Анатолий Радыгин - Побег.Венок сонетов

Анатолий Радыгин. Побег. Венок сонетов

I

Вскипает плазма в бешенстве распада.На острие фотонного меча —Еще недавним стартом горяча —Летит в огнях косого звездопада,

Тоскливо и пронзительно крича,Сквозь буйство астероидного градаМоей ракеты гулкая громада, —И Солнце угасает как свеча.

Я сам нарушил свод полетных правил,И сам шагнул за скоростной порог,И сам себя судил, и сам обрек —

Я сам себя в небытие отправил, И тает мой ведущий в бездну следВ косматых снах оранжевых планет.

II

В косматых снах оранжевых планетВсплывает ослепительная Вега…Найдешь ли ты в цепи утрат и бедЗакономерность моего побега?

Поймешь ли ты, что альфа и омегаВсей нашей прошлой суеты сует —Тупых невежд воинствующий бред,Слепая косность варварского века?..

Простишь ли ты меня, о Андромаха,Ушедшего за десять тысяч лет?Я вырвался из гибельных тенет —

Из круга, где предательство и плаха, —В пространства, где ни подлости, ни страха,Где ни измены, ни забвенья нет.

III

Где ни измены, ни забвенья нет.Где мир, открытый Гейгером и Бором, —Живет и твой, тревожный, о которомЯ узнаю по тысяче примет.

Сквозь каждый осязаемый предметВ моем стальном ковчеге толстокором,Сквозь бледные локаторы комет —Глядят с мольбой, любовью и укором

Твои глаза. Все чище и сильней.В пути бездонном без ночей и днейОни одни мне пытка и отрада.

В потоке гипнотического взгляда,В невозвратимой нежности твоейЯ растворился. Слёз и слов не надо.

IV

Я растворился. Слёз и слов не надо:Увянет стих, как пыльная трава,И растеряет гордые праваВ молчаньи человеческого стада.

Я позабыл волшебные слова,Закрыт сезам разбойничьего клада,И только ты одна — моя ограда.В последний раз прости, моя вдова…

В последний раз почувствуй и поверь,Здесь, перед жизнью, все светло и свято,И здесь не лгут. Темна и угловата,

Взошла пещеры каменная дверь.К неправому и правому теперьОна пришла, жестокая расплата.

V

Она пришла, жестокая расплатаЗа нашу глухоту к шагам весны,За поиски, ненужные когда-то,Мерила истин и чужой вины.

Теперь пути и судьбы решены,Все, что забыли — отнято и взято,Теперь Земля моргает виновато —Уже звездой шестой величины…

За это в галактической пустыне,В слепящем ледяном аквамаринеОстынет мой космический корвет,

И молчаливо, друг за другом вслед,Как люди в затонувшей субмарине,Умрут приборы и померкнет свет.

VI

Умрут приборы и померкнет свет,Замрут светила в нимбах и коронах.Сплывет к Арктуру в похоронных звонахМой траурный фельдмаршальский лафет.

Тебе одной — далекая — привет.От узких бликов странных лун зеленыхРванется, вся в поющих электронах,Последняя из наших эстафет.

И, мужеством пространств огранена,К земле умчится радиоволна:Мазком бессмертным, россыпью монет.

Финальным актом нашей общей драмы.Сверкающим клинком скрипичной гаммыНаписан заключительный сонет.

VII

Написан заключительный сонетО том, что я как прежде смел и молод,Что в злое одиночество билетКомпостерами вечности проколот.

Упругая педаль и клавиш холод —И вновь живут цвета спектральных лент,И снова скорость — бьющая как молот,И длинный выхлоп — острый, как стилет.

Под клавишами бьется океан.Но тихо меркнет грозное legato —В протуберанцах моего заката

Страстей и ускорений ураган.Смолкает титанический орган —Исполнена последняя соната.

VIII

Исполнена последняя соната.Еще дрожит последний мой причал:Нацеленная в тучи эстакада,С которой я в изгнание умчал.

О чем она, печальная баллада?Конец концов? Начало всех начал?Сухие листья на скамейках сада —Последней нашей осени печаль…

И вновь себя ты памяти отдашь:Она скользит дорогой неземноюТо клипером, где вымер экипаж.

То полной, То ущербною луною;Как спутник мой, она летит за мною,Пронзая звездный голубой витраж.

IX

Пронзая звездный голубой витраж,Спешат Земли панические коды:Мне гимны заготовили и оды,Но я бежал от почестей и страж.

Мы честно обменялись, баш на баш:За жизнь и славу — миг моей свободы,И за любовь — космический мираж…И пусть горят приемников аноды!

Теперь я бич рабов моих земных,Тщеславием и робостью больших —Я избежал их жалкого почета.

Теперь ничто пространства мне и годы,И достаю печаль миров иныхЛучом прощальным горестного взлета.

X

Лучом прощальным горестного взлетаПронизывает курс кометный хвост.Я здесь один, и всё ж на женский ростКреплю сиденье первого пилота…

И ты приходишь в мой центральный пост,Любовь моя и вечная забота, —И вспыхивает ярче позолотаСлепящей арки мириадов звезд!

И в эти триумфальные воротаТебе входить позволено одной,О Беатриче, Лаура и Лотта!

И голос твой, взволнованно-земной,Одной тебе доступной глубинойЕще звучит, еще пророчит что-то…

XI

Еще звучит, еще пророчит что-тоПриморский ветер, пожиратель миль,Еще вдыхают истуканы КлодтаБалтийской ночи водяную пыль,

Еще несет Адмиралтейский шпильВысоких парусов тугие шкоты,Еще брусничным запахом болотаПропитан город — каменная быль:

Его камней невиданная гамма,И взбитый штормом облачный плюмаж,И бронзовый поэт, и Эрмитаж… —

Извечная лирическая тема,Моя неповторимая поэма,Та, что тебе теперь не передашь…

XII

Та, что тебе теперь не передашь,Любви и слез измученная вера.Но даже если путь сойдется нашВ конце орбит без времени и меры

И я начну на траверзе ВенерыВходить в параболический вираж, —Навстречу прыгнет радужный пейзажТвоей — благословенной — атмосферы…

Меня Земля не примет из полета —Отступник непрощенный, я сгорюВ тяжелом саркофаге звездолета.

Тебе я только вспышку подарю,И нитью серебра прошьет зарюПоследняя неслыханная нота.

XIII

Последняя неслыханная нотаК твоей Земле плывет издалека,Как самая прекрасная строкаИз древнего испанского блокнота —

Я Дон Кихот и автор «Дон Кихота».Прикована к веслу моя рука —Я дезертир космического флота,Заочно осужденный на века.

И, совершив последнюю из краж,Я захватил в преступный свой вояжНаш дымный океан в грозе и пене,

Серебряных ночей косые тениИ соловьиный в молодой сирениПоследний угасающий пассаж.

XIV

Последний угасающий пассажГудит басами маневровых сопел.Нет, я не растерял, с вином не пропилМужское горе «дорогих пропаж».

За их спасенье душу не продашь,Час торжества для князя тьмы не пробил.В ненужный бортжурнал ненужной скорбиПоследний штрих роняет карандаш.

Пусть кровь мою багровой горстью бусРябины сбросят в бурю листопада.Но здесь, сейчас, на полпути до ада —

Несет ракета свой нелегкий груз,И в грозных жерлах исполинских дюзВскипает плазма в бешенстве распада.

XV