Сергей Есенин - «Душа грустит о небесах…» Стихотворения и поэмы Страница 11

4

Затомилась деревня невесточкой —Как-то милые в дальнем краю?Отчего не уведомят весточкой, —Не погибли ли в жарком бою?

В роще чудились запахи ладана,В ветре бластились стуки костей.И пришли к ним нежданно-негаданноС дальней волости груды вестей.

Сберегли по ним пахари памятку,С потом вывели всем по письму.Подхватили тут родные грамотку,За ветловую сели тесьму.

Собралися над четницей ЛушеюДопытаться любимых речей.И на корточках плакали, слушая,На успехи родных силачей.

5

Ах, поля мои, борозды милые,Хороши вы в печали своей!Я люблю эти хижины хилыеС поджиданьем седых матерей.

Припаду к лапоточкам берестяным,Мир вам, грабли, коса и соха!Я гадаю по взорам невестинымНа войне о судьбе жениха.

Помирился я с мыслями слабыми,Хоть бы стать мне кустом у воды.Я хочу верить в лучшее с бабами,Тепля свечку вечерней звезды.

Разгадал я их думы несметные,Не спугнет их ни гром и ни тьма.За сохою под песни заветныеНе причудится смерть и тюрьма.

Они верили в эти каракули,Выводимые с тяжким трудом,И от счастья и радости плакали,Как в засуху над первым дождем.

А за думой разлуки с родимымиВ мягких травах, под бусами рос,Им мерещился в далях за дымамиНад лугами веселый покос.

Ой ты, Русь, моя родина кроткая,Лишь к тебе я любовь берегу.Весела твоя радость короткаяС громкой песней весной на лугу.

«Край любимый! Сердцу снятся…»

Край любимый! Сердцу снятсяСкирды солнца в водах лонных.Я хотел бы затерятьсяВ зеленях твоих стозвонных.

По меже, на переметке,Резеда и риза кашки.И вызванивают в четкиИвы – кроткие монашки.

Курит облаком болото,Гарь в небесном коромысле.С тихой тайной для кого-тоЗатаил я в сердце мысли.

Все встречаю, все приемлю,Рад и счастлив душу вынуть.Я пришел на эту землю,Чтоб скорей ее покинуть.

В хате

Пахнет рыхлыми драченами;У порога в дежке квас,Над печурками точенымиТараканы лезут в паз.

Вьется сажа над заслонкою,В печке нитки попелиц,А на лавке за солонкою —Шелуха сырых яиц.

Мать с ухватами не сладится,Нагибается низко́,Старый кот к махотке крадетсяНа парное молоко.

Квохчут куры беспокойныеНад оглоблями сохи,На дворе обедню стройнуюЗапевают петухи.

А в окне на сени скатые,От пугливой шумоты,Из углов щенки кудлатыеЗаползают в хомуты.

«Я пастух, мои палаты…»

Я пастух, мои палаты —Межи зыбистых полей,По горам зеленым – скатыС гарком гулких дупелей.

Вяжут кружево над лесомВ желтой пене облака.В тихой дреме под навесомСлышу шепот сосняка.

Светят зелено в сутёмыПод росою тополя.Я – пастух; мои хоромы —В мягкой зелени поля.

Говорят со мной коровыНа кивливом языке.Духовитые дубровыКличут ветками к реке.

Позабыв людское горе,Сплю на вырублях сучья.Я молюсь на алы зори,Причащаюсь у ручья.

«Гой ты, Русь, моя родная…»

Гой ты, Русь, моя родная,Хаты – в ризах образа…Не видать конца и края —Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,Я смотрю твои поля.А у низеньких околицЗвонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медомПо церквам твой кроткий Спас.И гудит за корогодомНа лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежкеНа приволь зеленых лех,Мне навстречу, как сережки,Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:«Кинь ты Русь, живи в раю!»Я скажу: «Не надо рая,Дайте родину мою».

Осень

Р. В. Иванову

Тихо в чаще можжевеля по обрыву.Осень – рыжая кобыла – чешет гриву.

Над речным покровом береговСлышен синий лязг ее подков.

Схимник-ветер шагом осторожнымМнет листву по выступам дорожным

И целует на рябиновом кустуЯзвы красные незримому Христу.

«Сохнет стаявшая глина…»

Сохнет стаявшая глина,На сугорьях гниль опенок.Пляшет ветер по равнинам,Рыжий ласковый осленок.

Пахнет вербой и смолою.Синь то дремлет, то вздыхает.У лесного аналояВоробей псалтырь читает.

Прошлогодний лист в оврагеСредь кустов – как ворох меди.Кто-то в солнечной сермягеНа осленке рыжем едет.

Прядь волос нежней кудели,Но лицо его туманно.Никнут сосны, никнут елиИ кричат ему: «Осанна!»

«Чую Радуницу Божью…»

Чую Радуницу Божью —Не напрасно я живу,Поклоняюсь придорожью,Припадаю на траву.

Между сосен, между елок,Меж берез кудрявых бус,Под венком, в кольце иголок,Мне мерещится Исус.

Он зовет меня в дубровы,Как во царствие небес,И горит в парче лиловойОблаками крытый лес.

Голубиный дух от Бога,Словно огненный язык,Завладел моей дорогой,Заглушил мой слабый крик.

Льется пламя в бездну зренья,В сердце радость детских снов,Я поверил от рожденьяВ Богородицын покров.

«Наша вера не погасла…»

Наша вера не погасла,Святы песни и псалмы.Льется солнечное маслоНа зеленые холмы.

Верю, родина, я знаю,Что легка твоя стопа,Не одна ведет нас к раюБогомольная тропа.

Все пути твои – в удаче,Но в одном лишь счастья нет:Он закован в белом плачеРазгадавших новый свет.

Там настроены палатыИз церковных кирпичей;Те палаты – казематыДа железный звон цепей.

Не ищи меня ты в Боге,Не зови любить и жить…Я пойду по той дорогеБуйну голову сложить.

Корова

Дряхлая, выпали зубы,Свиток годов на рогах.Бил ее выгонщик грубыйНа перегонных полях.

Сердце неласково к шуму,Мыши скребут в уголке.Думает грустную думуО белоногом телке.

Не дали матери сына,Первая радость не впрок.И на колу под осинойШкуру трепал ветерок.

Скоро на гречневом свее,С той же сыновней судьбой,Свяжут ей петлю на шееИ поведут на убой.

Жалобно, грустно и тощеВ землю вопьются рога…Снится ей белая рощаИ травяные луга.

«Я снова здесь, в семье родной…»

Я снова здесь, в семье родной,Мой край, задумчивый и нежный!Кудрявый сумрак за горойРукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дняПлывут всклокоченные мимо,И грусть вечерняя меняВолнует непреодолимо.

Над куполом церковных главТень от зари упала ниже.О други игрищ и забав,Уж я вас больше не увижу!

В забвенье канули года,Вослед и вы ушли куда-то.И лишь по-прежнему водаШумит за мельницей крылатой.

И часто я в вечерней мгле,Под звон надломленной осоки,Молюсь дымящейся землеО невозвратных и далеких.

«За темной прядью перелесиц…»

За темной прядью перелесиц,В неколебимой синеве,Ягненочек кудрявый – месяцГуляет в голубой траве.

В затихшем озере с осокойБодаются его рога, —И кажется с тропы далекой —Вода качает берега.

А степь под пологом зеленымКадит черемуховый дымИ за долинами по склонамСвивает полымя над ним.

О сторона ковыльной пущи,Ты сердцу ровностью близка,Но и в твоей таится гущеСолончаковая тоска.

И ты, как я, в печальной требе,Забыв, кто друг тебе и враг,О розовом тоскуешь небеИ голубиных облаках.

Но и тебе из синей шириПугливо кажет темнотаИ кандалы твоей Сибири,И горб Уральского хребта.

«Не бродить, не мять в кустах багряных…»

Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,Нежная, красивая, былаНа закат ты розовый похожаИ, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,Имя тонкое растаяло, как звук,Но остался в складках смятой шалиЗапах меда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,Как котенок, моет лапкой рот,Говор кроткий о тебе я слышуВодяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,Что была ты песня и мечта,Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряныхЛебеды и не искать следа.Со снопом волос твоих овсяныхОтоснилась ты мне навсегда.

«О красном вечере задумалась дорога…»