Валерий Куринский - Автодидактика Страница 14

Примечание редактора: /Но здесь нужно обратить внимание еще на одну тонкость - для русского фонетического слуха немецкий [е:] будет напоминать больше русский "и", чем "е", потому что средняя спинка языка при произнесении [е:] поднимается к верхнему небу гораздо выше, чем в русском. То же самое можно сказать о немецких [о:] и [u:] - мы воспримем [о:] скорее как русский "у", чем как русский "о", потому что при произнесении немецкого [о:] спинка языка поднимается к верхнему небу гораздо выше, чем для русского "о "/.

А теперь я расскажу вам о третьем манке, который вызовет к жизни или, вернее, поможет осознать фокусировку французского языка. Вы знаете, где он, этот фокус находится? Там, где находится так называемый "третий глаз". Но для того, чтобы мы хорошо могли эту фокусировку натренировать, я вернусь в 1812 год, потому что французский манок имеет очень интересную историческую гносеологию. Когда-то отступающие французы, очень страдая зимой 1812-1813 года от холода, голода и падежа лошадей, подходили к нашим крестьянам и, указывая на мертвую лошадь, говорили: "Mon cher ami, cheval..." Естественно, крестьянин, который в России обычно плохо говорил по-французски, понимал, что "шваль" - это дохлая лошадь, хотя это просто лошадь, а "Mon cher ami" "мой милый друг" - как "шаромыжник", хотя на самом деле француз говорил крестьянину: "Мой милый друг, лошадь пала, дай чего-нибудь поесть, может, можно погреться? Одолжи лошадь..." "У, опять шаромыжники идут", - ворчал крестьянин и, бывало, протягивал несчастному французу кусок хлеба.

Так вот, попробуем произнести "Mon cher ami" с думанием напряженным, со сконцентрированной мыслью о том, что всю свою энергию, ту самую ментальную, мы направляем в "третий глаз", и произносим манок не в нос, а в место чуть повыше переносицы: "mon cher ami" [mP Ser a/mi].

Потом, осваивая различные звукодвижения, мы постепенно придем ко все более отточенным взаимоотношениям между фокусировками, к возможности заменить одну фокусировку другой, научимся переключать систему движений речевого аппарата с одного языка на другой, просто меняя фокусировку. Например, давайте вспомним фокусировки в русском и украинском языках. В русском языке - центральная фокусировка, мы ищем точку фокуса, опуская из вершины неба перпендикуляр, середина которого будет геометрическим местом центра рта. Ощущение сфокусированности вызывается при помощи манка: "Эй, ты!" Тот, кто наблюдателен, уловит сразу, тот, кто менее, пусть повторяет, стараясь точно представить точку посредине перпендикуляра: "Эй, ты.'" И тот, кстати, кто говорит с акцентом, сразу определит, что ему нужно делать, настраиваясь после каждого слова, как скрипка, чтобы исправить свою речь, "потому шо у нас говорят на нижние зубы". Нижнезубная - это южнорусская или же украинская настройка: "Пiду додому". Фокусировка - на основании нижних передних зубов.

Кстати, точно такая же фокусировка, с небольшой коррекцией в некоторых случаях, но, грубо говоря, точно такая же все-таки, в итальянском языке: "Nell mezzo dell'camin di nostra vita..." Здесь есть некоторые, видите, интонационные особенности, но это относится, скорее, к области гештальтных движений, хотя она связана, безусловно, и с областью движений мышечных. Так что в итальянском и украинском языках одинаковый не только вокальный посыл, почему и принято считать эти два языка наиболее певучими, а посыл чисто как бы фонетический или фонематический.

Теперь достаточно, по-моему, вы уже знаете для того, чтобы, разучивая сегодня манки, иметь представление о произнесении всех общих звуков (общих, естественно, номинально, номенклатурно) в этих четырех-пяти языках. Правда, вместе с итальянски-это будет шесть. Итак, вы можете сказать сейчас [m] на английском языке? Как это сделать? Вы сначала скажите: "То be" и после этого - [m]. Точка фокусировки у передних верхних зубов: [tu/bi:] -[m]. А теперь, кто смелый, сможет произнести манок на немецком языке? "Dresden" [/dre:sdFn]-[m]. Фокусировка предложит вам напряжения, и вы просто пронаблюдаете за ними. Это и есть конкретная работа над звукодвижениями, потом вы начнете заниматься соединением звукодвижений, а это возможно через неделю, через полторы у наиболее восприимчивых, а может, и завтра. Потренировавшись в соединении звукодвижений в слово-движения, вы придете к какому-то оптимальному числу слово-движений и вам захочется овладеть пассажной техникой. "You may to take a horse to the water, but can not make him drink", - вам пассаж захочется произнести, какие-то движения покрупнее сделать, соединяя маленькие, которые уже отработались. Вот это и есть работа селекционера, работа садовода, выращивающего навык, работа осмысленная, достойная человека, который знает, что он делает и наслаждается от того, что у него получается.

Значит, чем заниматься вам уже ясно. Нужно заниматься, прежде всего, тренировкой фокусировки, тренировкой как бы своей ментальной сферы, потому что движение начинается здесь, а не на языке, потому что сначала мы совершаем его во внутреннем мире. И потом, когда вы сможете перенастраивать словодвижения по изготовкам, потому что уже знаете ход мысли, увидите, как все будет словно перемещаться во рту. Теперь можно извлечь ваши знания о результирующей фазе движения, - которые, естественно, отнюдь не помешают, а они всегда есть в учебниках. Чувствуете, как в руках оживает удивительный инструмент изучения тех самых учебников, ведь правила, благодаря тому, что они существуют еще и в примерах, легко усваиваются через пассажные движения, которые можно повторять бесчисленное множество раз, помня о том, что в автодидактике совершаются исключительно творческие повторы, то есть повтор никогда не должен быть одинаковым (вы понимаете теперь общий ход мысли во время работы в любой области автодидактики?), механическим, мы работаем только над движением, и если у меня сгибается пальчик, я -гений. Все! Сейчас прибегу и буду работать! Как проклятый - день и ночь! Но интересно! Ой, как интересно! У меня очень много работы, потому что писать сонеты или учить иврит- это то же самое. Потому что наблюдение за самым прекрасным, за рождением Афродиты из пены движений - это здорово, это креативность наша, вот та, о которой мы мечтаем в школе. А она начинается с элементарного, она начинается с маленького навыка, которому я научился, но который в старых методиках завален рухлядью так, что к нему и не пробраться. А иначе как объяснить, почему вы сразу не могли произнести [m] по-английски, хотя почти все худо-бедно говорят на этом языке, а различие в произношении русского и английского [m] не вызывает сомнений? В чем тут загвоздка? Да в том, что мы знаем сложные вещи, а в простых барахтаемся, как слепые котята.

Вы понимаете, в моей иронии есть элемент желчности, но это я любя и скорбя, потому что тот, кто опять сегодня будет трепыхаться и терять драгоценных двадцать минут жизни перед сном и не делать того, что я вам советовал, тот опять будет начинать "с понедельника", "с выходного", или же, того хуже, - со своего отпуска, а все, которые сегодня пойдут вперед, через полгода, через два года будут владеть таким материалом, который им и не снится сегодня, они даже предположить не могут, что через год будут заниматься, к примеру, китайским языком. И страшно стыдно и обидно за тех людей, которые сегодня, именно сегодня не начали работать, когда все свежо, когда ясно освещена эта дорога, аллея прорублена - она потом зарастет моментально, если ты не занимаешься. Только наши действия могут вывести нас из внутренней стагнации, которая страшней, чем триста брежневских застоев. Итак, to another space(англ. "в иное пространство"), из чулана, наружу! Давайте будем смотреть, давайте будем общаться друг с другом, давайте будем тренировать себя так, как положено тренировать разумным людям для того, чтобы приобрести навык.

Теперь несколько слов о международной фонетической транскрипции. Есть так называемые знаки международной фонетической транскрипции, их можно найти в хороших словарях, тем более, что количество знаков на все языки мира не превышает сотни. Конечно же, они имеют очень много специфических разных трактовок, применений и т. д., потому что знак - очень грубая форма записи подлинного звучания звука. Но мы в автодидактике работаем с международной таблицей фонетических транскрипций несколько иначе, нежели в традиционном узусе. Мы используем знаки как ноты движений, понимая их как повод для того, чтобы совершить, во-первых, правильную изготовку и, во-вторых, результацию. Релаксация чаще всего сливается в словодвижении со следующей изготовкой. Но это не значит, что она ликвидируется. Ее надо иногда использовать для того, чтобы хорошо натренировать какие-то движения. Но об этом мы еще обязательно поговорим, потому что, к сожалению, ни один учебник по языкам на дает системных описаний приготовления речевого аппарата. И в результате это приводит к тому, что, заканчивая инязы, у нас все равно говорят: "Ай лав ю и ты меня лав". Все. А один студент, лет восемь назад, как-то прочитал здесь: "Тэнк ю веру мух майселпст". По-моему, он это серьезно, хотя, нет, наверное, шутил...