Александр Рославлев - В башне Страница 10

Звездочет

На город пыльный, где весь день жег зной,Упала мгла с безоблачных высот,И смолкло все. По лестнице крутойВзошел на башню старый звездочет.

Вникая в тайны древних страшных книг,Он пил лишь воду и ел черствый хлеб,Все до конца бестрепетно постиг,И стал читать судьбу земных судеб.

С боязнью смутной чтил его народ,Царь у него учился врачевать.Мудрец все беды ведал наперед;Но должен был, как каменный, молчать.

Уж утром веяло. Неспешною стопой,Мыча, пошли на выгоны стада.Вдруг в синеве, над светлой полосой,Зажглась большая, яркая звезда.

И разошлись морщины на челе.Взор, полный слез, следил ее восход,Воскликнувши — «единый на земле» —Упал и умер старый звездочет.

Песня о бедном рыцаре и слепой Лизе

Жил юный, бедный рыцарь,Дружил он с кузнецом,Кузнец ковал и пелаЕму слепая дочь.

Росла слепая Лиза,Как полевой цветок.Слепую Лизу рыцарьЗа песни полюбил.

Он говорил ей: «скороУеду далеко,Вернусь к тебе богатым,Со славою вернусь».

Уехал бедный рыцарь,Уехал далеко;Но к Лизе не вернулся,Богатства не привез.

Ждала слепая Лиза,И перестала ждать,И были грустны песниО милом женихе.

Принцесса

Принцессе подвластна нездешняя сила.У нее на груди талисман.Принцесса влюбленного принца склонилаНа дерзкий обман.

Было в замке приветно и шумно.Принц пел гордую песнь королюИ, вспенивши кубок, воскликнул безумно:«С кем разделю»?

Странно смутились стоявшие рядом;Но король им кивнул головойИ, смерив певца испытующим взглядом,Твердо ответил: «со мной»!

Кубок был выпить бесстрашно и свято,Кубок был выпит до дна,И обнял он принца, целуя, как брата,И оба сказали: «Она».

Там, где теперь их могила,Утром принцессу ласкает тумань.Ей подвластна нездешняя сила,У нее на груди талисман.

Шут

Жиль король, в его подвалахСундуки не запирались.Переполнены давно,А в дворцовых ярких залахДень и ночь шуты кривлялись,И рекой лилось вино.

Сгибли тысячи в работе,Чтоб была, как солнце, пряжкаНа кафтане короля.В злых слезах, в крови и потеДень и ночь стонала тяжкоКоролевская земля.

Меж шутов один горбатыйВсех забавнее кривлялся,Веселее всех смешил,Но, на выдумки богатый,Он веселым притворялся,Он глухую месть таил.

Месть за братьев угнетенных,Век над пашнями склоненных,Под угрозой и бичом,За неправо осужденных,В тюрьмы брошенных, казненныхКоролевским палачом.

На утре из зал веселья,Будто пьяный, он, шатаясь,Пробирался в свой подвал,Пиль из трав волшебных зельяИ, заклятьям научаясь,Книгу черную читал.

Раз король, нахмурясь тучей,Захотел от пыток крови,И тюремщика позвал.Гневно бросив взгляда колючийИ надменно сдвинув брови,Он тюремщику сказал:

«Там есть раб из непокорныхНашей воле и поступкам,За его вороний крик,За суленье дней нам черныхБить, и жечь, и этим кубкомЗлостный вырезать язык.

Загалдели, притащили,И, гоняя меж столами,Жгли, до пяток оголя,Остро с края наточилиИскро-блещущий камнями,Древний кубок короля.

Вдруг погасли в люстрах свечи,Вставши с факелом пылавшим,Стал расти горбатый шут,Выше, шире горб и плечи,Горб под сводом, задрожавшим…Взвыли падают, ползут.

Нет спасенья, все закрыто,В окна бросились, на стену,В тесноте сбивают с ног.Под стеной, шумя сердито,Высоко взметая пену,В скользком рве бежал поток.

Морская волшебница

В пене волн скала крутая,Под скалой высокий грот;В нем волшебница морскаяДень и ночь тумань прядет…

То длиннее, то короче,Волокно за волокном,Бледен лик, сомкнуты очи,Дышит грудь тревожным сном.

Что ей снится, чем томится?Отчего она бледна?Знает ветер, знают птицы,Знает каждая волна.

Носят молвь, друг другу вторя,Но нельзя ее понять,И волшебной тайны моряНикому не разгадать.

Все прядет… сомкнуты очи,Дышит грудь тревожным сном,То длиннее, то короче,Волокно за волокном.

На страже

Усталое солнце на склоне,Медленно тонет расплавленный щит,Герцог, безумный, в железной коронеУ входа в свой замок на страже стоит.

В замке пустынно,Чуть шевелится на башне трава,Тени ложатся уродливо-длинно,Ласточки вьются над плесенью рва.

Усталое солнце на склоне,Отблеск рубиновый в море разлит,Герцог, безумный, в железной короне,Герцог, безумный, на страже стоит.

Лунный город

Есть за морем город странный,В заколдованной стране,Белоцветный и туманный,Затонувший в тишине.

Там не гаснет неизменный,Истомленный лик луны,Каждый там, навыки пленный,Видит сладостные сны.

Там часы не мерят годы,Не торопят ход минут,И таинственные водыНе дрожать и не текут.

Там застывшие растеньяНе меняют высоты,Там все тени без движенья,И без жизни все черты.

Путь туда далек и страшенВ шуме ветра и валов,Мимо трех зловещих башен,Трех — змеиных островов.

Три ожерелья

Ночью озеро молчит,Месяц в озеро глядит,Лебеди гуляют,Три царевны, три сестры,В блеске месячной игрыИгры затевают.

Ночью озеро молчит,Месяц в озеро глядит,Тихо серебрится.Гаснет месяц на заре,Говорить сестра сестре:«Нам пора, сестрицы».

Улетают в терем свой,Прилетают в золотой,Сбрасывают перья.Очи — ясны-небеса,Занебесны голоса,Чудо-ожерелья…

В полдень в терем золотойВходить витязь молодой,Входит и смеется.И, какой из них черед,Ту он за руку берет,С тою остается.

Смята жаркая постель,Запылали кудри — хмель…Красное веселье…Шепчет дева: «Чур меня»Знает, властнее огняЧары ожерелья.

Сгинул витязь, в тенях сад,Сыплет яхонты закатИз полы узорной.«Нам пора, сестрицы в путь».И купают белу грудьВ синеве просторной.

Заклятый витязь

День и ночь шумит, как пьяный,Непроглядный, старый бор,В том бору среди поляныТканый золотом шатер.

У шатра скакун ретивыйБьет копытом, машет гривой,А в разубранном шатреМертвый витязь на ковре.

Темной полночью жар-птицаПрилетает в шумен бор,Мечеть искры и садитсяС долгим криком на шатер.

Стонет витязь, содрогаясь,Мутным взглядом озираясь,Поднимается с ковраИ выходит из шатра.

Ногу в стремя и за птицей.Ярый топот, свист крыла,Пляшут красные зарницы,Пляшут сосны, пляшет мгла.

Хлещут ветви по шелому,Ни моргнуть коню лихому;Но едва забрезжит свет,Бел шатер, а птицы нет.

Входить витязь. БездыханныйУпадает на ковер.И шумит, шумит, как пьяный,Непроглядный, старый бор.

Сказ о пчелке — Божьей работнице