Демьян Бедный - Том 1. Стихотворения 1908-1917 Страница 14

Волк*

Газета «Земщина» открыла рабочий отдел, в котором призывает рабочих к «классовой» организации.

Долгонько я молчал. А правду молвить надо.

В овечьей шкуре Волк прокрался как-то в стадо;Взобравшись на бугор, он к овцам держит речь:     «Овечки, ярочки, подруги!Покажемте пример для всей округи,Что овцам незачем давать себя стеречь!Удрав от пастухов с их преданными псами,Докажем всем, что мы от Волка уберечь     Себя сумеем сами.Да что! Ведь, как-никак, Волк тоже с головой:     Смекнет он сам, что с нами     Ему расчет прямой     Сойтись на мировой.     Подруженьки, нет спору,     Что Волку не корысть     Овец вповалку грызть     Без вкусу, без разбору.Сподручней для него нас есть… по договору!     Забыв, что было день назад,Мы с Волком поведем дела на новый лад.И я уверена, что сам он будет радК обеду резать нас – законно и без риску –По нами ранее одобренному списку».

     Вот где – любуйтесь – грамотеи!В игре с рабочими им нечем козырнуть, –Казалось бы: оглобли повернуть, –     Так нет, пустились на затеи        Да не с того конца!     Не скрыли хищного лица,Как ни рядилися в рабочие тулупы.Ведь басня вся моя – для красного словца, –        Рабочий – не овца!А волки «Земщины»… ей, не по-волчьи глупы!

Сватовство*

«Ну, чем, скажи ты мне, сынок мой не жених?»«Дочь у меня, чай, тож невеста     Не из худого теста!»Вот были мужики! И не сошли ведь с места,     А дело слажено у них:   Едва ль не за вторым стаканом     Толкуют о приданом.А только кулака, ей-ей, надул кулак:Жених известный был плутяга и маклакИ бил в глаза фальшивым глянцем.     Невеста же, хотя и впрямь брала        И телом и румянцем,Однакоже давно промеж парней слыла        Девицею… с «изъянцем»!

Слыхал я, что кадет стал нынче в женихах,Что к «прогрессистке» он заслал московских свах.– Не думайте, что сдуру или спьяна!Купчиха хоть проста, да сдобна и румяна.     А что касается изъяна,Девица – спору нет – с «грешком»,Зато жених с «хорошим тоном».     Так все покроется «законом»        И золотым мешком!

Тереха*

«Многие рабочие читают буржуазные господские газеты, потому что там пишут занятно».

        У всякого Ермишки        Свои делишки.А у Терехи дел – хотя б на полчаса.День целый паренек шныряет по заводуДа мелет языком: сначала – про погоду,Про сплетни разные, потом – про чудеса,     Каких не слыхано и сроду,        А там – хитрец каков!     Ведь начал с пустяков –Ан глядь, в конец того выводит вавилоны     Про власть и про законы,Про мирное житье, покой и благодать,        Про старые порядки,Которые, мол, грех огульно осуждать,И про рабочий люд: ему б терпеть да ждать,А он туда ж – шумит, бастует без оглядки!..     Завод под вечер тих и пуст,        Зато полна пивная лавка.Тереха тут. Вокруг Терехи – давка.        Тереха – златоуст!Что ж так? Аль все вчера от пашни?     Ужель рабочим невдомек,Что их морочит всех зубастый паренек,     С хозяином сведя лихие шашни?Какое! Знают все. Наружу правда прет.Куда Тереха гнет, всем до чего понятно!А слушают взасос: «Что ж из того, что врет?     Да врет-то как занятно!»

        Когда б я мог!     Когда б имел я бойкий слог!     Уж то-то б написал статейкуПро «Речь», «Биржевку» да «Копейку»,     Не позабыв еще газеток двух иль трех,     Что нравятся иным рабочим,     До разного вранья охочим,Где что ни слово – брех, да ведь какой же брех:     Не одного, а дюжины Терех!

Союз арапов*

«Особое присутствие, закрыв два про- фессиональных общества рабочих, в том же заседании разрешило регистрацию трех игорных клубов».

Ареопаг со страхомСидел, внимал докладу:   «Стоим мы перед крахом!С народом нет уж сладу!Куда я взор ни кину,Отрады нет для взора:Мужик жует мякину,Мужик нам – не опора!Рабочий – груб, невежда,Нас съесть готов с нахрапа.Одна у нас надеждаНа клубного арапа!»«Мужик?.. Рабочий?.. Прочь их! –Воскликнул хор сатрапов. –Долой союз рабочих!Ура, союз арапов!!»

«Убийца»*

«Ох, батюшки! Уж я ль воров не берегусь?А что терплю от них! Ведь тут уж не до шуток:То в курах был урон, потом дошло до уток,        А нынче скраден – гусь!»     Хотя валялися и потроха и перья        Вокруг собачьей конуры,        Хозяин все же до поры     К собакам не терял доверья.Но раз их стал корить, что даром хлеб едят:Добра хозяйского ни малость не глядят.Собакам тот укор сказался подозреньем.     Уж не донес ли кто тайком?А как щенок один давно был под сомненьем,То псы расправились немедля со щенком     И с неостывшим рвеньемНад трупом подняли они же слезный вой.Допреж того был туг хозяин головой,А тут еще, такой увидевши разбой,     Он речью подлой и лукавойПса старого был с толку сбит совсем.Пес выл: «Да будет вам, друзья, известно всем,Что сей щенок сражен не камнем, не отравой:От вражеских зубов за нас пал он со славой!Он – мученик… Герой… Он – жертва злых страстей!..Псы верные, клянусь у дорогих костей,По виду ран сужу… Тут пахнет чертовщиной!И будь хозяин наш не бабой, а мужчиной,     Он смог бы показать пример,Как строго должен быть наказан зверь-убийца,        Злодей и кровопийца,        Проклятый изувер!»Хозяин речью был растроган и взволнован.Собаки ж до того, казалось, были злы,Что вмиг «убийца» был разыскан, арестован,        Приведен и закован        В двойные кандалы.Не знаю точно, как арест был обоснован,Но старый лютый пес, забившись в конуру,Смеялся там до слез, до судорожных колик:«Ав-ав, смехотушка!.. Ав-ав-ав-ав, помру!..»     Как не смеяться?! Я не вру:Был в кандалы закован… кролик!

        Не знаю, говорить иль нет        О «следствии» скандальном?Лихие псы взвели на кролика навет        В убийстве «ритуальном».Хоть ясно, чем грозит подобная беда,И хоть на правый суд надежды очень мало,        Но – всякое бывало! –Над правдою в судах глумились не всегда.        Так подождем суда.

«Вещунья»*