По эту сторону горизонта (несколько историй о вантузе, поэзии, бадминтоне, и кое о чём другом) - Юрий О.Ш. Страница 15

ребёнком с пятого этажа на улицу вынести, помочь жене стиранное бельё на балконе развесить … да мало ли, что ещё. Впрочем, это всё так – по мелочам. Главная забота отныне мужская – достаток в семье. Но какой, к чёрту, достаток, если зарплата молодого по части экономики специалиста на кондитерском комбинате всего-то сто сорок два рубля. Плюс, правда, шестьдесят шесть копеек сверху, но ведь это стоимость всего одной бутылки молока в магазине и двух сдобных булочек. А цена ползунков уже рубль двадцать. А помимо ползунков, которых только на месяц и хватает, и куча другой одежонки нужно. А игрушка, что самая простая, пупсик резиновый – рубль шестьдесят пять, а если что посолиднее, игрушечный рояль, например, то семнадцать рублей вынь, да положи. Поневоле денежки полюбишь, поневоле! Это раньше на корыстные прегрешения своего тестя он свысока смотрел: мол, какой с человека спрос, если у него в роду интеллектуалов никогда не было, всё генологическое древо в ветвях сплошь мещанско-торгашеских – то ли дело «мы», интеллигенция(!), носители высоких духовных принципов. Да только принципами и сам не наешься, и дитя своего не накормишь. И будь ты хоть трижды с высшим образованием, а если нутро достатка не жаждет, то и хлебай тогда одни лишь пустые щи. Тем более, что жизни высшие смыслы – они на то и вечные, чтоб никуда не деваться!.. а раз так, то и спешить с геройствами всякими незачем.

§ … {Да, что мне небо, / небо – даль, / не корка хлеба, / не медаль. / Да, что мне звёзды – / крохи света, / не к трону вёрсты, / не монета.} … «А годы летят … Наши годы, как птицы, летят29», – не просто песенные слова, а пророчество <да-да, именно, так – обыкновенными словами. Хотя многие тщатся, пророчества ищут там, где их нет. Ведь что катраны Нострадамуса? – больше тумана, чем сути. А истинному откровению никаких последующих домыслов не надо, и многослойная помпезная значимость – одежды пустопорожности и бессмыслия. Гениальное – это всегда просто, и незамысловатые житейские истины, как ни странно, именно в этом ряду: «какие труды, такие и плоды», «каков есть, такова и честь», «к чему охота – к тому и смысл» … но кому ж нужна сермяжная правда?> Да-уж, годы летят, уже тридцать пять стукнуло, и на вопрос трёхлетней дочурки: «Папа, а ты меня спасёшь, если вдруг дракон прилетит?» нетрудно и отшутиться, а вот героем в глазах девятилетнего Антошки быть ему абсолютно нечем. Экономист – он ни поднебесных гор не штурмует, ни космос не покоряет. Он сидит с утра и до вечера с кипой бумаг и высчитывает на куске железа под названием «арифмометр «Феликс М» уж давно опостылевшие цифры, и лишь только для того, чтобы вставить их меж давно набившими оскомину словесами: «… это показывает, что выручка от реализации мучных изделий продукции возросла с 44,145 тыс. руб. до 45,016 тыс. руб. в 1983 году, и с 45,016 тыс. руб. до 46,212 тыс. руб. в 1984 году. Росту объёма производства способствовала модернизация оборудования цеха по выпуску тортов и пирожных, и что привело к значительному снижению издержек и существенному повышение производительности труда». Вот так-то, и никак иначе, хотя на комбинате многие прекрасно знают, что в цехе лишь только сейчас установили оборудование, которое до этого пылилось на складах аж двенадцать лет, а рост выручки от реализации мучных кондитерских изделий случился за счёт совсем простого: из килограмма сырья вместо одного торта «Праздничный» ценой два рубля двадцать копеек стали выпускать два торта «К чаю» по цене один рубль сорок пять копеек за единицу товара. И он тоже об этом знает. Но к чему битва за правду с «ветряной мельницей», ведь дирекции нужны не Дон Кихоты, а покладистые экономисты. Тем более, что старого хрыча Даниловича наконец-то отправили на пенсию, и в планово-экономическом отделе образовалась вакантная должность главного экономиста с зарплатой в сто семьдесят девять рублей восемнадцать копеек.

§ … {Увы и ах, иссякла сила / На полпути, в подъём – никак, / Олимп не море, где ветрила / Уносят вдаль за просто так.} … Что ни говори, а всегда хочется большего. Большего и лучшего. Даже, если ты главный экономист кондитерского комбината, а в жизни у тебя и так всё хорошо … почти. Исключительно жильё лишь тесновато, трёхкомнатная квартира не помешала бы! Ключи же от квартиры же нынешней, двухкомнатной, вручили ему в горисполкоме уж давненько, после рождения первого ребёнка. Благо, для его семьи не только на небе звёзды удачно сошлись, но и тесть похлопотал, важному чиновнику <и жёнушке его тоже> шикарные золотые зубы, считай, забесплатно вставил. А вот дальше – ну, никак – ну, никак не продвигается наверх его пятая позиция в списках очередников на расширение жилплощади, и всё тут. И вины его абсолютно нет никакой <как и помощи тестя, заболел тесть, и заболел серьёзно>. И это на меркантильном Западе всё, что ни попадя, и продаётся, и покупается. Были бы деньги. А деньги там есть, поскольку капитализм – мир стяжательства и всяческого барышничества. А в планово-экономическом отделе кондитерского комбината страны Советов богатеи, трёхтомную квартиру себе что могут без труда прикупить, как-то не водятся. Тем более, что страна Советов – общество социалистическое, а потому жильё не продаётся, а выделяется государством. Нет, есть, конечно же, всякие там жилищные кооперативы. Но главному экономисту на нужную ему квартиру деньги до самой пенсии копить надо. Можно, конечно, по найму в родные северные края поддаться, за длинным, что говорится рублём, но там в цене мозолистые рабочие руки. А какой же изнеженный интеллигент, да ещё в сорок пять лет, будет осваивать бульдозер или отбойный молоток. Так что выбор ему лишь только один – надежда на … выбор, на удачный выбор членами Политбюро меж себя нового, а главное, глубоко озабоченного нуждами народа не старого и деятельного Генерального секретаря Центрального комитета Коммунистической Партии Советского Союза.

§ … {Застойна жизнь? – взбурли её влеченьем, / Своей души естественным стремленьем / К волшебным над заморьем миражам, / Молочным рекам и кисельным берегам.} … И выбор свершился, и свершился он в пользу моложавого деятельного генсека. «Через четырнадцать лет каждой семье – отдельную квартиру!» – сходу провозгласил новый советский лидер, и чем это плохо? А тем более, для главного экономиста кондитерского комбината у которого к двухтысячному году дочка уж на выданье будет. И уж теперь-то ждёт любимую дочку