Борис Кушнер - Тавро вздохов

Борис Кушнер

Тавро вздохов

Тавро вздохов

Поэма

Берегись! Берегись! Надь бургосским путем

Сидит один черный монах;

Он бормочет молитву во мраке ночном,

Панихиду о прошлых годах.

Пролог к прологу

Из прокушенной чаши хлебосолом порошиНикнет час, нараспев часовой.В лезвиях занесут к нам червонные ноши,За лезгинкою новости стопчут калошиВ лунный лязг хоровод угловой.Где, на полость медвежью занесены вьюгой,Лыжи вьючат утюжным набором лишай,За развенчанным другом неуемной подругойПоспешай, не забудь, добрый путь, поспешай!Рок олений с ветвей не раскаплет под иней,Троекратно в разрыв изувеченный рог.На коленях пурги в бесколейной пустынеНе остынет Онега в снегах лопарей.Черепашьи снесут поколенья изнанки,Скоморох разминет бакалейный лоток,Пробегут из предела в предел обезьянки,Турмалинное солнце на росах медвянкиЗаласкает и бросит любовь полонянки.На восток заграничный товар, на восток!

Пролог

Витрины звенели хрустальным гобоем,И даже ручные сбежали полудни!Должно быть в тот вечерь над дальней НевоюРождалось из тучи холодное чудо.

Гремели над морем разбитые груды,И море им всем отдалось синевою;К нам в окна ломились багровые студни,Чугунные руки равняли нас строем!..

И вот разбежались в сланцах ротозеи,От дымной опары сверкали копыта.Не пыткой ли нам с каланчи угрожали,Когда мы визжали: Осанна, осанна!

Мы знали — от Новой Земли до ЛиманаПлугами из боли, цепами из сталиВся почва повально и тяжко изрытаПод новые весны, под новые тали.

И в марких обманках слились ротозеи,Сошлись на последний привал!

Глотая усталые хлопья, гНе в последний ли раз зимовалЯ в удольях за угольной копью?Там за маковкой склонных оградНи маковой даже росинкиНе отвеял на ветошном рынкеДней ускользнувших пассат.

Пронесся мимо, как на пожар вестовой,Праздничный полдень в зеленой каске.И веско забили болты мостовойПо чалым будням в тележной тряске…

Сучит и вянет ужимка…А завтра, а завтраСугубая стража в бойницах замкаО свадьбе узнает из клочьев костра.И будет свадьба на глыбах простора,На влажных гребнях,Под фаготы уютных заборов,Под качанье проточенных стеблей,В аллеях сквозных тополем.Вонзая осколки занозыПо времени считанных случек,Нам не случится с упитанных лозНадломить усталый сучек.

На противне сальном и на подуКрасных дней, истопленных жарко,Обносили небрежной чаркойИменитую гостью беду.Бесятся нелегкие спеси,Никнут теплые выси,Браги блестят о бреги;И на буруне чреватомВыходят литые ковчегиС тяжким своим вожатым.Брачные стелют кровати,Бранные рубят помостыКушайте — званые тати,Здравствуйте, во время гости!

Песнь первая

Гложет темный черепокНад туманом жесткий ворох,Зыбко дремлет поплавокВ море рыбий сон не долог.

Катить черный лизоблюдНа чалму чадру густую,По степным пескам верблюдРаскачал спину крутую.

Бровью мерной нижет ров,Кочковеет в небе точка,Голубых слепых коров.Развернулась оболочка.

Заходи скорей в шатер,Побратим хрусталой смерти.На лазоревом конвертеАдрес — смерти волонтер

Кровен плат в огнистых слизях,Не разменною монетойВ позумент беззубых ноженНикнет скважень пистолета.Будь гораздо осторожен —Выдь проворно весь в заплатах,Встань, не дрогнув, на запятах,Поклонись на грозный Запад,Помолись на черный СеверБудет страх родной твой деверь,Благосклонен будет выпад.Час твой истый не урочен,Гроб не плотно заколочен,Для тебя средь навьих лозНе разведен перевоз.Сбил заставы твой ровесник,Пику выкинул впередИ не пикнув черный вестникНавзничь лег за очерет.Жарок день в жупане красном,Полновесною монетойМолотил снопы под КрасномЧертов шкворень пулеметов.

Склонись на белый изолятор,Оплавя вольты проводов,Извне крылатый аллигаторЩекочет гребни городов.

По срезу смущенной шрапнели,На форт, на фронт, сорван устой,Скользнули легкие качелиДоской двускатной и литой.

В полозьях четкого удара,Упав на вогнутый агат —Надземной вольности тиара —Шумит и никнет аппарат.

Сличив возвратные тараны,Не уравняв внезапный крен,Ты внял салют смертельной раны иКак подобающий размен.

И аллигатор над рекойУж не полнить двойной фарватер —Затих прожорливый мокой,Шестнадцатидюймовый кратер.

Полно, нам вечер бесполый не дорог,Даром рубцов пасовали в прожоры —Даже с мороза зловонный опорокСтащут в Лоскутную гиблые воры.

Полдни ковали султанами топок:„Каждому дневи довлеет забота!"Дни ликовали за скупленный хлопок,Сводни рядили в шелка санкюлота.

Навечно угрюмый студеньЗаливает холодный омрак,Деревянный мой сонь непробуденЗа струною расколотой домры.

Надь ветрами Трехгорной ЗаставыТреплет горе закатные хляби,С устья талые пятна ЛабыОступились худой оравой.

Покликан на сгибень боя.Все заходит алой подковойПоловодье твое круговоеНа полях плащаницы новой.

От поморья за синий Галич,За полонь берегов крутояраПригибается клекот галочьНа треноге сухой стожара.

Надрывают нам нравы с моряНе благие, не добрые маты —Проиграл нам за Вислой зорюВ тороках весь месяц щербатый.

Из-за черных клавиш в коленкоровом переплетеВзволнованно вышел marche militaire.И тени героев берут на караул,Горнисты играют: vive I'Anglelerre!

Впереди эскадрона молодой есаулЗнает одно слово — „наповал!"Вперед, к переправам!На правом берегу день короталПикет па пригорке, щурился мушкой.С неблизких холмов над ветхой избушкойКивал к переправам прицельный сигналь.

На стременах самолета привстав,Сдерни с высот навесной архитрав.

У Гельголанда отравленных скал,Где Эльба выносить плакучие воды,Где бьется в падучей прибои непогодыИ минный таится в бурунах оскал,Водила стальные стада Аретуза.И смерчи на крыльях пришли из Остенде,И смерти глаза из невнятной пучиныГлядели, как смертные очи Медузы —То были Железного Чуда Календы.И долго из меди качались корзины,И жирно скрипели бичи Альбиона,И грызло железо, ворча, оборона.

На каждом перекрестке четыре углаЦелуют в губы проходящее ненастье,И в груды ожерелий вчерашнего злаБросают новой невзгоды запястья.

День тонкий и гладкий, жирный как Живоглот,Уходить в рубище к святотатству Каноссы,Заплаканная полночь надевает желтый капотИ перед зеркалом приходящего расчесывает синие косы.

Былина о великой Сербии

На крутом берегу Белый Город;Долговязые пушки французскиеРазгоняли немецкие чудища,Распускали мониторы взапуски.

Белый Город стоит о семи головах,Захватили свахи немецкиеНа крутом берегу полоняночкуИ хотят за Дунай ее выдати.

Обложили мадьярские полчища ноРасписные шатры беловерхие,Приходила широкая бабищаПолоняночке косы раскосывать.

Да Дунаю ему за беду стоит,Что святым молоком не родных небес usБелы груди той полоняночкиНапоят солода задунайские.

Шум шумит к Белу Граду от Лозницы,Бой идет от далекого Коссова —Разбегаются чуда раскосыеЗа Дунай от Георгия Черного.

Песнь вторая