Коллектив авторов - 100 жемчужин европейской лирики

100 жемчужин европейской лирики

Алигьери Данте (1265–1321)

Все в мыслях у меня мгновенно замирает…

Все в мыслях у меня мгновенно замирает,О радость светлая, завижу лишь тебя!Приблизиться хочу – любовь меня пугаетИ говорит: беги! или умри, любя!С туманом борются темнеющие взгляды…Что в сердце у меня – ты на лице прочтешь.И камни самые спасительной оградыПод трепетной рукой кричат: беги – умрешь!Ты видела меня, и взор твой молчаливыйДуша убитая в гробу своем звала.Луч жалости один, луч жалости стыдливой, —И, вновь воскреснувши, она бы расцвела;Но, смерть свою любя, с надеждой боязливойОна вотще твой взор молила и ждала.

(переводчик – Соловьев Владимир Сергеевич, 1853–1900)

Полны мои мысли любовью одною…

Полны мои мысли любовью одною,Но друг против друга враждуют упорно;Та молвит: любви ты отдайся покорно,А эта: любовь лишь играет тобою.Одна разрывает всю душу тоскою,Другая мне сладость несет упованья, —Вдруг сходятся вместе в тревожном желаньеИ и сердце трепещут пугливой мольбою.Склоняется разум пред волею пленной,Сказать бы хотел, и, что молвить, не знаю,И так на распутье блуждаю в смятенье…Одним, лишь одним примирю все сомненья:Прибегнув к тому, чем так долю страдаю, —К той тайне грозящей с мольбой дерзновенной.

(переводчик – Соловьев Владимир Сергеевич, 1853–1900)

Андерсен Ханс Кристиан (1805–1875)

Когда весна благоухала…

Когда весна благоухала,Сорвав одну из первых роз,Ты в темный шелк своих волосЕе с улыбкою вплетала.Но лето красное пришло,И ты с волненьем затаеннымПлела венок в саду зеленом,Склоняя юное чело.Пора осенняя настала,И пестротой ее цветов,Как целым рядом орденов,Ты грудь беспечно украшала.Теперь – зима. Среди полейЦветы увяли безнадежно,И потому ты можешь нежноПрижать меня к груди своей!

(Переводчик – Чюмина Ольга Николаевна, 1859–1909)

Покров рассеялся туманный…

Покров рассеялся туманный,Весна! Вольнее дышит грудь,И ветерок благоуханный.И солнца луч – зовет нас в путь,Рождая смутную тревогу!..Поднимем парус, и – вперед.Без колебаний в путь-дорогу.Кто путешествует – живет.Умчимся мы быстрее птицыНа крыльях пара далеко.Как вешних тучек вереницыКругом сменяются легко,Бегут пред нами прихотливоИные страны, небеса…Какое счастье – в час приливаПоднять свободно паруса!Я слышу пташки щебетанье,В окно стучит она крылом!Скорей! Умчимся за тепломИ светом истинного знанья!Сорвем рукою смелой плодВсего, что дивно и прекрасно!Поднимем парус! Небо ясно!Кто путешествует – живет!

(Переводчик – Чюмина Ольга Николаевна, 1859–1909)

Вот солнце склонилось на лоно морское…

Вот солнце склонилось на лоно морскоеИ рдеет, пылая любовным огнем.И смолкло все… Нет! никаким языкомНельзя передать, что таится в покоеЗемли умиленной, и как, шелестяПод ветром, головки свои наклоняютМалютки цветы и тихонько лобзаютДруг друга, от всех свои грезы тая…И темно-зеленый камыш обнимаетЗалив, где колышется лодка; на нейВосторженный юноша с милой своей;Он молча глядит, он блаженно страдает…А небо везде отражает свой свет:В глазах, в синеве, в засыпающем море…Но самое светлое небо – во взореБезумцев, которых счастливее нет…Когда ж в небесах мириады мерцаютСветил, так, что кажется, – небо сквозит,И думы твои, как и звезды, блуждаютВ обителях духа – увы! говоритТебе твое сердце: дитя ты!.. Но строгоГлядишь ты, как муж вдохновенный, и вотТы мыслишь, ты любишь, ты веруешь в Бога,И, духа ища, дух твой в небе живет.

(Переводчик – Полонский Яков Петрович, 1819–1898)

Байрон Джордж Гордон (1788–1824)

Сердолик

Не блеском мил мне сердолик!Один лишь раз сверкал он, ярок,И рдеет скромно, словно ликТого, кто мне вручил подарок.Но пусть смеются надо мной,За дружбу подчинюсь злословью:Люблю я все же дар простойЗа то, что он вручен с любовью!Тот, кто дарил, потупил взор,Боясь, что дара не приму я,Но я сказал, что с этих порЕго до смерти сохраню я!И я залог любви поднесК очам – и луч блеснул на камне,Как блещет он на каплях рос…И с этих пор слеза мила мне!Мой друг! Хвалиться ты не могБогатством или знатной долей, —Но дружбы истинной цветокВзрастает не в садах, а в поле!Ах, не глухих теплиц цветыБлагоуханны и красивы,Есть больше дикой красотыВ цветах лугов, в цветах вдоль нивы!И если б не была слепойФортуна, если б помогалаОна природе – пред тобойОна дары бы расточала.А если б взор ее прозрелИ глубь души твоей смиренной,Ты получил бы мир в удел,Затем что стоишь ты вселенной!

(Переводчик – Брюсов Валерий Яковлевич, 1873–1924)

Мне сладких обманов романа не надо…

Мне сладких обманов романа не надо,Прочь вымысел! Тщетно души не волнуй!О, дайте мне луч упоенного взглядаИ первый стыдливый любви поцелуй!Поэт, воспевающий рощу и поле!Спеши, – вдохновенье свое уврачуй!Стихи твои хлынут потоком на воле,Лишь вкусишь ты первый любви поцелуй!Не бойся, что Феб отвратит свои взоры,О помощи муз не жалей, не тоскуй.Что Феб музагет! что парнасские хоры!Заменит их первый любви поцелуй!Не надо мне мертвых созданий искусства!О, свет лицемерный, кляни и ликуй!Я жду вдохновенья, где вырвалось чувство,Где слышится первый любви поцелуй!Созданья мечты, где пастушки тоскуют,Где дремлют стада у задумчивых струй,Быть может, пленят, но души не взволнуют, —Дороже мне первый любви поцелуй!О, кто говорит: человек, искупаяГрех праотца, вечно рыдай и горюй!Нет! цел уголок недоступного рая:Он там, где есть первый любви поцелуй!Пусть старость мне кровь беспощадно остудит,Ты, память былого, мне сердце чаруй!И лучшим сокровищем памяти будет —Он – первый стыдливый любви поцелуй!

(Переводчик – Брюсов Валерий Яковлевич, 1873–1924)

Прости

Прости! Коль могут к небесамВзлетать молитвы о других.Моя молитва будет там,И даже улетит за них!Что пользы плакать и вздыхать?Слеза кровавая поройНе может более сказать,Чем звук прощанья роковой!..Нет слез в очах, уста молчат,От тайных дум томится грудь,И эти думы вечный яд, —Им не пройти, им не уснуть!Не мне о счастье бредить вновь, —Лишь знаю я (и мог снести),Что тщетно в нас жила любовь,Лишь чувствую – прости! прости!

(Переводчик – Лермонтов Михаил Юрьевич, 1814–1841)

К Д…

Когда я прижимал тебя к груди своей…Когда я прижимал тебя к груди своей,Любви и счастья полн и примирен с судьбою,Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;Но вот разлучены мы завистью людей!Пускай тебя навек, прелестное созданье,Отторгла злоба их от сердца моего;Но, верь, им не изгнать твой образ из него,Пока не пал твой друг под бременем страданья!И если мертвецы приют покинут свойИ к вечной жизни прах из тленья возродится,Опять чело мое на грудь твою склонится:Нет рая для меня, где нет тебя со мной!

(Переводчик – Плещеев Алексей Николаевич, 1825–1893)

Любовь и смерть

Я на тебя взирал, когда наш враг шел мимо,Готов его сразить иль пасть с тобой в крови,И если б пробил час – делить с тобой, любимой,Все, верность сохранив свободе и любви.Я на тебя взирал в морях, когда о скалыУдарился корабль в хаосе бурных волн,И я молил тебя, чтоб ты мне доверяла;Гробница – грудь моя, рука – спасенья челн.Я взор мой устремлял в больной и мутный взор твой,И ложе уступил и, бденьем истомлен,Прильнул к ногам, готов земле отдаться мертвой,Когда б ты перешла так рано в смертный сон.Землетрясенье шло и стены сотрясало,И все, как от вина, качалось предо мной.Кого я так искал среди пустого зала?Тебя. Кому спасал я жизнь? Тебе одной.И судорожный вздох спирало мне страданье,Уж погасала мысль, уже язык немел,Тебе, тебе даря последнее дыханье,Ах, чаще, чем должно, мой дух к тебе летел.О, многое прошло; но ты не полюбила,Ты не полюбишь, нет! Всегда вольна любовь.Я не виню тебя, но мне судьба судила —Преступно, без надежд, – любить все вновь и вновь.

(Переводчик – Блок Александр Александрович, 1880–1921)

Посвящается Мэрион

Что ты, Мэрион, так грустна?Или жизнью смущена?Гнев нахмуренных бровейНе к лицу красе твоей.‎Не любовью ты больна,Нет, ты сердцем холодна.Ведь любовь – печаль в слезах,Смех, иль ямки на щеках,Или склон ресницы томной, —‎Ей противен холод темный.Будь же светлой, как была,Всем по-прежнему мила,А в снегах твоей зимыХолодны, бездушны мы.‎Хочешь верности покорной —Улыбайся, хоть притворно.Суждено ль – и в грустный часПрятать прелесть этих глаз?Что ни скажешь – все напрасно;Их лучей игра прекрасна,Губы… Но чиста, скромна,Муза петь их не должна:Она краснеет, хмурит брови,Велит бежать твоей любови,‎Вот рассудок принесла,Сердце вовремя спасла.Так одно сказать могу(Что б ни думал я – солгу):Губы нежные таятНе одной насмешки яд.Так, в советах беспристрастныхУтешений нет опасных;Песнь моя к тебе проста,Лесть не просится в уста;Я, как брат, учить обязан,Сердцем я с другими связан;Обману ли я тебя,Сразу дюжину любя?Так, прости! Прими без гневаМой совет немилый, дева;А чтоб не был мне в упрекМой докучливый урок,Опишу тебе чертыВластной женской красоты:Как ни сладостна для насАлость губ, лазурность глаз,Как бы локон завитойНи прельщал нас красотой,Все же это плен мгновенный, —Как нас свяжет неизменноЛегкий очерк красоты?Нет в нем строгой полноты.Но открыть ли, что нас свяжет,Что пажам вас чтить прикажетКоролевами всего?Сердце, – больше ничего.

(Переводчик – Блок Александр Александрович, 1880–1921)