Максимилиан Волошин - Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926 Страница 12

Весна 1909

Коктебель

Дэлос

Сергею Маковскому

Оком мертвенным ГоргоныОбожженная земля:Гор зубчатые короны,Бухт зазубренных края.

Реет в море белый парус…Как венец с пяти сторон –Сизый Сироc, синий Парос,Мирто, Наксос и Микон.

Гневный Лучник! Вождь мгновений!Предводитель мойр и муз!Налагатель откровений,Разрешитель древних уз!

Сам из всех святынь ЭлладыТы своей избрал странойКаменистые Циклады,Дэлос знойный и сухой.

Ни священных рощ, ни кладбищЗдесь не узрят корабли,Ни лугов, ни тучных пастбищ,Ни питающей земли.

Только лавр по склонам ЦинтаДа в тенистых щелях стенВлажный стебель гиацинта,Кустик белых цикламен.

Но среди безводных кручейСердцу бога сладко милТерпкий дух земли горючей,Запах жертв и дым кадил.

Дэлос! Ты престолом ФэбаНаг стоишь среди морей,Воздымая к солнцу – в небоДымы черных алтарей.

1909

Дельфы

Стеснили путь хребтов громады.В долинах тень и дымка мглы.Горят на солнце ФедриадыИ клекчут Зевсовы орлы.

Величье тайн и древней мощиВ душе родит святой испуг.Безгласны лавровые рощи,И эхо множит каждый звук.

По руслам рвов, на дне ущелийНе молкнет молвь ручьев седых.Из язв земли, из горных щелей,Как пар, встает туманный дых.

Сюда, венчанного лозою, –В долину Дельф, к устам землиБлагочестивою стезеюМеня молитвы привели.

Я плыл по морю за дельфином,И в полдень белая звездаМеня по выжженным равнинамВела до змиева гнезда.

Но не вольна праматерь ГеяРожать сынов. Пифон умолк,И сторожат пещеру змеяСвященный лавр, дельфийский волк.

И там, где Гад ползою мрачнойТемнил полдневный призрак дня,Струей холодной и прозрачнойСочится ископыть коня.

И где колчан с угрозой звякалИ змея бог стрелой язвил,Вещает праведный оракулИ горек лавр во рту Сивилл.

И ветвь оливы дикой местоПод сенью милостной хранит,Где бог гонимого ОрестаУкрыл от гнева Эвменид.

В стихийный хаос – строй закона.На бездны духа – пышность риз.И убиенный Дионис –В гробу пред храмом Аполлона!

1909

Призыв

У излучин бледной Леты,Где неверный бродит день,Льются призрачные светы,Веет трепетная тень,

В белой мгле, в дали озерной,Под наметом тонких ив,Ты, гранатовые зернаТихой вечности вкусив,

Позабыла мир наш будний,Плен одежд и трепет рук,Темным золотом полуднейОсмугленный, знойный луг.

Но, собрав степные травы –Мак, шалфей, полынь и чобр,Я призывные отравыРасточу меж горных ребр.

Я солью в сосуде медномЖизни желчь и смерти мед,И тебя по рекам бледнымК солнцу горечь повлечет.

Время сетью легких звенийОплетет твой белый путь,Беглым золотом мгновенийОпалит земную грудь,

И, припав к родному полю –(Все ли травки проросли?), –Примешь сладкою неволюЖизни, лика и земли.

1908

Полдень («Звонки стебли травы, и движенья зноя пахучи…»)

Звонки стебли травы, и движенья зноя пахучи.Горы, как рыжие львы, стали на страже пустынь.В черно-синем огне расцветают медные тучи.  Горечью дышит полынь.

В ярых горнах долин, упоенных духом лаванды,Темным золотом смол медленно плавится зной.Нимбы света, венцы и сияний тяжких гирлянды  Мерно плывут над землей.

«Травы древних могил, мы взросли из камней и праха,К зною из ночи и тьмы, к солнцу на зов возросли.К полдням вынесли мы, трепеща от сладкого страха,  Мертвые тайны земли.

В зное полдней глухих мы пьянеем, горькие травы.Млея по красным холмам, с иссиня-серых камней,Душный шлем фимиам – благовонья сладкой отравы –  В море расплавленных дней».

1908

«Сердце мира, солнце Алкиана…»

Сердце мира, солнце Алкиана,Сноп огня в сиянии Плеяд!Над зеркальной влагой Океана –Грозди солнц, созвездий виноград.

С тихим звоном, стройно и нескоро,Возносясь над чуткою водой,Золотые числа ПифагораВыпадают мерной чередой.

Как рыбак из малой Галилеи,Как в степях халдейские волхвы,Ночь-Фиал, из уст твоей лилеиПью алмазы влажной синевы!

1907

Коктебель

Созвездия

Так силы небесные нисходят и всходят,

простирая друг другу золотые бадьи.

Звенят Весы и клонят коромысла.Нисходит вниз, возносится бадья…Часы идут, сменяя в небе числа,Пути миров чертя вкруг остия.

Струится ночь. Журчит и плачет влага.Ладья скользит вдоль темных берегов,И чуток сон в водах Архипелага,Где в море спят созвездья островов.

Гнездо Гиад… и гроздь огней – Плеяды…Великий Воз и зоркий Волопас…Свой правя путь чрез темные Циклады –Какой пловец в уме не числил вас?

И ваш узор пред взором ОдиссеяВ иных веках искрился и мерцал,И ночь текла, златые зерна сея,Над лоном вод в дрожании зерцал.

И, ставя сеть у древних стен Хавона,В тиши ночной видали рыбариАлмазный торс гиганта Ориона,Ловца зверей, любовника зари.

Когда ж земля бессмертными иссякла,Лишь глубже стал и ярче небосклон.И Солнцу путь затмила тень Геракла,И Зевс воздвиг на небе льдистый трон.

Все имена, все славы, все победыСплетались там в мерцаниях огней.Над головой жемчужной АндромедыЧертил круги сверкающий Персей.

В себе тая все летописи мира,В ночах светясь внемирной красотой,Златыми пчелами расшитая порфираСтруилась с плеч Ионии святой.

1908

Она

В напрасных поисках за нейЯ исследил земные тропыОт Гималайских ступенейДо древних пристаней Европы.

Она – забытый сон веков,В ней несвершенные надежды.Я шорох знал ее шаговИ шелест чувствовал одежды.

Тревожа древний сон могил,Я поднимал киркою плиты…Ее искал, ее любилВ чертах Микенской Афродиты.

Пред нею падал я во прах,Целуя пламенные ризыЦаревны Солнца – ТаиахИ покрывало Моны-Лизы.

Под гул молитв и дальний звонСклонялся в сладостном бессильиПред ликом восковых мадоннНа знойных улицах Севильи.

И я читал ее судьбуВ улыбке внутренней зачатья,В улыбке девушек в гробу,В улыбке женщин в миг объятья.

Порой в чертах случайных лицЕе улыбки пламя тлело,И кто-то звал со дна темниц,Из бездны призрачного тела.

Но, неизменна и не та,Она сквозит за тканью зыбкой,И тихо светятся устаНеотвратимою улыбкой.

Июль 1909

Corona Astralis[10]