Александр Зиновьев - Мой дом - моя чужбина Страница 14

Его я не убью, меня прикончит он.

Таков железный жизненный закон.

Тот деятель, что речь произносил,

Потом меня на чашку кофе пригласил.

Вот вам пример, как далеко не правы,

Кто говорит, что не трезвеют наши нравы.

Нам водку б пить, - сказал он, - это факт.

Но я имел уже обширнейший инфаркт.

Быть трезвым должен целых две недели.

Хотя, не русские мы что ли в самом деле?!

Поллитра на двоих, известно с давних пор,

Здоровью плюс и для мозгов простор.

Ты, кажется, упомянул про этого Поэта?

Что сохранилось от него? Вот только это.

Но издавать такое не берусь я,

Хоть здесь не пахнет даже, а воняет Русью.

Меня тогда тут в порошок сотрут.

Пойдет насмарку наш огромный труд.

За счет других легко права качать.

Ты сам пустил бы это вот в печать?

Ты ж видишь сам, печатать вот такое

Журнал угробить собственной рукою.

И поступил он, в общем, как скотина.

Подпортил нашу гармоничную картину.

Но вот и водочка с отличною закуской.

Пьем за расцвет литературы нашей русской!

Теперь о деле.

Есть у нас идейка.

Не мог бы ты нам настрочить статейку

Про гнет советской (разумеется) цензуры

И о свободе полной здесь литературы?

А вообще - пора окончить эмигрантские заботы.

У нас такое есть решение насчет твоей работы…

КАЖДОМУ - ПО ТРУДУ

Пролетели три недели.

Наконец-то я при деле.

Есть зарплата.

И притом

Есть у нас теперь свой дом.

На двоих три этажа.

Жалко, нету гаража.

Моя Нюшка впала в раж.

- Я с них выдеру гараж!

- Но у нас же нет авто !

- Мне, Иван, начхать на то.

Мы ж идейные борцы.

Нам положены дворцы.

Снова, чтоб ей было пусто,

В животе урчит капуста.

Снова пахнут, как в России,

Подгорелые котлеты.

Нюшка жаждет быть красивей,

Примеряет туалеты.

Необъятным вертит тазом,

Не стесняясь в выраженьях.

Я почти теряю разум

От такого наважденья.

Это вот исчадье ада

Есть небесное созданье?!

Это, значит, мне награда

За прожитое страданье?!

Эта вот цепная сука

Баба русская простая?!

Одуряющая скука,

Как в России, вырастает.

ГИМН ПОБЕДЫ

В кухне слышится порою наш отборный русский мат.

Это - Нюшка заставляет мыть посуду автомат.

Не уроним нашу марку!

Одолеем кофеварку!

Хватит, товарищи, рыться

В нашем российском корытце!

Теперь перед нами открыто

Все мировое корыто!

МЫ - ЖЕРТВЫ

И опять Нюшка судачит. -

Вань, у нас теперь задача:

Чтоб спокойно тута жить,

Надо Запад воружить.

А не то наши придут,

Все богатство отберут.

Зря мы что ль с тобой страдали?!

Зря мы что ль недоедали?!

Зря мы что ли?… И так дале.

Я шагаю в кабинет,

Но и там спасенья нет.

Признаюсь вам, конечно - под большим секретом:

И я с рождения в душе был чуточку поэтом.

Но обречен был сочинять помои политбрани,

Да резолюции для проф- и партсобраний.

Теперь свободен я. И обеспечен всем от пуза.

И Нюшка с новыми зубами - чем тебе не Муза?!

Такой комфорт не всякому приснится.

Но стала по ночам тревожить поясница.

И не способен Запад одолеть российский геморрой.

И уж не тянет обличать советский гнусный строй.

Чу, унитаз, как в России, урчит.

Дождик уныло по стеклам стучит.

Язва бушует. И ради-кулит.

Старая Нюшка в подушку скулит.

А мне представляется детства картина…

По полю конная-мчится лавина.

Из рук вырывается алое знамя.

Тот враг, кто не мчится в атаку за нами.

Строчат пулеметы. И пушки гремят.

Враг перепуган. Разгромлен. И смят.

Пусть это - в кино.

Пусть все это - из книжки.

Но мы же - романтики.

Мы же - мальчишки.

Для нас это - жизнь, а не подлый обман.

Но годы прошли. И растаял туман.

"Ура!" отгремело. Умчалися кони.

И бывший романтик в отчаяньи стонет.

ИЗ НЮШКИНОГО ПИСЬМА В МОСКВУ

Как на запад попадешь,

Сразу видишь разницу,

Как у нас и как у них

Подчищают задницу.

Там у нас доселя трут

От газет бумагою.

Не дерут, а моют тут

Ароматной влагою.

Промокают опосля

Мягкою синтетикой.

Мажут срамные места

Дорогой косметикой.

Тут и задницей поймешь:

Эта демократия Перво-наперво нужна

Для прогресса сратия.

КОНЕЦ РАССКАЗА

Неразлучно я теперь с тоской живу.

Не могу, хотя хочу расстаться с ней.

Удается позабыться наяву,

Заявляется - грызет меня во сне.

Я не дам, конечно, волю той тоске.

Как положено одет буду, обут.

Пусть там думают завидуют в Москве,

Будто я в земном раю витаю тут.

А что агент я, я наврал.

Я этим цену набивал.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

от автора

Есть Родина-сказка.

Есть Родина-быль.

Есть бархат травы.

Есть дорожная пыль.

Есть трель соловья.

Есть зловещее "кар".

Есть радость свиданья.

Есть пьяный угар.

Есть смех колокольчиком.

Скрежетом мат.

Запах навоза.

Цветов аромат.

А мне с этим словом

Упорно одна

Щемящая сердце

Картина видна.

Унылая роща.

Пустые поля.

Серые избы.

Столбы-тополя.

Бывшая церковь

С поникшим крестом.

Худая дворняга

С поджатым хвостом.

Старухи беззубые

В сером тряпье.

Безмолвные дети

В пожухлом репье.

Навстречу по пахоте

Мать босиком.

Серые пряди,

Под серым платком.

Руки, что сучья.

Как щели, морщины.

И шепчутся бабы:

Глядите, мужчина!

Как вспомню, мороз

Продирает по коже…

Но нет ничего

Той картины дороже.