Юлия Друнина - Стихи

Юлия Друнина

СТИХИ

СЛАЛОМ

Искры солнца и снега,Спуск извилист и крут.Темп, что надо, с разбегаНаши лыжи берут.

Вновь судьба мне послалаСтрасть, сиянье, полёт.А не поздно ли — слалом?А не страшно — о лёд?..

Напружинено тело,Каждый мускул — стальной.И плевать я хотела,Что стрясется со мной!

Русская советская поэзия 50–70-х годов. Хрестоматия. Составитель И. И. Розанов. Минск, «Вышэйшая школа», 1982.

ЛЮБОВЬ

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,И старый спор сама с собой ведёшь.Ты говоришь: — Не так уж он красив!А сердце отвечает: — Ну и что ж!

Всё не идёт к тебе проклятый сон,Всё думаешь, где истина, где ложь…Ты говоришь: — Не так уж он умён!А сердце отвечает: — Ну и что ж!

Тогда в тебе рождается испуг,Всё падает, всё рушится вокруг.И говоришь ты сердцу: — Пропадёшь!А сердце отвечает: — Ну и что ж!

Русская советская поэзия 50–70-х годов. Хрестоматия. Составитель И. И. Розанов. Минск, «Вышэйшая школа», 1982.

ДВА ВЕЧЕРА

Мы стояли у Москвы-реки,Тёплый ветер платьем шелестел.Почему-то вдруг из-под рукиНа меня ты странно посмотрелТак порою на чужих глядят.Посмотрел и улыбнулся мне:— Ну, какой же из тебя солдат?Как была ты, право, на войне?Неужель спала ты на снегу,Автомат пристроив в головах?Понимаешь, просто не могуЯ тебя представить в сапогах!..

Я же вечер вспомнила другой:Миномёты били, падал снег.И сказал мне тихо дорогой,На тебя похожий человек:— Вот, лежим и мерзнем на снегу,Будто и не жили в городах…Я тебя представить не могуВ туфлях на высоких каблуках!..

Советская поэзия 50–70-х годов. Москва, «Русский язык», 1987.

ПЕРЕД ЗАКАТОМ

Пиджак накинул мне на плечиКивком его благодарю.«Ещё не вечер, нет, не вечер!»Чуть усмехаясь, говорю.

А сердце замирает снова,Вновь плакать хочется и петь.…Гремит оркестра духовогоВсегда пылающая медь.

И больше ничего не надоДля счастья в предзакатный час,Чем эта летняя эстрада,Что в молодость уводит нас.

Уже скользит прозрачный месяц,Уже ползут туманы с гор.Хорош усатый капельмейстер,А если проще — дирижер.

А если проще, если проще:Прекрасен предзакатный мир!И в небе самолета росчерк,И в море кораблей пунктир.

И гром оркестра духового,Его пылающая медь.…Ещё прекрасно то, что сноваМне плакать хочется и петь.

Ещё мой взгляд кого-то греетИ сердце молодо стучит.Но вечереет, вечереетЛовлю последние лучи…

Русская советская поэзия 50–70-х годов. Хрестоматия. Составитель И. И. Розанов. Минск, «Вышэйшая школа», 1982.

* * *

Всё грущу о шинели,Вижу дымные сны,Нет, меня не сумелиВозвратить из Войны.

Дни летят, словно пули,Как снаряды — года…До сих пор не вернули,Не вернут никогда.

И куда же мне деться?Друг убит на войне.А замолкшее сердцеСтало биться во мне.

Русская советская поэзия 50–70-х годов. Хрестоматия. Составитель И. И. Розанов. Минск, «Вышэйшая школа», 1982.

* * *

Я не привыкла,Чтоб меня жалели,Я тем гордилась, что среди огняМужчины в окровавленных шинеляхНа помощь звали девушку —Меня…

Но в этот вечер,Мирный, зимний, белый,Припоминать былое не хочу,И женщинойРастерянной, несмелойЯ припадаю к твому плечу.

Юлия Друнина. Мир до невозможности запутан. Стихотворения и поэмы. Сер.: Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.

* * *

Я столько раз видала рукопашный,Раз наяву.И тысячу — во сне.Кто говорит, что на войне не страшно,Тот ничего не знает о войне.

1943

Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е. Евтушенко. Минск–Москва, «Полифакт», 1995.

ЗИНКА

1 Мы легли у разбитой ели.Ждём, когда же начнёт светлеть.Под шинелью вдвоём теплееНа продрогшей, гнилой земле.

— Знаешь, Юлька, я — против грусти,Но сегодня она не в счёт.Дома, в яблочном захолустье,Мама, мамка моя живёт.

У тебя есть друзья, любимый,У меня — лишь она одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустикБеспокойную дочку ждёт…Знаешь, Юлька, я — против грусти,Но сегодня она не в счёт.

Отогрелись мы еле-еле.Вдруг приказ: «Выступать вперёд!»Снова рядом, в сырой шинелиСветлокосый солдат идёт.

2 С каждым днем становилось горше.Шли без митингов и знамён.В окруженье попал под ОршейНаш потрёпанный батальон.

Зинка нас повела в атаку.Мы пробились по чёрной ржи,По воронкам и буеракамЧерез смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.Мы хотели со славой жить.…Почему же в бинтах кровавыхСветлокосый солдат лежит?

Её тело своей шинельюУкрывала я, зубы сжав…Белорусские ветры пелиО рязанских глухих садах.

3 — Знаешь, Зинка, я против грусти,Но сегодня она не в счёт.Где-то, в яблочном захолустье,Мама, мамка твоя живёт.

У меня есть друзья, любимый,У неё ты была одна.Пахнет в хате квашней и дымом,За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платьеУ иконы свечу зажгла.…Я не знаю, как написать ей,Чтоб тебя она не ждала?!

1944

Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е. Евтушенко. Минск–Москва, «Полифакт», 1995.

* * *

Целовались. Плакали и пели.Шли в штыки. И прямо на бегуДевочка в заштопанной шинелиРазбросала руки на снегу.

Мама! Мама! Я дошла до цели…Но в степи, на волжском берегу,Девочка в заштопанной шинелиРазбросала руки на снегу.

Юлия Друнина. Мир до невозможности запутан. Стихотворения и поэмы. Сер.: Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.

ПОЗОВИ МЕНЯ

Позови меня! Я всё заброшу.Январем горячим, молодымЗаметёт тяжелая порошаЛёгкие следы.

Свежие пушистые поляны.Губы. Тяжесть ослабевших рук.Даже сосны, от метели пьяные,Закружились с нами на ветру.

На моих губах снежинки тают.Ноги разъезжаются на льду.Бойкий ветер, тучи разметая,Покачнул веселую звезду.

Хорошо, что звезды покачнулись,Хорошо по жизни пронестиСчастье, не затронутое пулей,Верность, не забытую в пути.

Юлия Друнина. Мир до невозможности запутан. Стихотворения и поэмы. Сер.: Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.

* * *

Теперь не умирают от любвиНасмешливая трезвая эпоха.Лишь падает гемоглобин в крови,Лишь без причины человеку плохо.

Теперь не умирают от любвиЛишь сердце что-то барахлит ночами.Но «неотложку», мама, не зови,Врачи пожмут беспомощно плечами:«Теперь не умирают от любви…»

Юлия Друнина. Мир до невозможности запутан. Стихотворения и поэмы. Сер.: Поэтическая Россия. Москва: Русская книга, 1997.

* * *

Качается рожь несжатая.Шагают бойцы по ней.Шагаем и мы — девчата,Похожие на парней.

Нет, это горят не хатыТо юность моя в огне…Идут по войне девчата,Похожие на парней.

1942