Вадим Степанцов - Орден куртуазных маньеристов (Сборник)

Вадим Степанцов

TaTu

Все. Неразрешимых ситуаций нет.Нафиг, нафиг, нафиг подростковый бред.Мне нравится вон тот. -- А мне нравится вот этот.Скажи, вокруг чего вращается планета.

Фонарный столб торчит на ветру.Я без мальчишек просто умру.

Мы нормальные, мы не лесбиянки,Такое пришло в голову продюсеру по пьянке.Мне нравится вон тот. – И мне он нравится тоже.Скажи, ведь ты не гей? Оголи свою кожу.(Идем с нами, Сережа.)

Фонарный столб торчит на ветру.Я без мальчишек просто умру.

EW RUSSIAN БУНТ

Андрею Добрынину, маньеристу-анпиловцу

Бомжей на свете очень много,а бизнесменов больше втрое.Я думаю: откуда прутсяпо жизни новые герои?

Смотрю в окно: сосед мой, пукнув,в огромный лимузин садится,а мне, хоть пукай, хоть не пукай,с шахой - и то не повозиться.

Я думаю: откцуда бабкиу этих автомобилистов?Конечно, тырят у народа,у алкашей и коммунистов.

Пока мы ходим на собраньяи машем флагами у Думы,они в квартиры к нам залазят,опустошают наши чумы.

Сидит со снайперской винтовкойна горной круче брат по классу,а мент в его шурует саклеи просит закуси и квасу.

И все, что нажил гордый горец:"калаш" и центнер героина -утащит у него ментяраи будет хохотать, скотина.

Но что ментам и деловарамвзять у обычного маньяка?Ведь я девиц душу чулкамии ржавой бритвой режу сраку.

Коллекцию кавказской сталипротренькал я за эти годы,когда страною править сталисвиноподобные уроды.

Мы, утонченные маньяки,торчки и люмпены с окраин,в кулак свои худые пальцыв карманах гневно собираем.

Откуда столько модных девок,откуда столько иномарок,чего на тракторах гне ездитьи нре пороть в хлеву доярок?

Час разрушенья и дележкипусть вновь придет на Русь скорее!Как жаль, что в новом русском бунтене с нами пылкие евреи.

Но пусть марксистов-талмудистовзаменят воины Аллаха,и с ними бомжи и маньякипрогнивший мир сметут без страха.

Nadine

Nadine, Nadine! Зачем вы так прекрасны!Зачем вы так безжалостны, Nadine!Зачем, зачем мольбы мои напрасны?!Зачем я спать ложусь всегда один?

Зачем меня преследует всечасноулыбка ваша, ваш хрустальный смех?Зачем я вас преследую напраснобез всяческой надежды на успех?

Зачем я вас лорнирую в балете,когда заезжий вертопрах-танцор,выписывая яти и мыслете,на вашу ложу устремляет взор?

Зачем, преисполняясь думой сладкой,я в вашей спальне мысленно стоюи, гладя ваши волосы украдкой,шепчу тихонько: "Баюшки-баю"?

Зачем потом, сорвав с себя одежды,я упиваюсь вами, mon amour?..Увы, я не согрет теплом надежды.(Простите за невольный каламбур.)

Надежда, Надя, Наденька, Надюша!Зачем я в вас так пламенно влюблён?Мне, верно, чёрт ступил копытом в душу,но что ж с её покупкой медлит он?

Вечор, перемахнув через оградуи обойдя по флангу ваш palais,увидел я, что видеть бы не надо:ваш голый торс, простёртый по земле,

над ним склонясь, слюнявил ваши грудиодутловатый, хмурый господин,он извивался, словно червь на блюде...О, как вы неразборчивы, Nadine!

Любить иных - приятное занятье,любить других - тяжелый крест, Nadine,но полюбить акулу в модном платьеспособен, видно, только я один.

Mea culpa *]

Приятно ощущать опустошённость чресел,любимую к такси с поклоном проводив,и после вспоминать, сжимая ручки кресел,весь перечень её лишь мне доступных див.

Любимая, ты сон, ты музыка Эллады,ты лёгкий ветерок у кипрских берегов,Ты ликованье дня, ты шелест звездопада,ты клад из кладовой хтонических богов.

Москва сейчас заснёт. Все реже шум моторов,все больше он похож на плеск Эгейских волн.Эфебы вышли в ночь и чертят вдоль заборов :"AC/DC", "Спартак", "Жиды и чурки - вон!"

Речь плебса ныне - смесь шакальих гнусных крикови рёва на убой ведомого скота.Грядут на Третий Рим двунадесять языков -и эти трусы вмиг откроют им врата.

Рим опозорен, в грязь повержены знамёна -наш храбрый Леонид к мидянам в тыл полез.О Вар! О Леонид! Верни мне легионы!Молчит Афганистан, как Тевтобургский лес.

Но плебсу наплевать на бедствия державы,он жаждет зрелищ, игр и денежных раздач,печной горшок ему дороже римской славыи лупанар важней военных неудач.

Я вглядываюсь в темь, в Татарскую пустыню,простершуюся за Московской кольцевой.О чем-то голосит под окнами моиминапившийся вина сосед-мастеровой.

Поёт он о любви хорошенькой рабыни,герой-кентурион предмет её забот:она твердит, что ей покоя нет отнынеи что защитный плащ с ума её сведет.

Сменяются вожди, законы и кумиры,границы грозных царств сметает ужас толп,и лишь одна Любовь от сотворенья миранезыблемо строит и высится, как столп.

О миродержец Пан! Сей скипетр драгоценный -великий столп Любви - сжимает длань твоя,и если он падёт, что станет со Вселенной,куда исчезнут смысл и радость бытия?

Любимая, прости, ведь я задумал оду,я именем твоим хотел остановитьмгновенье, я хотел трем грациям в угодутугою сетью слов твой облик уловить.

Я нёс к твоим стопам гранёные алмазыметафор, тропов, рифм, эпитетов, эмблем.Увы и ах! Мои священные экстазыопять попали в плен сиюминутных тем.

Опять курился зря мой жертвенник ликейский,я гимна в честь твою опять не написал -я грешен пред гобой, но этот грех злодейскийклянется замолить твой преданный вассал.

* "моя вина" (лат.)

Joyride

С тремя красивыми девчонкамия рассекал по серпантину,синело морем лето звонкоеи я был счастьем пьян в дымину.Одна глазастенькая, рыжая,рулила, песни распевала,а черненькая пассатижамибутылки с пивом открывала,а третья, длинная шатеночка,трепала волосы поэта.Клянусь вам, Оля, Юля, Леночкаклянусь, я не забуду это!Меня уже хотела каждая,и я со всеми был не против,а то, чего мы все так жаждаливставляло круче, чем наркотик!Но с этой нежной ситуациейдевчоночки, увы, не справились,а то бы в роще под акациеймы б очень славно позабавились.Девчонка – высшее создание,гораздо выше пацана,для многих центром мирозданияеще является она,все в ней достойно изумления –душа и волосы, и таз,но вот мальчишку, к сожалению,она подруге не отдаст.А пацаны герлами делятся,я сам делился как-то раз,хотя, по правде, эта девицабыла страшней, чем Фантомас.Нет, не забуду вас, девчонки, я,ваш смех и море за окном,и на руле ручонки тонкие –все это было дивным сном!Растите, вырастайте, милые,учитесь мальчиков делить,чтоб через год с неженской силоюменя б могли вы завалить.

DISCO

За микрорайоном, на краю помойки,супердискотеку строила братва,и, когда настало окончанье стройки,пригласили мэра, мэр сказал слова

про досуг культурный и про меценатов,типа молодежи надо отдыхать,ну и взрослым тоже расслабляться надо…Тут все оживились и пошли бухать.

Публика почище – в отделенье VIP’a,с осетриной, водкой, баней и блядьми,ну, а молодежи – бар дешевый типа,танцы со стриптизом и диджеями.

Выпили по первой, по второй махнули,жахнули по третьей – тут приехал поп:«Ах вы, бусурмане, празднуете хули?Бар не освятили, маму вашу в лоб!»

Урки обоссались, извиняться стали:«Батюшка, простите, что не дождались!» --Дали ему водки, денег насовали,вывели на дансинг: батюшка, молись.

Батюшка кадилом помахал немного,пробубнил молитву, окропил углы,вышел к микрофону, попиздел про Богаи вернулся важно к уркам за столы.

«Всё-то вы спешите, чада мои, чада,чуть не позабыли Бога в суете.Где тут у вас банька? Разговеться б надо.Телки у вас те же? Не, вообще не те.

Ну-ка, Магдалина, подержи-ка веник.Ох, ужо тебя я в баньке отдеру!» --и пошел пластаться с девкой поп-затейник,щекоча ей дланью бритую дыру.

Подойдя к девицам, покрутив им вымя,с самой толстожопой удалился мэр,а его помощник отвалил с двоими.Многие бандиты взяли с них пример.

«Харя моя Кришна! А цыгане где же?» --хлопнул себя по лбу главный уркаган.Тут глава УБЭПа стал снимать одеждуи сказал: «А ну-ка, дать сюда цыган!»

Что ж до развлечений публики попроще,то и там под танцы бойко шли дела,девки с пацанами баловались в роще,что возле помойки чахленько росла.

Много тою ночью целок поломали,и по морде тоже кто-то получил,но искать виновных стоит здесь едва ли:Бог такой порядок нам установил.

Он придумал танцы, он придумал пиво,девичью игрушку тоже сделал он…А теперь, кто слушал, раздевайтесь живо,здесь у нас не церковь, здесь у нас – притон.

Celka.net