Николай Некрасов - Кому на Руси жить хорошо Страница 14

Нет великой оборонушки! Кабы знали вы да ведали, На кого вы дочь покинули, Что без вас я выношу? Ночь - слезами обливаюся, День - как травка пристилаюся... Я потупленную голову, Сердце гневное ношу!..

1Примета: если мать умершего младенца станет есть яблоки до Спаса (когда они поспевают), то бог, в наказание, не даст на том свете ее умершему младенцу "яблочка поиграть". 2Если младшая сестра выйдет замуж ранее старшей, то последняя называется бракованной

Глава VI Трудный год

В тот год необычайная Звезда играла на небе; Одни судили так: Господь по небу шествует, И ангелы его Метут метлою огненной 1 Перед стопами божьими В небесном поле путь; Другие то же думали, Да только на антихриста, И чуяли беду. Сбылось: пришла бесхлебица! Брат брату не уламывал Куска! Был страшный год... Волчицу ту Федотову Я вспомнила - голодную, Похожа с ребятишками Я на нее была! Да тут еще свекровушка Приметой прислужилася. Соседкам наплела, Что я беду накликала, А чем? Рубаху чистую Надела в Рождество. 2 За мужем, за заступником, Я дешево отделалась; А женщину одну Никак за то же самое Убили насмерть кольями. С голодным не шути!.. Одной бедой не кончилось: Чуть справились с бесхлебицей Рекрутчина пришла. Да я не беспокоилась: Уж за семью Филиппову В солдаты брат ушел. Сижу одна, работаю. И муж и оба деверя Уехали с утра; На сходку свекор-батюшка Отправился, а женщины К соседкам разбрелись. Мне крепко нездоровилось, Была я Лиодорушкой Беременна: последние Дохаживала дни. Управившись с ребятами, В большой избе под шубою На печку я легла. Вернулись бабы к вечеру, Нет только свекра-батюшки, Ждут ужинать его. Пришел: "Ох-ох! умаялся, А дело не поправилось, Пропали мы, жена! Где видано, где слыхано: Давно ли взяли старшего, Теперь меньшого дай! Я по годам высчитывал, Я миру в ноги кланялся, Да мир у нас какой? Просил бурмистра: божится, Что жаль, да делать нечего! И писаря просил, Да правды из мошенника И топором не вырубишь, Что тени из стены! Задарен... все задарены... Сказать бы губернатору, Так он бы задал им! Всего и попросить-то бы, Чтоб он по нашей волости Очередные росписи Поверить повелел. Да сунься-ка!.." Заплакали Свекровушка, золовушка, А я... То было холодно, Теперь огнем горю! Горю... Бог весть что думаю... Не дума... бред... Голодные Стоят сиротки-деточки Передо мной... Неласково Глядит на них семья, Они в дому шумливые, На улице драчливые. Обжоры за столом... И стали их пощипывать, В головку поколачивать... Молчи, солдатка-мать! ........................................................

Теперь уж я не дольщица Участку деревенскому. Хоромному строеньицу. Одеже и скоту. Теперь одно богачество: Три озера наплакано Горючих слез, засеяно Три полосы бедой!

........................................................

Теперь, как виноватая, Стою перед соседями: Простите! я была Спесива, непоклончива. Не чаяла я, глупая, Остаться сиротой... Простите, люди добрые, Учите уму-разуму, Как жить самой? Как деточек Поить, кормить, растить?..

........................................................ Послала деток по миру: Просите, детки, ласкою. Не смейте воровать! А дети в слезы: "Холодно! На нас одежа рваная. С крылечка на крылечко-то Устанем мы ступать, Под окнами натопчемся. Иззябнем... У богатого Нам боязно просить, "Бог даст!" - ответят бедные... Ни с чем домой воротимся Ты станешь нас бранить!.." ........................................................

Собрала ужин; матушку Зову, золовок, деверя, Сама стою голодная У двери, как раба. Свекровь кричит: "Лукавая! В постель скорей торопишься?' А деверь говорит: "Не много ты работала! Весь день за деревиночкой Стояла: дожидалася, Как солнышко зайдет!" ........................................................

Получше нарядилась я, Пошла я в церковь божию, Смех слышу за собой! ........................................................

Хорошо не одевайся, Добела не умывайся, У соседок очи зорки, Востры языки! Ходи улицей потише, Носи голову пониже, Коли весело - не смейся, Не поплачь с тоски!.. ........................................................

Пришла зима бессменная, Поля, луга зеленые Попрятались под снег. На белом, снежном саване Ни талой нет талиночки Нет у солдатки-матери Во всем миру дружка! С кем думушку подумати? С кем словом перемолвиться? Как справиться с убожеством? Куда обиду сбыть? В леса - леса повяли бы, В луга - луга сгорели бы! Во быструю реку? Вода бы остоялася! Носи, солдатка бедная, С собой ее по гроб! ........................................................

Нет мужа, нет заступника! Чу, барабан! Солдатики Идут... Остановилися... Построились в ряды. "Живей!" Филиппа вывели На середину площади: "Эй! перемена первая!" Шалашников кричит. Упал Филипп: - Помилуйте! "А ты попробуй! слюбится! Ха-ха! ха-ха! ха-ха! ха-ха! Укрепа богатырская, Не розги у меня!.." ........................................................

И тут я с печи спрыгнула, Обулась. Долго слушала, Все тихо, спит семья! Чуть-чуть я дверью скрипнула И вышла. Ночь морозная... Из Домниной избы, Где парни деревенские И девки собиралися, Гремела песня складная. Любимая моя...

На горе стоит елочка, Под горою светелочка, Во светелочке Машенька. Приходил к ней батюшка, Будил ее, побуживал: Ты, Машенька, пойдем домой! Ты, Ефимовна, пойдем домой!

Я нейду и не слушаю: Ночь темна и немесячна, Реки быстры, перевозов нет, Леса темны, караулов нет...

На горе стоит елочка. Под горою светелочка, Во светелочке Машенька. Приходила к ней матушка, Будила, побуживала: Машенька, пойдем домой! Ефимовна, пойдем домой!

Я нейду и не слушаю: Ночь темна и немесячна, Реки быстры, перевозов нет. Леса темны, караулов нет...

На горе стоит елочка, Под горою светелочка, Во светелочке Машенька. Приходил к ней Петр, Петр сударь Петрович, Будил ее, побуживал: Машенька, пойдем домой! Душа Ефимовна, пойдем домой! Я иду, сударь, и слушаю: Ночь светла и месячна. Реки тихи, перевозы есть, Леса темны, караулы есть.

1Комета. 2Примета: не надевай чистую рубаху в Рождество: не то жди неурожая. (Есть у Даля.)

Глава VII Губернаторша

Почти бегом бежала я Через деревню, - чудилось, Что с песней парни гонятся И девицы за мной. За Клином огляделась я: Равнина белоснежная, Да небо с ясным месяцем, Да я, да тень моя... Не жутко и не боязно Вдруг стало, - словно радостью Так и взмывало грудь... Спасибо ветру зимнему! Он, как водой студеною, Больную напоил: Обвеял буйну голову, Рассеял думы черные, Рассудок воротил. Упала на колени я: "Открой мне, матерь божия, Чем бога прогневила я? Владычица! во мне Нет косточки неломаной, Нет жилочки нетянутой, Кровинки нет непорченой, Терплю и не ропщу! Всю силу, богом данную, В работу полагаю я, Всю в деточек любовь! Ты видишь всё, владычица. Ты можешь всё, заступница! Спаси рабу свою!.."

Молиться в ночь морозную Под звездным небом божиим Люблю я с той поры. Беда пристигнет - вспомните, И женам посоветуйте: Усердней не помолишься Нигде и никогда. Чем больше я молилася, Тем легче становилося, И силы прибавлялося, Чем чаще я касалася До белой, снежной скатерти Горящей головой... Потом - в дорогу тронулась. Знакомая дороженька! Езжала я по ней. Поедешь ранним вечером, Так утром вместе с солнышком Поспеешь на базар. Всю ночь я шла, не встретила Живой души. Под городом Обозы начались. Высокие, высокие Возы сенца крестьянского, Жалела я коней: Свои кормы законные Везут с двора, сердечные, Чтоб после голодать. И так-то все, я думала: Рабочий конь солому ест. А пустопляс - овес! Нужда с кулем тащилася, Мучица, чай, не лишняя, Да подати не ждут! С посада подгородного Торговцы-колотырники Бежали к мужикам; Божба, обман, ругательство!

Ударили к заутрени, Как в город я вошла. Ищу соборной площади, Я знала: губернаторский Дворец на площади. Темна, пуста площадочка, Перед дворцом начальника Шагает часовой.

"Скажи, служивый, рано ли Начальник просыпается?" - Не знаю. Ты иди! Нам говорить не велено! (Дала ему двугривенный). На то у губернатора Особый есть швейцар.

"А где он? как назвать его?" - Макаром Федосеичем... На лестницу поди! Пошла, да двери заперты. Присела я, задумалась, Уж начало светать. Пришел фонарщик с лестницей, Два тусклые фонарика На площади задул. - Эй! что ты тут расселася? Вскочила, испугалась я: В дверях стоял в халатике Плешивый человек. Скоренько я целковенький Макару Федосеичу С поклоном подала: "Такая есть великая Нужда до губернатора. Хоть умереть - дойти!" - Пускать-то вас не велено, Да... ничего!.. толкнись-ка ты Так... через два часа...

Ушла. Бреду тихохонько... Стоит из меди кованный. Точь-в-точь Савелий дедушка, Мужик на площади. "Чей памятник?" - Сусанина. Я перед ним помешкала. На рынок побрела. Там крепко испугалась я. Чего? Вы не поверите, Коли сказать теперь: У поваренка вырвался Матерый серый селезень, Стал парень догонять его, А он как закричит! Такой был крик, что за душу Хватил - чуть не упала я, Так под ножом кричат! Поймали! шею вытянул И зашипел с угрозою, Как будто думал повара, Бедняга, испугать. Я прочь бежала, думала: Утихнет серый селезень Под поварским ножом!

Теперь дворец начальника С балконом, с башней, с лестницей, Ковром богатым устланной, Весь стал передо мной. На окна поглядела я: Завешаны. "В котором-то Твоя опочиваленка? Ты сладко ль спишь, желанный мой, Какие видишь сны?.." Сторонкой, не по коврику, Прокралась я в швейцарскую. - Раненько ты, кума! Опять я испугалася, Макара Федосеича Я не узнала: выбрился, Надел ливрею шитую, Взял в руки булаву, Как не бывало лысины. Смеется. - Что ты вздрогнула? "Устала я, родной!" - А ты не трусь! Бог милостив! Ты дай еще целковенький, Увидишь - удружу! Дала еще целковенький. - Пойдем в мою каморочку, Попьешь пока чайку! Каморочка под лестницей: Кровать да печь железная, Шандал да самовар. В углу лампадка теплится. А по стене картиночки. - Вот он! - сказал Макар. Его превосходительство! И щелкнул пальцем бравого Военного в звездах. "Да добрый ли?" - спросила я. - Как стих найдет! Сегодня вот Я тоже добр, а временем Как пес, бываю зол. "Скучаешь, видно, дяденька?" - Нет, тут статья особая, Не скука тут - война! И сам, и люди вечером Уйдут, а к Федосеичу В каморку враг: поборемся! Борюсь я десять лет. Как выпьешь рюмку лишнюю, Махорки как накуришься, Как эта печь накалится Да свечка нагорит Так тут устой..."