Николай Некрасов - Том 1. Стихотворения 1838-1855

Николай Алексеевич Некрасов

Собрание сочинений в пятнадцати томах

Том 1. Стихотворения 1838-1855

Стихотворения 1845–1855

1845

В дороге*

«Скучно! скучно!.. Ямщик удалой,Разгони чем-нибудь мою скуку!Песню, что ли, приятель, запойПро рекрутский набор и разлуку;Небылицей какой посмешиИли, что ты видал, расскажи —Буду, братец, за всё благодарен».

— «Самому мне невесело, барин:Сокрушила злодейка жена!..Слышь ты, смолоду, сударь, онаВ барском доме была ученаВместе с барышней разным наукам,Понимаешь-ста, шить и вязать,На варгане играть и читать —Всем дворянским манерам и штукам.Одевалась не то, что у насНа селе сарафанницы наши,А, примерно представить, в атлас;Ела вдоволь и меду и каши.Вид вальяжный имела такой,Хоть бы барыне, слышь ты, природной,И не то что наш брат крепостной,Тоись, сватался к ней благородный(Слышь, учитель-ста врезамшись был,Баит кучер, Иваныч Торопка), —Да, знать, счастья ей бог не судил:Не нужна-ста в дворянстве холопка!

Вышла замуж господская дочь,Да и в Питер… А справивши свадьбу,Сам-ат, слышь ты, вернулся в усадьбу,Захворал и на Троицу в ночьОтдал богу господскую душу,Сиротинкой оставивши Грушу…Через месяц приехал зятек —Перебрал по ревизии душиИ с запашки ссадил на оброк,А потом добрался и до Груши.Знать, она согрубила емуВ чем-нибудь, али напросто тесноВместе жить показалось в дому,Понимаешь-ста, нам неизвестно.Воротил он ее на село —Знай-де место свое ты, мужичка!Взвыла девка — крутенько пришло:Белоручка, вишь ты, белоличка!

Как на грех, девятнадцатый годМне в ту пору случись… посадилиНа тягло — да на ней и женили…Тоись, сколько я нажил хлопот!Вид такой, понимаешь, суровый…Ни косить, ни ходить за коровой!..Грех сказать, чтоб ленива была,Да, вишь, дело в руках не спорилось!Как дрова или воду несла,Как на барщину шла — становилосьИнда жалко подчас… да куды! —Не утешишь ее и обновкой:То натерли ей ногу коты,То, слышь, ей в сарафане неловко.При чужих и туда и сюда,А украдкой ревет как шальная…Погубили ее господа,А была бы бабенка лихая!

На какой-то патрет всё глядитДа читает какую-то книжку…Инда страх меня, слышь ты, щемит,Что погубит она и сынишку:Учит грамоте, моет, стрижет,Словно барченка, каждый день чешет,Бить не бьет — бить и мне не дает…Да недолго пострела потешит!Слышь, как щепка худа и бледна,Ходит, тоись, совсем через силу,В день двух ложек не съест толокна —Чай, свалим через месяц в могилу…А с чего?.. Видит бог, не томилЯ ее безустанной работой…Одевал и кормил, без пути не бранил,Уважал, тоись, вот как, с охотой…А, слышь, бить — так почти не бивал,Разве только под пьяную руку…»

— «Ну, довольно, ямщик! РазогналТы мою неотвязную скуку!..»

Пьяница*

Жизнь в трезвом положенииКуда нехороша!В томительном боренииСама с собой душа,А ум в тоске мучительной…И хочется тогдаТо славы соблазнительной,То страсти, то труда.Всё та же хата бедная —Становится бедней,И мать — старуха бледная —Еще бледней, бледней.Запуганный, задавленный,С поникшей головой,Идешь как обесславленный,Гнушаясь сам собой;Сгораешь злобой тайною…На скудный твой нарядС насмешкой неслучайноюВсе, кажется, глядят.Всё, что во сне мерещится,Как будто бы назло,В глаза вот так и мечетсяРоскошно и светло!Всё — повод к искушению,Всё дразнит и язвитИ руку к преступлениюНетвердую манит…Ах! если б часть ничтожную!Старушку полечить,Сестрам бы не роскошнуюОбновку подарить!Стряхнуть ярмо тяжелого,Гнетущего труда,Быть может, буйну головуСносил бы я тогда!Покинув путь губительный,Нашел бы путь инойИ в труд иной — свежительныйПоник бы всей душой.Но мгла отвсюду чернаяНавстречу бедняку…Одна открыта торнаяДорога к кабаку.

«Отрадно видеть, что находит…»*

Отрадно видеть, что находитПорой хандра и на глупца,Что иногда в морщины сводитЧерты и пошлого лицаБес благородный скуки тайной,И на искривленных губахКакой-то думы чрезвычайнойПечать ложится; что в сердцахИ тех, чьих дел позорных повестьПройдет лишь в поздних племенах,Не всё же спит мертвецки совестьИ, чуждый нас, не дремлет страх.Что всем одно в дали грядущей —Идем к безвестному концу, —Что ты, подлец, меня гнетущий,Сам лижешь руки подлецу.Что лопнуть можешь ты, обжора!Что ты, великий человек,Чьего презрительного взораНе выносил никто вовек,Ты, лоб; как говорится, медный,К кому все завистью полны, —Дрожишь, как лист на ветке бедной,Под башмаком своей жены.

Колыбельная песня*

Спи, пострел, пока безвредный!Баюшки-баю.Тускло смотрит месяц медныйВ колыбель твою,Стану сказывать не сказки —Правду пропою;Ты ж дремли, закрывши глазки,Баюшки-баю.

По губернии раздалсяВсем отрадный клик:Твой отец под суд попался —Явных тьма улик.Но отец твой — плут известный —Знает роль свою.Спи, пострел, покуда честный!Баюшки-баю.

Подрастешь — и мир крещеныйСкоро сам поймешь,Купишь фрак темно-зеленыйИ перо возьмешь.Скажешь: «Я благонамерен,За добро стою!»Спи — твой путь грядущий верен!Баюшки-баю.

Будешь ты чиновник с видуИ подлец душой,Провожать тебя я выду —И махну рукой!В день привыкнешь ты картинноСпину гнуть свою…Спи, пострел, пока невинный!Баюшки-баю.

Тих и кроток, как овечка,И крепонек лбом,До хорошего местечкаДоползешь ужом —И охулки не положишьНа руку свою.Спи, покуда красть не можешь!Баюшки-баю.

Купишь дом многоэтажный,Схватишь крупный чинИ вдруг станешь барин важный,Русский дворянин.Заживешь — и мирно, ясноКончишь жизнь свою…Спи, чиновник мой прекрасный!Баюшки-баю.

«Стишки! Стишки! Давно ль и я был гений?..»*

Стишки! стишки! давно ль и я был гений?Мечтал… не спал… пописывал стишки?О вы, источник стольких наслаждений,Мои литературные грешки!Как дельно, как благоразумно-милоНа вас я годы лучшие убил!В моей душе не много силы было,А я и ту бесплодно расточил!Увы!.. стихов слагатели младые,С кем я делил и труд мой и досуг,Вы, люди милые, поэты преплохие,Вам изменил ваш недостойный друг!..И вы… как много вас уж — слава небу — сгибло…Того хандра, того жена зашибла,Тот сам колотит бедную женуИ спину гнет дугой… а в старину?Как гордо мы на будущность смотрели!Как ревностно бездействовали мы!«Избранники небес» мы пели, пелиИ песнями пересоздать умы,Перевернуть действительность хотели,И мнилось нам, что труд наш — не пустой,Не детский бред, что с нами сам всевышнийИ близок час блаженно-роковой,Когда наш труд благословит наш ближний!А между тем действительность былаПо-прежнему безвыходно пошла,Не убыло ни горя, ни пороков —Смешон и дик был петушиный бойНе понимающих толпы пророковС не внемлющей пророчествам толпой!И «ближний наш» всё тем же глазом видел,Всё так же близоруко понимал,Любил корыстно, пошло ненавидел,Бесславно и бессмысленно страдал.Пустых страстей пустой и праздный грохотПо-прежнему движенье заменял,И не смолкал тот сатанинский хохот,Который в сень холодную могилОтцов и дедов наших проводил!..

<Январь 1845>