Татьяна Снежина - Душа как скрипка. Биография, стихи, воспоминания Страница 58

Тонкий мир… В тонком мире что-то изменилось… начало рваться. Флук быстрее, чем обычно, летел по темным коридорам Храма. Его плащ, развеваясь, издавал треск громче обычного, освещая окружающий сумрак. Приблизившись на расстояние громкого шепота к Пиластэлу, он издалека, на ходу стал причитать:

— Проход… и этот проход закрывается. Ох, уж эти люди… их непостоянство. Пиластэл, Стужин… Он вычеркивает Антолу из своего сознания, она уходит из его воображения. Я поспешу к ней, может, хоть в этот раз, хотя бы с ней, будет по-другому.

— Зря… Ты же знаешь закон. «Только те, о ком думают и помнят, только те, чьи души не отпускаются сознанием людей, имеют шанс получить вновь тело и задержаться в Храме…» Уйдя с Земли, но не покинув ее. Теперь же ее ждет дальний путь…

— Но ее родила его фантазия до ее времени! Ее время еще не успело прийти! Может, в этот раз будет не так… мы не можем знать всего Закона.

Эхом доносились эти последние слова Флука, мчащегося, насколько позволяли коридоры Храма, к Антоле. Влетев в ее зал, он увидел в углу, в сумраке, слегка разогнанном отблесками его плаща, то, что он не хотел увидеть — неподвижное и неодушевленное тело Антолы. Даже став просто оболочкой, она оставалась прекрасной. Замедлив шаг, все медленнее и медленнее, будто боясь ее разбудить, Флук, сделавшись старее еще на несколько веков, приблизился к той, кто еще несколько мгновений назад была Антолой.

— Антола… Эх! Почему так все устроено….

— Антола… Антола… — словно эхо тихо в ответ прозвучало.

Монах вскинул голову к тому, кто еле слышно вслед за ним произнес ее имя. Это было блеклое ультрамариновое пятнышко, как всегда затаившееся в верхнем углу комнаты, в своем любимом месте под самым потолком обители Антолы.

— Алюс… Не печалься, мой друг, она покинула нас, но таков Закон, ее ждет путь, мы с тобой ничего не сможем сделать…

Огонек задрожал в темноте, и казалось, что он плачет.

Казалось, что она грустила. Но нет, просто думала. Устроив голову на сложенных ладошках, она смотрела вглубь сумрака комнаты и думала о Стужине, об их отношениях…

Вдруг по ее спине пробежал легкий холодок, и она опять вспомнила его рассказ про его любимую, погибшую в автокатастрофе. Перед ее глазами предстали обломки машин и удивительной глубины карие глаза на ангельски-кра-сивом лице юной девушки. Казалось, ее взор о чем-то молил… У Лены защемило в груди от любви, жалости, счастья, от того, что она здесь, рядом Вадим… и они живы.

А в Храме «Под небом, над Землей» Пиластэл смотрел сквозь дымку пространства и времени на Лену, на летящий среди облаков самолет, а в нем на уставшего мужчину, заснувшего в полумраке салона, с бордовой тетрадью в руках, у иллюминатора. Казалось, этот туманообразный сгусток света стал ярче. Пиластэл улыбнулся. Улыбнулся и тихо пробормотал: «Закон мудр… а миры бесконечны… у Антолы есть шанс… Они думают о ней… Она вернется».

ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ

Солнце било сквозь иллюминатор своими яркими, по-южному горячими лучами. Стюардессы, подчиняясь командам командира экипажа, открыли входные люки и стояли на их краю в ожидании трапа. Вместе с жарой в салон ворвался густой, слегка сладковатый воздух, наполненный запахом моря, таким, какой нам помнится с детства, — с привкусом соли, ароматами водорослей и рыбы. И еще пахло цветами — цвели розы и дикая маслина. Я с удовольствием вдохнул эти первые волны воздуха, предвещавшие мне двухнедельный отдых.

Пассажиры суетливо собирали вещи и, толкаясь, пытались протиснуться к выходу, которого еще не было. И здесь московская суета брала верх над разумностью и спокойствием. Я же, напротив, был спокоен. Не торопясь, убрал тетрадь в сумку и стал наблюдать, как подают трап. Но мое спокойствие было скорее напускное, я тоже хотел быстрее покинуть авиалайнер и, оказавшись на свободе, ощутить вольный ветер Кубани, увидеть ее лошадей, виноградники и, конечно, море. Лена… Лена, как сложилась бы твоя судьба, допиши Снежина книгу!

Поселившись в номере пансионата, я, захватив полотенце, неизменный фотоаппарат и новую тетрадь сестры из сумки, устремился на берег. Нарочито загребая ногами горячий песок, я брел к воде, не веря начинающемуся блаженству. Искупавшись и купив пирожок, как символ конца городским условностям, у проходившей мимо бабульки, я улегся среди барханов. Окинув взглядом морской простор, откинулся на спину и минут тридцать, не отводя взгляда от парящей прямо надо мной на фоне безоблачного неба чайки, наполнялся отпускной истомой.

Мне не хотелось думать о том, что ближайшие дни потрачу на перепечатку оригинала рукописи в машинописный экземпляр на привезенном с собой миленьком и маленьком малыше ноутбуке. Еще в Москве я решил, что так будет лучше — после прочтения каждой тетради перепечатка рукописи, на случай, если я решу ее показать редакции.

Глядя в небо, я думал о прочитанном. И все же жаль… Мне не хватало информации. Стужин… Лена… Что было бы дальше? А может, ответ в том, что было до этого. Может быть, за много лет… может быть, до встречи со Стужиным. Переплетенье событий, времени, пространства. Ведь «Антола» одно из последних произведений Татьяны. Может быть, при повторном чтении, при перепечатке я увижу то, что ранее не заметил. И все же эти мысли о предстоящей работе лезли мне в голову, мешали расслабиться, и я решил нарушить план, тем самым перехитрив «рабочий настрой»…

Я перевернулся на живот, надел новенькие французские солнцезащитные очки и, проводив взглядом повесы двух хихикающих нарочито громко, проходивших мимо загорелых девчушек и решив получить еще немного удовольствия от чтения, открыл следующую тетрадь с названием — «Называйте, как хотите». Датировалась тетрадь 21 августа 1989 года.

НАЗЫВАЙТЕ, КАК ХОТИТЕ

Глава 1

Плывут облака… Плывут, а куда плывут, никому не известно. Даже им самим. Плывут туда, куда ветер подует.

А куда подует ветер? Это знают только в Гидрометцентре СССР. Да, такие мысли лезут в мою голову, только когда я сильно утомлен или просто не знаю чем заняться. В данном случае ни того, ни другого. Что-то со мной в последнее время творится непонятное. Нет, надо работать, а то я сегодня совсем ничего не успею. Так, на чем я остановился? Ага, вот та-ак, значит «о чем же думают работники совхоза „Красномайский“, когда же они, в конце концов, возьмутся за ум, да и за работу тоже. Почему же они до сих пор…» Интересно, когда нас отсюда будут выселять.

Обещали до Нового года. Но это только обещали. Скорей бы! Так надоело в этой мышеловке. А так, говорят, поселят в новом микрорайоне. Надо будет туда съездить, посмотреть, как там… А что, если сейчас съездить?! Все равно ничего путного в голову не лезет. Ладно, закончу вечером.

Наверное, мой читатель удивляется, что у журналиста, да и вообще просто у здравомыслящего, серьезного человека могут происходить такие сумбуры в голове. Но позволю себе напомнить, что журналист такой же человек, как все вы, и тоже имеет свои слабости, и требовать от него механической исполнительности робота просто жестоко и неразумно. Вот и сейчас он никак не может завести машину и поэтому злится и бормочет себе что-то под нос. Ну, совсем как вы! И поэтому я очень прошу вас, не требуйте от него сверхчеловеческого и отнеситесь к нему как к себе. Кто же он такой? Биография проста, но незаурядна. Как это обычно говорится: родился, учился… но, увы, еще не женился. А, собственно, почему «увы»?! Как знать, может, это и к счастью. Иначе не приключилась бы с ним эта простая, но до боли приятная история. Зовут нашего героя Саша Надеждин, окончил МГИМО, с января 1988 года работает корреспондентом телевизионной программы. На данный момент ему двадцать пять лет, имеет третий разряд по плаванию, полученный в институте…

Но вот он уже завел машину, пока мы с вами тут разговаривали. Ну что ж, нам остается только посмотреть ему вслед. А как поехал-то, черт возьми, ему бы в группу каскадеров на Мосфильм, но судьба распорядилась иначе. А может, оно и к лучшему!

Давайте пойдем за ним следом и посмотрим, какое впечатление на него произведет новое место жительства. Но, стоп! Тише. Кто это? Спрячемся за угол и посмотрим, кто это такие… Это две девушки, довольно-таки миловидные, но, что это, они направились в наш подъезд. Интересно, к кому они? Раньше я их здесь не видела. Так, одна осталась в дверях, а другая решительно подошла к почтовым ящикам. Но что она опустила в почтовый ящик? К сожалению, мне за ее спиной ничего не видно, а вам? Две незнакомки торопливо покинули подъезд. Да-а, наша жизнь полна тайн и сюрпризов. Интересно, что же они бросили в ящик? Может быть, письмо? Скорее всего, даже наверняка, так оно и есть. Да, но что в этом письме? Вот бы узнать! А может, вскрыть ящик, пока хозяин не видит, и прочесть? Нет, я, как писатель, такого нрава не имею, все должно идти своим чередом. Иначе… Да, я совсем забыла вам сказать, что наш герой проживает именно в этом доме. И именно в его ящик незнакомки что-то бросили. А вдруг бомбу?! Кошмар! Сенсация года! Покушение с целью убийства на корреспондента телевидения. И не без оснований! Программа, в которой он работает, самая популярная из всех наших современных программ. К счастью, здесь я могу помочь. На правах писателя я могу кое-что изменить! Но будем все же надеяться на лучшее и прибегать к моей помощи лишь в крайнем случае. Что-то мы с вами разговорились. Я слышу шум машины. Вероятно, это Саша вернулся. Да, так оно и есть. Ну и горазды же мы болтать, целых два часа угрохали на болтовню. Но пора, мой дорогой читатель, перенестись в мысли молодого журналиста.