. Да не надо Сергея Сергеевича, она его терпеть не может… и он тоже! Я вас прошу… надо вам, вам!..

Перрон местной станции. Внимательно глядя по сторонам, стоят Валя с большой сумкой в руке, молодой парень — шофер Виктора Николаевича и Сергей Сергеевич — пожилой человек, с глуповатым, недобрым лицом.

Голос дежурного по станции. Внимание! С первого пути отправляется поезд триста тридцать два, Омск — Хабаровск!

Сергей Сергеевич. Ну все — нету ее! (Поворачивается, чтобы идти.)

Валя. Подождите! Может, она нас заметила, спряталась, а в последний момент вскочит!

Постепенно нарастающий шум отходящего поезда.

Сергей Сергеевич. Я говорил Виктору Николаевичу — гнать ее надо… с ходу! Я сразу понял, что за штучка. А он тянул. Теперь я должен ее искать неизвестно где! (Вале.) Теперь — куда?

Валя. Может, она туда вернулась… на свой пенек…

Сергей Сергеевич. Пенек… У меня три дочки — ни одна из них на пеньках не сидела! А теперь у меня пять внуков — они тоже на пеньках сидеть не будут!

Шофер Виктора Николаевича. А вдруг будут?

Сергей Сергеевич. Не будут! Другое воспитание! (Вале.) Где этот пенек ее, ты знаешь?

Валя. Знаю…

Сергей Сергеевич. Ну, поедем… на пенек… на горшок!

Уходят.

В лесу, на поляне.

На пеньке сидит Сергей Сергеевич — мрачно курит трубку. Валя и шофер Виктора Николаевича в разных концах поляны кричат: «Коп-тя-е-ва-ааааа! Зи-ну-ля-аааааааа! Зи-на-ааааааааа! Зи-ну-ляааа!»

Валя (подходит к Сергею Сергеевичу). Что делать будем?

Сергей Сергеевич. А я откуда знаю? Может, она утопилась в речке — теперь жди неделю, пока всплывет.

Валя. Вы что? Вы что?! Надо поехать всюду… поищем! Тоже мне!..

Сергей Сергеевич. Ты езжай. Я тут побуду… может, она сюда явится.

Валя. Водитель! Поехали!

Растворно-бетонный узел. Здесь сейчас безжизненно, полная тишина. Вбегает Валя. Входит в Зинулину конторку — никого нет. Она садится на вращающийся стульчик, глаза у нее сейчас очень печальные, берет в руки громкоговоритель.

Валя (в громкоговоритель). Зинушка… Зинушка! Это Валя! Мы тебя ищем… если ты где-то здесь спряталась, пожалуйста, выйди ко мне! Зина… (Посидев еще чуть, выходит из конторки. Некоторое время ждет. Никого. Уходит.)

Коридор общежития ИТР. Входит Валя. Несмело подходит к двери одной из комнат. Робко стучит. Никто не отзывается. Стучит сильнее.

Голос Федора Ивановича (за дверью). Меня нет. Ты слышишь! Меня нет! Уйди немедленно и забудь эту дверь! Навсегда!

Валя. Федор Иваныч, это Валя. Валентина Семеновна. Зина пропала, понимаете. Ее не было у вас?