Хронология северного путешествия - Александра Сергеевна Шиляева Страница 13

На инструктаже нам говорили, что проплывать нужно через определенные арки под мостами. Информации было много. Мы не смогли все запомнить. Поэтому во время движения следили за действиями других и применяли логику.

Я больше не буду кататься на маленькой лодке по большой Неве. Мне проще сразу сказать об этом.

Когда я увидела, что рядом с нами плывут огромные метеоры на дикой скорости – мне захотелось обратно на берег. Мы на нашем судне смотрелись как две букашки на половинке подсолнечного семечка. Такие легкие для синих волн.

Когда Хелюля попробовал набрать скорость – я начала его бить по коленке. Мне было страшно. Если бы у нас был трюм… Но мне хотелось попробовать повести лодку. Я вдавила рычаг газа на половину сантиметра, и мы сразу поехали быстро. Повернула руль, а лодка не повернулась. Весь этот идиотизм Хелюля снял на видео. Потом мы быстро поменялись местами; дальнейшая съемка была на мне. Довольный капитан Хелюля на фоне Петропавловской крепости, укрытой тяжелыми облаками, на фоне крейсера «Аврора» – красота!

Я все время оглядывалась назад: убедиться, что на нас не летит метеор.

Когда прошла половина от 1,5 часов проката, мы развернулись и поплыли обратно. Хелюля вел уже очень уверено. С 40-летним водительским стажем ему было легко приспособиться к новому механизму. А я уже не кричала. Тихо ждала земли под ногами.

Счастье быть на тебе, Васильевский остров! Не в воде, не в воздухе (я же не птица) – на тебе!

После такого стресса нужно было срочно восстановить внутренний баланс. Я повела Хелюлю в Irish pub «Дикая утка». Мы заказали пиво. Еще я взяла бургер. Девочка официант сказала, что он среднего размера, но для меня это оказалось слишком. Хотя я съела его с удовольствием под ворчание Хелюли (снова что-то про заканчивающиеся деньги).

В мужском туалете этого заведения стояла человеческая фигура реального размера. Я зашла туда вымыть руки и вздрогнула.

Вечер мы провели дома. Я выбирала лучшие фотографии дня, монтировала видео с лодки и пила пиво.

Хотели сходить на развод мостов. Но к тому времени я уже спала, а Хелюля одиноко с увлечением пьянствовал на кухне.

6 августа

Сколько раз я была в Петербурге – никогда не доезжала до Царского села. Да и как мы без Пушкина? Он же наше всё. Так?

Утро снова было тяжелым. И я снова побежала в пекарню у дома за выпечкой и кофе. Мне понравилось выходить рано утром в домашней одежде на оживленную улицу Петербурга. Все бегут по делам, а я сейчас завтракать буду! Хелюля любит стенать о том, что я люблю красиво жить.

День был холодный и пасмурный. Мы надели наши теплые худи и поехали через новые гигантские многоуровневые дороги, совсем не питерские. Но как же хорошо, что мы на машине – подумала я, когда увидела лодки на реке.

В Царском селе с божьей помощью нашли место для парковки во дворе старого двухэтажного жилого дома. По дороге к дворцу наткнулись на кирху. Хелюля предложил зайти. Это была Евангелическо-лютеранская церковь Воскресения Христова. Внутри мы совсем никого не встретили. Это все ощущалось мной очень странно: белоснежный зал, небесно-голубой алтарный витраж, ковровая дорожка теплого зеленого цвета и древесный клавир. И никакого золота, никаких ликов, мощей, никаких бабулек со свечками. В общем, мне понравилось у чужеверных. Пустота тоже бывает пронзительной.

У дворцовых касс были очереди. Пока я стояла, Хелюля проверил, работает ли царскосельский лицей. Когда он пришел, я ушла на сувенирный рынок. Там было столько всего! Но мне ничего не запало в душу. Я вернулась к кассам и принялась обезьянски слушать ворчание Хелюли, который успел заскучать в очереди.

До экскурсии у нас было много времени. Его мы решили провести в лицее.

Здесь Пушкин дух, здесь Пушкин пахнет.

Прошлись по учебным классам, прочли табели с оценками лицеистов. Пушкин учился не плохо, но и не отлично. Он хорошо рисовал. Вернее – рисовал со знанием дела. Под одной из витрин были его работы.

Еще мы осмотрели скромные каморки лицеистов. Удивительно, что перегородки между ними не подняты до потолка. Как спать, если кто-то храпит или болтает?

Известный зал с картины Репина слишком обновлен. Меня смутила ярко-красная скатерть. Ее как будто только что купили в «Белорусском трикотаже». Там Пушкиным не очень пахнет, но я попробовала представить тот самый экзамен. Не получилось.

Хотела бы я учиться там. В маленькой группе умных людей. Неосуществимая мечта.

Нам пора во дворец.

На входе старый скрипач играл самую известную мелодию Свиридова. Мы немного прошлись по территории дворца. Хелюля купил в киоске кофе за 200 рублей. Но на себя он не ворчал! Только сокрушался из-за того, что сахара для него не нашлось.

Пока его не было, я успела прочесть, что Екатерина называла свой дворец «взбитый крем». Он и правда похож на торт.

В людном холле нашей экскурсионной группе выдали наушники и приемники. Очень милая женщина с нежным голосом повела нас по сказочным коридорам. Разруха не покидала мое воображение. Люстры гасли, интерьеры опадали и наполнялись фашистами. Если бы я не знала, что дворец был разорен во время войны – мне было бы легче дивиться на все это.

Но как же нам повезло с экскурсоводом! За день она протаскивает по дворцу сотню людей, но ее увлеченность не иссякает.

В конце экскурсии нам показали фотографии разрушенного дворца. Хаос в моей голове остановился. Да, тогда сломали, а сейчас все в порядке. Все в порядке. Красота и гармония. Взбитый крем.

После сильных впечатлений нужно обязательно хорошо поесть. Рядом был только киоск с хот-догами. Хелюля купил две сосиски по двести рублей каждая и весь изворчался.

Мы прошлись по Екатерининскому парку. Где-то в глубине наконец-то покурили у забора. Было очень холодно среди всей этой красоты. Рядом со зданием турецкой бани, сильно похожим на мечеть, я думала о том, что там когда-то грелись люди, и им было хорошо. А нам двоим лишь бы побродить где-нибудь. В какую погоду – неважно. Важно, что в этом парке все-таки пахло другой эпохой.

Мы долго искали переход в Александровский парк, но Екатерина нас не отпускала. Наткнулись на одноэтажную гостиницу с видом на дворец. Интересно там просыпаться, наверное. Еще какая-то одинокая бабка нам встретилась. Она была похожа на сумасшедшую, но Хелюля неким логическим путем пришел к выводу, что это сотрудница музея и ей просто скучно.

Постояли возле памятника «Пушкин на лавочке». Хелюля вспомнил знаменитую фотографию Есенина и богемы на этом