Игорь Северянин - Том 2. Поэзоантракт Страница 13

1909. Декабрь

Муза

Волнистый сон лунящегося моря.Мистическое око плоской камбалы.Плывет луна, загадочно дозоряЗеленовато-бледный лик сомнамбулы.

У старых шхун целует дно медуза,Качель волны баюкает кораблики,Ко мне во фьорд везет на бриге МузаПрозрачно-перламутровые яблоки.

В лиловой влаге якорь тонет… Скрип.В испуге колыхнулась пара раковин,Метнулись и застыли стаи рыб,Овин полей зовет и манит в мрак овин.

Вот сталью лязгнул бриг о холод скал,И на уступ спустилась Муза облаком.Фиорд вскипел, сердито заплескалИ вдруг замолк, смиренный строгим обликом.

Она была стройна и высока,Как северянка, бледная и русая,Заткала взор лучистая тоска,Прильнув к груди опаловою бусою.

Нет, в Музе нет античной красоты,Но как глаза прекрасны и приветливы!В ее словах — намеки и мечты,Ее движенья девственно-кокетливы.

Она коснулась ласково челаУстами чуть холодными и строгимиИ яблоки мне сыпать началаВдохновлена созвездьями высокими.

К лицу прижав лицо, вся — шорох струй,Запела мне полярную балладу…О Муза, Муза, чаще мне даруйСвою неуловимую руладу.

И яблоко за яблоком к устам,К моим устам любовно подносила.По всем полям, по скалам и кустамЗадвигалась непознанная сила.

Везде заколыхались голоса,И вскоре в мощный гимн они окрепли:Запело все — и море, и леса,И даже угольки в костровом пепле.

А утром встал, под вдохновенья гром,Певец снегов с обманчивой постели,Запечатлев внимательным перомВиденья грез в изысканной пастэли.

1909. Октябрь

«Она осчастливить его захотела…»

(повесть)

Любовь к женщине! Какая бездна тайны!

Какое наслаждение и какое острое, сладкое сострадание!

Художник Эльдорэ почувствовал — солнцеВошло в его сердце высоко; и яркоСветило и грело остывшую душу;Душа согревалась, ей делалось жарко.

Раздвинулись грани вселенной, а воздухВдруг сделался легче, свободней и чище…И все-то в глазах его вдруг просветлело:И небо, и люди, и жизнь, и жилище…

Напротив него жила женщина… СтрастьюДышало лицо ее; молодость телаСулила блаженство, восторги, усладу…Она осчастливить его захотела…

Пропитанным страсти немеркнущим светом,Взглянула лишь раз на него она взором,И вспыхнули в юноше страсти желанья,И чувства восторгов просить стали хором.

Он кинулся к ней, к этой женщине пылкой,Без слова, без жеста представ перед нею,И взгляд, преисполненный царственной страстью,Сказал ей: «Ты тотчас же будешь моею!..»

Она содрогнулась. Сломалась улыбкаНа нервных устах, и лицо побледнело —Она испугалась его вдохновенья,Она осчастливить его захотела…

Она осчастливить его захотела,Хотя никогда его раньше не знала,Но женское пылкое, чуткое сердцеЕго вдохновенно нашло и избрало.

Что муж ей! что люди! что сплетни! что совесть!К чему рассужденья!.. Они — неуместны.Любовь их свободна, любовь их взаимна,А страсть их пытает… Им тяжко, им тесно…

И молнией — взглядом, исполненным чувстваЛюбви безрассудной, его подозвала…Он взял ее властно… Даря поцелуи,Она от избытка блаженства рыдала…

Так длилось недолго. Она позабылаИ нежные речи, и пылкие ласки,Она постепенно к нему остывала,А он ей с любовью заглядывал в глазки.

А он с каждым днем, с каждым новым свиданьем,С улыбкою новою женщины милой,Все больше влюблялся в нее, ее жаждал,И сердце стремилось к ней с новою силой.

Ее тяготила та связь уже явно,И совесть терзала за страсти порывы:Она умоляла его о разлуке,Его незаметно толкая к обрыву.

Она уж и мненьем людей дорожила,Она уж и мужа теперь опасалась…Была ли то правда, рожденье рассудка,Иль, может быть, в страхе она притворялась?

Вернулся супруг к ней однажды внезапно.О, как его видеть была она рада…Казалось, что только его ожидала,Что кроме него никого ей не надо…

А бедный художник, ее полюбившийВсем сердцем свободным, всей чистой душою,Поверивший в чувство магнитного взора,Остался вдвоем со своею тоскою.

И часто, печально смотря на окошко,Откуда смотря, она им завладела,Он шепчет с улыбкой иронии грустной:— «Она… осчастливить меня захотела…»

1905

Их встреча

(драматическая поэметта)

Зое О-вич

Она

Что скажете?…

Он

Все то же, что всегда:Я Вас люблю.

Она

Но это мне известно,И знаете, — не интересно мне…

Он

Пускай. Готов, как прежде, на страданьеБезмолвное; на многое готов.

Она

На многое… О друг мой, на словах —Мы рыцари, а иногда и боги…

Он

А иногда, к несчастью, мы ничто…Но не всегда мы в этом виноваты,И не всегда мы можем проявлятьВсе мужество, весь пыл и благородствоСвоей души, священной, как Синай.

Она

Однако, Вы, я вижу, вдохновенны…Но не у всех великая душа, —Вы увлеклись…

Он

Нисколько. Повторяю:Я то сказал, что я желал сказать —Душа есть луч Единственного Духа,Источника сиянья и тепла,Прекрасного уже своим бессмертьем,Которого зовем мы Божеством.А может ли быть грязным луч — от солнца,От Божества спускающийся к нам?

Она

Итак, душа есть луч Святого Духа?Согласна я; но вот что странно мне:Как этот луч способен ослабеть,Впитать в себя земной порок и злобуИ не сиять, а тлеть, как уголек?Вот что меня смущает. Отвечайте.

Он

Скажите мне: когда-нибудь в болотеВы видели потопленное солнце?Не делалось ли жутко Вам? Но взорНаправив в высь, Вы видели… другое.Спеша улыбку вызвать на устаИ свой минутный страх, как сон, развеять,Вы убеждались сами, что оно,Светило дня, корона мировая,Не создано быть жертвою болот…Но в плесени блуждавшие лучи —Не правда ли, не — украшали плесень?Наоборот, озарена лучом,Гладь мутных луж отталкивала взорыИ, остывая в предзакатный час,Дышала ядовито и опасно,Дурманя грудь туманом. Это так?

Она

Все ясно мне и это все прекрасно.Всему виной земная оболочка,Негодная для таинства души.Душа всегда останется душою —Прекрасною, лучистой и живой…Но человек, от разума безумный,Спешит умом святыню осквернить:Из этого что следует? — что разумВластней души, раз царствует порок?…Но это не ужасно. Вы поймитеИ я права, сказав, что человекПо существу — порочен и бессилен…

Он