Артур Копит - Конец света с последующим симпозиумом Страница 9

Трент. Как будто так.

Молчание.

Генерал Уилмер. Ну и что же, у вас есть сюжет?

Трент. Видите ли… боюсь, что нет.

Генерал Уилмер. Разве пьесам не нужны сюжеты?

Трент. Как вам сказать… Надеюсь подыскать какую-нибудь интригу. Это одна из причин, почему я приехал в Вашингтон.

Генерал Уилмер (его трубка не раскуривается; он изучает, почему). Надеюсь, когда вы говорите об интриге — вы не подразумеваете заговор?

Трент. Нет-нет. Интрига в смысле двигателя всей пьесы. То, что заставляет вас задаваться вопросом: что же произойдёт дальше? Такая вот штука.

Генерал набивает трубку табаком.

Как давно вы знаете Филиппа Стоуна?

Генерал Уилмер. Никогда не встречался с ним. (Снова раскуривает трубку.)

Трент. …Тогда как же он устроил нашу встречу?

Генерал Уилмер. Значит, её организовал кто-то другой. (Дымит трубкой.)

Входит человек в военной форме с папкой. Генерал показывает на стол. Человек кладёт папку на стол и удаляется.

(Встаёт из кресла.) Итак, вам непонятно, зачем нужно ещё больше ядерных вооружений.

Трент. Непонятно.

Генерал идёт к письменному столу.

Возможно, потому, что я новичок в этом деле.

Генерал включает селектор.

Генерал Уилмер. Принесите мне статистические данные Далберга. (Выключает селектор. Раскрывает папку.)

Трент. Филипп Стоун считает, что мир обречён.

Генерал Уилмер (не отрывая взгляда от папки). Почему это?

Трент. Он не желает объяснять.

Генерал Уилмер. Не очень-то много от него толку, не так ли? (Захлопывает папку.) Извините меня. Секундочку. (Включает селектор.) Скажите Тейлору, что я встречусь с ним в семь. (Выключает селектор.) В прошлом месяце я выступал в Принстонском университете и как раз на эту тему. И кое-кто из студентов начал выкрикивать: «Почему мы не остановим это безумие?» И я сказал: «Знаете, избежать ядерной войны легко». Они были ошеломлены. Прямо окаменели. Я сказал: «Всё, что вам нужно сделать, — это сдаться». (Включает селектор.) Выясните, где Андерсон. (Выключает.) …Проблема в том, чтобы найти способ избежать ядерной войны, сохраняя ценности, которые нам до́роги… О'кей. Разве наш ядерный потенциал не достаточен, чтобы обеспечить это уже сейчас? Конечно, достаточен. Прямо сейчас. Но нам не нужно сейчас сдерживать русских — чего бы ради они стали нападать? Они бы ничего не достигли… Ядерное сдерживающее средство вступает в игру во время кризиса. Во время кризиса люди склонны мыслить весьма странным образом. Успех ядерного сдерживания в том, что оно словно говорит русским: как бы ни был хорош ваш сценарий атаки, он попросту не пройдёт.

Трент. Но на этом мы сейчас и стоим!

Генерал Уилмер. Конечно! Но что заставляет вас думать, будто мы остановимся на этом? Всё может обернуться к лучшему для нас или для них. В любом случае это опасно. Потому что любое нарушение стратегического ядерного баланса опасно, даже если оно воображаемое. В этом деле главное, как тебя воспринимает другая сторона.

Входит человек в военной форме с запиской, передаёт её генералу и уходит. Уилмер, взглянув на записку, комкает её и кладёт в карман.

Скажем, слабая сторона начинает думать: давайте-ка мы нанесём удар по тем парням, пока они не стали ещё сильнее. Сильная сторона, зная, что думает слабая, говорит: давайте-ка мы лучше сделаем то, что, как они думают, мы должны сделать, хотя мы сами этого не хотим, но в противном случае они могут сделать то же самое. В этом случае нам будет крышка. И сильная сторона так и делает. Понятно? И всё это происходит потому, что в нашем деле есть одна простая, фундаментальная истина, и она управляет всем, что мы делаем: парень, который бьёт первым, берёт верх.

Трент. Значит, вам нужно ещё больше ядерного оружия, чтобы ударить первыми?

Генерал Уилмер. В кризисной ситуации? Абсолютно верно.

Трент. Да… это, конечно, вдохновляющая новость.

Генерал Уилмер. А какова альтернатива? Предположим, мы сказали бы, что никогда, ни при каких обстоятельствах не ударим первыми. И русские нам бы поверили. Вообще-то, конечно, нельзя ожидать, что они поверят нам до конца.

Трент. Значит, не имеет значения, что именно мы заявляем.

Генерал Уилмер. Вообще говоря, так оно и есть.

Трент. Давайте на минуточку вернёмся назад. Кажется, я начал со слишком высокой материи. Прежде всего — зачем нам нужно ядерное оружие?

Генерал Уилмер. Чтобы предотвратить его применение.

Трент. Ладно. Так я и думал. Однако! Если мы вдруг поймём, что не можем предотвратить его использование, тогда нам следует поторопиться и пустить его в ход.

Генерал Уилмер. Правильно.

Трент. А нет ли тут некоего основополагающего противоречия?

Генерал Уилмер. Абсолютно верно. Это-то и делает решение проблемы таким трудным.

Трент. Вам нравится ваша работа?

Генерал Уилмер. Кто-то должен её делать.

Трент. Пусть так. Но вот где мы с вами расходимся. Насколько я понимаю, пока у нас есть хотя бы один занюханный командир подводной лодки, там, в океане, Советы вовсе не собираются на нас нападать, поскольку они потеряют в ответ сотни городов, поскольку именно такой урон может нанести одна крохотная подводная лодка. Что я, упустил тут что-нибудь?

Генерал Уилмер. Не так всё просто.

Трент. Вы это говорите мне?

Сигнал селектора.

Генерал Уилмер. Да?

Женский голос. Дорогой, ужин перенесён на семь.

Генерал Уилмер. Хорошо. (Выключает селектор.) Послушайте. Единственная цель обладания ядерным оружием состоит не в том…

Трент. …чтобы выиграть войны, а в том, чтобы их предотвращать! Это я понял. Не стоит повторяться.

Генерал Уилмер. Хорошо. Так. Для того чтобы предотвратить ядерную войну, вы должны обладать способностью вести её с любым размахом, даже если в иных масштабах её нельзя выиграть и даже невозможно вести. Позднее я объясню почему. Это отнюдь не значит, что вы хотите её вести, понимаете? Потому что, с точки зрения ядерного сдерживания, блеф, воспринимаемый всерьёз, намного более полезен, чем серьёзная угроза, воспринимаемая как блеф. О чём мы сейчас говорим, так это о правдоподобности блефа. О'кей?.. В этом смысле то, что противник думает, как вы поступите, значительно важнее того, как вы действительно поступите.

Сигнал селектора.

(Включает аппарат.) Извините, не сейчас. (Выключает.) Например, в целях ядерного сдерживания было бы неплохо дать понять русским, что если они двинутся в Западную Европу…

Сигнал селектора.

(Включает.) Слушаю.

Голос мальчика. Папа?

Генерал Уилмер. Дорогой, не сейчас. Ладно? (Выключает.) …если они двинутся в Западную Европу, мы обязательно используем ядерное оружие, чтобы остановить их. Здесь нет никакой двусмысленности: вы делаете этот ход, мы делаем этот ход. Однако! Если ядерное сдерживание не сработает, представляется более разумным вовсе не использовать наших ядерных вооружений. По той причине, что как только мы развяжем войну, возможность советского ядерного возмездия станет неизбежной.

Входит человек в военной форме с запиской. Вручает её Уилмеру и уходит.

(Продолжает говорить.) Более того, вполне вероятна эскалация военных действий. А это означает, что вместо покорения Западной Европы Советами… (Читает записку.) …чего, мы, конечно, не хотим! (Включает селектор.) Пусть его мать займётся этим. (Выключает.) …и Западная Европа, и Соединённые Штаты, и Советский Союз целиком и быстро перестали бы существовать. В сущности, согласно нашим последним расчётом, вероятно, перестал бы существовать и весь мир.

Сигнал селектора.

(Включает.) Да?

Женский голос. В этом должен разобраться ты.

Генерал Уилмер. Я займусь этим позже. (Выключает.) О'кей. Таким образом, у нас две политики: одна открытая — вы сделаете этот шаг, и мы ударим; другая тайная — возможно, мы предпочтём не делать ничего подобного. Советы, которым известно, что нам нет никакого смысла наносить ядерный удар, если они сделают шаг, тем не менее удерживаются от этого шага, поскольку есть всё-таки какая-то вероятность, что мы окажемся настолько безумны, что ударим. Далее. Это означает, что на случай военных действий любого масштаба, как раз чтобы избежать этих военных действий, мы должны обладать вероятным ответом, даже если, на первый взгляд, этот ответ совершенно невероятен. Вот одна из причин, почему для нашего президента, кто бы он ни был, так важно время от времени заявлять нечто, что звучит слегка безумно. (После паузы.) Страх, понимаете. Вот оно, великое сдерживающее средство… Не хочу что-либо предпринимать, чтобы уменьшить этот страх. Между прочим, в этом и проблема с ядерным «замораживанием»: в той же степени, в какой оно позволяет людям чувствовать себя в безопасности, «замораживание» увеличивает шансы войны.