Генрих Гейне - Лорелея (сборник) Страница 10

«О, как бы я рыдал, когда бы мог!..» Перевод В. Зоргенфрея

О, как бы я рыдал, когда бы мог!О, как бы к небу я хотел подняться!Но нет, внизу я должен пресмыкаться,Где свист и шип, где вьется змей клубок.

Хотел бы я лететь на огонек,Вокруг любимой нежно увиваться,Ее дыханьем сладким упиваться,Но нет – увы! – я сердцем изнемог.

И чувствую, как кровь моя сочитсяИз сердца, подгибаются колени,И тьма кругом, и взор темнеет тоже.

И я влекусь, в какой-то тайной дрожи,В обитель снов, где сумрачные тениВ объятии со мной готовы слиться.

Фреско-сонет Христиану З. Перевод В. Зоргенфрея

Мир для меня был пыткою сплошноюВ застенке, где ногами вверх виселоМое вконец истерзанное тело,Зажатое колодою стальною.

Из губ запекшихся шла кровь струею,И я вопил – в мозгу моем кипело;И девушка, что мимо шла, умело,Уколом в сердце, кончила со мною.

И вот глядит, как дрожью сводит члены,Как на губах вскипают клочья пены,Как высунут язык, тугой и липкий;

И слушает, как кровь из раны хлещет,Как сердце, в муке, всё еще трепещет, —И так стоит, с холодною улыбкой.

К ней. Перевод В. Зоргенфрея

Цветы с окраской алою и бледной,Из крови ран возникшие для света,Собрал я в вязь единого букетаИ приношу красе твоей победной.

Прими же песнь, что чистым сердцем спета;Да не пребудет жизнь моя бесследной!Я знак любви тебе оставил бедный, —Когда умру, не забывай поэта!

Но не скорби, о мертвом вспоминая:И в самой боли счастлив был мой жребий —Тебя носил я в сердце, дорогая.

И высшему дано свершиться чудуБесплотный дух, любить тебя на небеИ твой покой хранить я свято буду.

Лирическое интермеццо

Пролог. Перевод В. Зоргенфрея

Жил рыцарь на свете, угрюм, молчалив,С лицом поблекшим и впалым;Ходил он шатаясь, глаза опустив,Мечтам предаваясь вялым.Он был неловок, суров, нелюдим,Цветы и красотки смеялись над ним,Когда брел он шагом усталым.

Он дома сиживал в уголке,Боясь любопытного взора.Он руки тогда простирал в тоске,Ни с кем не вел разговора.Когда ж наступала ночная пора,Там слышалось странное пенье, игра,И у двери дрожали затворы.И милая входит в его уголокВ одежде, как волны, пенной,Цветет, горит, словно вся – цветок,Сверкает покров драгоценный.И золотом кудри спадают вдоль плеч,И взоры блещут, и сладостна речь —В объятьях рыцарь блаженный.

Коупер Ф.Дева Озера. 1924

Рукою ее обвивает он,Недвижный, теперь пламенеет;И бледный сновидец от сна пробужден,И робкое сердце смелеет.Она, забавляясь лукавой игрой,Тихонько покрыла его с головойПокрывалом снега белее.

И рыцарь в подводном дворце голубом,Он замкнут в волшебном круге.Он смотрит на блеск и на пышность кругомИ слепнет в невольном испуге.В руках его держит русалка своих,Русалка – невеста, а рыцарь – жених,На цитрах играют подруги.

Поют и играют; и множество парВ неистовом танце кружатся,И смертный объемлет рыцаря жар,Спешит он к милой прижаться.

Тут гаснет вдруг ослепительный свет,Сидит в одиночестве рыцарь-поэтВ каморке своей угрюмой.

«Из слез моих расцветает…» Перевод В. Зоргенфрея

Из слез моих расцветаетЦветов душистый ковер,И вздохи мои и стенанья —Ночной соловьиный хор.

И если ты любишь, цветамиТебя осыплю я,И пусть под твоим окошкомРаздастся песнь соловья.

«Когда гляжу тебе в глаза…» Перевод М. Михайлова

Когда гляжу тебе в глаза,Стихает на сердце гроза;Когда в уста тебя целую,Душою верю в жизнь иную.

Когда склонюсь на грудь твою,Не на земле я, а в раю…Скажи «люблю» – и сам не знаю,О чем я горько зарыдаю.

«Твой образ кроткий, неземной…» Перевод В. Коломийцева

Твой образ кроткий, неземнойВо сне витает надо мной;Как тихий ангел, ты нежна,Но как бледна, – о, как бледна!

Лишь ярок пурпур губ твоих, —Смерть зацелует вскоре их.Погаснет яркий блеск лучей,Что льется из святых очей.

«Я в чашу лилии белой…» Перевод В. Зоргенфрея

Я в чашу лилии белойВсю душу свою волью,Чтоб песенка прозвенелаПро милую мою.И будет песня крылата,

И трепетна, и нежна,Как тот поцелуй, что когда-тоПодарила, ласкаясь, она.

«О, не клянись, целуй меня!..» Перевод П. Вейнберга

О, не клянись, целуй меня!Не верю женским клятвам я.Мне сладостны твои признанья,Но слаще – пылкие лобзанья;Они мои, я верю им,А слово – только пар и дым.

Клянись, о, милая моя!Тебе на слово верю я.Когда к груди твоей прильну я,Блаженству верю своему я,Что будешь вечно ты моя,И даже дольше – верю я.

«Я не сержусь…» Перевод И. Анненского

Я не сержусь: простить достало сил,Ты больше не моя, но я простил.Он для других, алмазный этот свет,В твоей душе ни точки светлой нет.

Не возражай! Я был с тобой во сне;Там ночь росла в сердечной глубине,А жадный змей всё к сердцу припадал…Ты мучишься… я знаю… я видал…

«Да, ты несчастна – и мой гнев угас…» Перевод А. Фета

Да, ты несчастна – и мой гнев угас.Мой друг, обоим нам судьба – страдать.Пока больное сердце бьется в нас,Мой друг, обоим нам судьба – страдать.

Пусть явный вызов на устах твоих,И взор горит, насмешки не тая,Пусть гордо грудь трепещет в этот миг, —Ты всё несчастна, как несчастен я.

Улыбка горем озарится вдруг,Огонь очей слеза зальет опять,В груди надменной – язва тайных мук.Мой друг, обоим нам судьба – страдать.

«Отчего побледнела весной…» Перевод Л. Мея

Отчего побледнела веснойПышноцветная роза сама?Отчего под зеленой травойГолубая фиалка нема?

Отчего так печально звучитПесня птички, несясь в небеса?Отчего над лугами виситПогребальным покровом роса?

Отчего в небе солнце с утраХолодно и темно, как зимой?Отчего и земля вся сераИ угрюмей могилы самой?

Отчего я и сам всё грустнейИ болезненней день ото дня?Отчего, о, скажи мне скорей,Ты – покинув – забыла меня?

«Пел соловей, и липа цвела…» Перевод В. Зоргенфрея