Мирра Лохвицкая - Полное собрание стихотворений Страница 12

Иль взглядом гордым вкруг себя окинуть,

Когда, с врагами споря горячо,

Он вступится за честь родного края

И речь его гремит, не умолкая…

V

Но не со мной он грозен и суров,

Мне ласк его знакома страсть живая…

Я встретилась с соперником богов,

Душистые фиалки продавая.

И предложила я ему цветы,

Пролепетав приветствие простое,-

Он принял их. – Сбылись мои мечты

В тот светлый миг, в то утро золотое!..

С тех пор всегда лиловенький букет

Скрываю я на дне своей корзины

И жду его у мраморной Афины,

Твердя другим: «Фиалок больше нет!»,

Сама фиалкой сделаться желая,

Чтобы ему отдать себя могла я!..

VI

Куда спешит, волнуяся, народ?

Что там за гул, за крики исступленья?

Кто там с челом увенчанным идет,

Как славный вождь, окончивший

сраженье?…

То он, то он, его я узнаю!

Но кто она, красавица чужая?

Зачем ей руку подал он свою,

Ее с восторгом счастия встречая?

Красив ее обдуманный наряд,

Как бабочка весной – она одета…

Но кто ж она? – «Гетера из Милета»,-

Мне из толпы с насмешкой говорят.

Гетера? – да! Но как бледны и жалки

Пред этой розой скромные фиалки!

VII

Перикл, Перикл! меня не видишь ты?

Не подаришь улыбкою привета?

О, пусть дождем летят к тебе цветы,

К твоим ногам не брошу я букета!

Нет, я горда, и не хочу я быть

Соперницей с продажною гетерой,

Забытая-сумею позабыть

Свою любовь с поруганною верой.

Косматый фавн давно в меня влюблен

И от меня он жаждет поцелуя;

К нему на луг сегодня убегу я,

Хоть, правда, он неловок и смешон,

Как будто – хром, как будто – кос

немного,

Зато женой я буду полубога.

VIII

И вот, из мести к милому врагу,

Цветами фавну рожки обвила я,

Застав его уснувшим на лугу,

И разбудила… Очи протирая,

Проснулся фавн, – к смеющимся устам,

Как флейту, он прижал тростник прибрежный,

И зазвучал по рощам и лугам

Певучий звук, ласкающий и нежный.

На этот зов откликнулся народ

Кудрявых фавнов, хитрый и задорный,

Пришел сатир, покрытый шерстью черной,

Сбежалися нагие нимфы вод,

И закружился в пляске хороводной

Весь этот мир беспечный и свободный…

IX

И я… я тоже счастлива была!

Забыв измены легкую невзгоду,

Я виноградом кудри убрала

И к резвому примкнула хороводу.

Забыто все: Перикл… любовь… тоска…

И торжество Аспазии презренной…

Казалась жизнь светла и широка

Под эти звуки песни вдохновенной!..

Любовь, как солнце, тем так хороша,

Что красит все для любящего взора,

Весельем грусть в душе сменяет скоро,

Затем что к свету просится душа,

Что ею лишь мы счастливы и рады…

Для жизни жить – таков закон Эллады.

1892

ГИМН АФРОДИТЕ

I

Я верю вновь; страданья мной забыты,

Минуло время слез…

О, дайте мне любимиц Афродиты,

Махровых, алых роз!

Я обовью гирляндою живою

Чело и грудь свою,

В честь «златокудрой» лиру я настрою

И гимн любви спою.

И, может быть, ко мне добрее станет

Богиня красоты

И на меня приветливее взглянет

С лазурной высоты;

Пошлет мне мир, а с ним и упованье,

И воспою я вновь:

И шепот волн, и лунное сиянье,

И розы, и любовь!

II

Веет прохладою ночь благовонная,

И над прозрачной водой -

Ты, златокудрая, ты, златотронная,

Яркою блещешь звездой.

Что же, Киприда, скажи, светлоокая,

Долго ль по воле твоей

Будет терзать эта мука жестокая

Страстные души людей?

Там, на Олимпе, в чертогах сияющих,

В дивном жилище богов,

Слышишь ли ты эти вздохи страдающих,

Эти молитвы без слов?

Слышишь, как трепетно неугомонное

Бьется в усталой груди?

Ты, златокудрая, ты, златотронная,

Сердце мое пощади!

САФО

Темноокая, дивная, сладостно-стройная,

Вдохновений и песен бессмертных полна -

На утесе стояла она…

Золотилася зыбь беспокойная,

На волну набегала волна.

Ветерок легкокрылый, порой налетающий,

Край одежды широкой ее колыхал…

Разбивался у ног ее вал…

И луч Феба, вдали догорающий,

Ее светом прощальным ласкал.

Небеса так приветно над нею раскину;

В глубине голубой безмятежно светло…

Что ж ее опечалить могло?

Отчего брови пасмурно сдвинулись

И прекрасное мрачно чело?

Истерзала ей душу измена коварная,

Ей – любимице муз и веселых харит…

Семиструнная лира молчит…

И Лесбоса звезда лучезарная

В даль туманную грустно глядит.

Все глядит она, молча, с надеждой сердечною,

С упованьем в измученной страстью груди,-

Не видать ли знакомой ладьи…

Но лишь волны грядой бесконечною

Безучастно бегут впереди…

1889

«В кудрях каштановых моих…»

В кудрях каштановых моих

Есть много прядей золотистых,-

Видений девственных и чистых

В моих мечтаньях огневых.

Слилось во мне сиянье дня

Со мраком ночи беспросветной,-

Мне мил и солнца луч приветный,

И шорох тайн манит меня.

И суждено мне до конца

Стремиться вверх, скользя над бездной,

В тумане свет провидя звездный

Из звезд сплетенного венца.

1896–1898

ГИМН ВОЗЛЮБЛЕННОМУ

Пальмы листьями перистыми

Чуть колеблют в вышине;

Этот вечер снами чистыми

Опьяняет душу мне.

За горами темно-синими

Гаснет радужный закат;

Ветер, веющий пустынями,

Льет миндальный аромат.

Грозный там, в стране загубленной,

Он притих на склоне дня…

Мой желанный, мой возлюбленный,

Где ты?… Слышишь ли меня?

Помня клятвы незабытые -

Быть твоею иль ничьей,

Я спешу к тебе, залитая

Блеском розовых лучей.

Тороплюсь сорвать запястия,

Ожерелье отстегнуть…

Неизведанного счастия

Жаждет трепетная грудь,-

Сбросить бремя жизни тягостной,

Прах тернистого пути.

О мой светлый, о мой радостный,

Утомленную впусти!

Я войду в чертог сияющий,

Где, на ложе мирт и роз,

Ты покоишься, внимающий

Лепетанью райских грез.

Выну масти благовонные,

Умащу твою главу,

Поцелую очи сонные,

Грезы райские прерву.

Я войду в твой храм таинственный,

Ласки брачные готовь.

Мой прекрасный, мой единственный,

Утоли мою любовь!

1896–1898

ПОЛУДЕННЫЕ ЧАРЫ

Пустыня… песок раскаленный и зной…

Шатер полосатый разбит надо мной…

Сижу я у входа, качая дитя,

Пою я, – и ветер мне вторит, свистя…

И вижу я – кто-то несется ко мне

На черном, как уголь, арабском коне,

Рисуясь на склоне небес голубом,

В чалме драгоценной с алмазным пером.

– Привет тебе, путник! В шатер мой войди,

Останься, коль долог твой путь впереди;

Я фиников лучших для гостя нарву,

И миррой твою умащу я главу.

Я мех твой наполню струею вина…

Властитель уехал, – войди, – я одна…

Привет тебе, гость мой, посланный судьбой,

Да внидут и мир, и отрада с тобой!

– Устал я, – он молвил, – и путь мой далек,

В край солнца и роз я спешу на восток…

Но некогда медлить… я еду… прощай!..

Один поцелуй лишь на счастье мне дай!

Прозрачную ткань отвела я с чела

И с тихим смущеньем к нему подошла…

И вот наклонился ко мне он с коня

И обнял так крепко, так жарко меня.

И кудри его благовонной волной

Закрыли мгновенно весь мир предо мной!..

Лишь очи, как звезды, сверкали во тьме

И страстные думы рождали в уме…

И слышалось будто сквозь облако грез:

«Умчимся, умчимся в край солнца и роз!»

Но острым кинжалом мне в сердце проник

Ребенка нежданно раздавшийся крик.

И руки мои опустились без сил,

И с ропотом он от меня отступил…

Как чары полудня, мелькнув предо мной,

Исчезли и всадник, и конь вороной…

И замерли звуки манящих речей,

Что сладко в душе трепетали моей,-

Их ветер пустыни унес без следа

Далеко… далеко… навек… навсегда…

1896–1898

МЕРТВАЯ РОЗА

Я «мертвая роза», нимфея холодная,

Живу, колыхаясь на зыбких волнах,

Смотрюсь я, как женщина, в зеркало водное,

Как нимфа, скрываюсь в речных камышах.

Разбросив, как волосы, листья зеленые,

Блещу я во мраке жемчужной звездой;

На мне серебрятся лучи отдаленные,

Влюбленного месяца свет молодой.

Но песнь соловьиная, песня победная,

Меня не обвеет небесной тоской.

Я «мертвая роза», бесстрастная, бледная,

И мил мне, и дорог мой гордый покой.

Над венчиком белым, цикады отважные,

Напрасно в ревнивый вступаете бой,-

Для вас лепестки не раскроются влажные,

Останется мертвым цветок роковой.

Летите к фиалкам, где влага росистая

Сверкает призывно алмазами слез.

Я «мертвая роза», я лилия чистая,

Я нежусь в сиянье серебряных грез.

1896–1898

СПЯЩИЙ ЛЕБЕДЬ

Земная жизнь моя – звенящий

Невнятный шорох камыша.