Давид Бурлюк - Стихотворения Страница 13

1909

«Внизу журчит источник светлый…»

Op. № 30.

Внизу журчит источник светлый,Вверху опасная стезя,Созвездия вздымают метлы,Над тихой пропастью скользя.Мы все приникли к коромысламПод блеском ясной синевы,Не уклонялся от смыслаИ Я, и ТЫ, и МЫ, и Вы.

1908

«Среди огней под черным небом…»

Op. № 31.

Среди огней под черным небом,Безликой прелестью жива,Вознесена к суровым требамТвоя поспешно голова.За переулком переулок,Сожравши потрясенный мост,Промчишься мимо медных булок,Всегда, сияющий и прост.А там, на синей высотеКружит твоя прямая стрелка,На каждой времени верстеТорчит услужливо горелка.

1909

«Стальные, грузные чудовища…»

Op. № 32.

Стальные, грузные чудовищаОРАНЖЕВЫЙ подъемлют крик,Когда их слышу ржанье, нов ещеМне жизни изможденный лик.На колеях стальных, жестокие,Гилиотинами колес,Стуча, трясете, многоокие,Немую землю — троп хаос.Вы в города обледенелыеВрываетесь из темных нив,Когда ЧАСЫ лукаво СПЕЛЫЕСвой завершат живой прилив.

1908

«Труба была зловеще прямой…»

Op. № 33.

ТРУБА БЫЛА зловеще ПРЯМОЙОПАСНАЯ ЛУНА умирала,Я шел домой,Вспоминая весь день сначала.С утра было скучно,К вечеру был стыд.Я был на площади тучнойИ вдруг заплакал навзрыд.Трубы была трагически прямой,Зловещая луна УМЕРЛА.Я так и не пришел домой,Упав у темного угла.

1909

«Какой глухой слепой старик!..»

Op. № 34.

Какой глухой слепой старик!Мы шли с ним долго косогором,Мне надоел упорный крик,Что называл он разговором,Мне опротивели глаза,В которых больше было гноя,Чем зрения, ему стезяБыла доступна, — вел его я.И вот пресекся жалкий день,Но к старику нет больше злобы,Его убить теперь мне лень,Мне мертвой жаль его утробы.

1907

«У радостных ворот…»

Op. № 35.

У радостных ворот,Поникший утомленно,Под тяжестью огромнойЖеланий рабьих — крот,Иль сглазили со стенИль перед узким входом,Сраженный цепким годом,Ты сам отринул плен.

1910

«Лазурь бесчувственна…»

Op. № 36.

«ЛАЗУРЬ БЕСЧУВСТВЕННА», — я убеждал старуху,«Оставь служить скелетам сиплых трав,Оставь давить раскормленную муху,Вождя назойливо взлетающих орав».С улыбкой старая листам речей внимала,Свивая сеть запутанных морщин,Срезая злом уснувшего металлаНеявный сноп изысканных причин.

1910

«Вечер гниенья…»

Op. № 37.

Вечер гниеньяСтарость тоскливоЗабытое пеньеЛиловым стремленьеБледное гриваПлакать страдалецТропы заливаСироты палец.

1911

«Темный злоба головатый…»

Op. № 38.

Темный злоба головатыйСеро глазое пилаУтомленный родилаЗвезд желательное латы.

1912

«Какой позорный черный труп…»

Op. № 39.

Какой позорный черный трупНа взмыленный дымящий крупТы взгромоздил неукротимо…Железный груз забытых словТы простираешь мрачно вновьСадов благословенных мимо.Под хладным озером небес,Как бесконечно юркий бес,Прельстившийся единой целью!И темный ров и серый крестИ взгляды запыленных звездТы презрел трупною свирелью.

1911

«Перед зеркалом свеча…»

Op. № 40.

Перед зеркалом свечаС странной миной палачаУ девичьего плечаОстрие влачит меча,Вкруг ее ночная тьма,Исступленная зимаУгловата и пряма,Оковавшая дома.

1901

Из сборника «Требник троих» (1913)*

«Зори раскинут кумач…»

Зори раскинут кумачЗорко пылает палачЗападу стелется плачЗапахов трепетных плащ

«Чрево ночи зимней пусто…»

Чрево ночи зимней пустоЧередой проходят вьюгиЧерепов седых подругиЧелядь хилая ПрокустаЧерен ночи зимней гробЧередуйтесь пешеходыЧерепок цветок сугробЧерепашьи ноги ходы

«Дверь заперта навек навек…»

Дверь заперта навек навекДве тени — тень и человекА к островам прибьет ладьяА кос трава и лад и яА ладан вечера монахА ладно сумрак на волнахЗаката сноп упал и нетЗакабаленная тенет.

«Это серое небо…»

Это серое небоКому оно нужноОсеннее небоСтаро и недужноЭти мокрые комьяИ голые пашниЭтот кнут понуканийВсегдашний…

«Поля пусты…»

Поля пустыКареты черной дрожьПолей листыЗдесь колебалась рожьЛучистых водНедвижен взглядЛуч хороводИх постоянен лад.

«Деревья спутали свои ветки…»

Деревья спутали свои веткиПальцы родимых телБьются в клетке снеговые птицыЗимний уделПротянули рощи свои спицыСнег шапки наделОвеяны пухом ресницыЗимний предел.

«Блоха болот…»

Блоха болотЛягушкаНочная побрякушкаДалекий лотКакой прыжокБугор высокКорявая избушкаПлюгавый старичок

«Вещатель тайного союза…»

Вещатель тайного союзаРоняет лепесток полураскрытых устПрозрачный трепетный смешно цветистый куст…Палящая тела булыжник слизь медуза.

«О злакогривый истукан…»

О злакогривый истуканВ пылу желаний злобный левХрустальный пиршества стаканТы насадил на юркий клевПод серым неба хомутомПродажный выею трясешьСлюну роняешь пьяным ртомХрипишь свистишь и жадно пьешь

«Закат маляр широкой кистью…»

Закат маляр широкой кистьюНебрежно выкрасил домаНе побуждаемый корыстьюТрудолюбивый не весьмаИ краска эта как непрочнаОни слиняла и сошлаЛишь маляра стезя порочнаК забавам хмельным увела

«На зелени травы сияет первый снег…»

На зелени травы сияет первый снегИсчезли синевы сокрылось лоно негХолодная зимаВступившая в праваБуранов злых корчмаСедая грива льва.

«Природа смрадный труп…»

Природа смрадный трупНад пустотой полейЗловония свои развила крыльяУмершие царившие обильяЛежат пылкости гвоздик — огнейПод острием много дымящих труб.

«Занемогла не захотела…»

Занемогла не захотелаПокинуть пастьУйти из пышущего телаИ не упастьБыла прожорлива акулаА ночь светлаНа кораблях чернели дулаИ вымпела.

«Клонись клонись над краем бездны…»