Игорь Губерман - Гарики на все времена (Том 1) Страница 16

629

Служить высокой цели? Но мой домни разу этой глупостью не пах.Мне форма жмет подмышки. И притомтревожит на ходу мой вольный пах.

630

О чем судьба мне ворожит?Я ясно слышу ворожею:ты гонишь волны, старый жид,а все сидят в гавне по шею.

631

Конец апреля. Мутный снег,не собирающийся таять,и мысль о том, что труден век,но коротка, по счастью, память.

632

Учить морали — глупая морока,не лучшая, чем дуть на облака;тебе смешна бессмысленность урока,а пафос твой смешит ученика.

633

Разумность — не загадка, просто этоспособность помнить в разные моменты,что в жизни нет обратного билета,а есть налоги, иски, алименты.

634

Сколь мудро нас устроила природа,чтоб мы не устремлялись далеко:осознанное рабство — как свобода:и даль светла, и дышится легко.

635

Забавно, что стих возникает из ритма;в какой-то момент, совершенно случайныйиз этого ритма является рифма,а мысли приходят на свет ее тайный.

636

Когда 6 из рая отвечали,спросить мне хочется усопших —не страшно им ходить ночамисквозь рощи девственниц усохших?

637

Тоски беспочвенное чувство —души послание заветноео том, что гнилостно и гнусноей наше счастье беспросветное.

638

Был подражатель, стал учеником,и в свет его ввела одна волчица;но слишком был с теорией знаком,чтоб лепету и бреду научиться.

639

Я уважал рассудка голос,к нему с почтеньем слух склонял,но никогда на малый волосрешений глупых не менял.

640

Сомнительная личность — это кот,что ластится и жаждет откровений;сомнительная личность — это тот,о ком уже все ясно без сомнений.

641

Мне кажется, наука с ее трезвостью,умом и сединою в волосахкопается в природе с наглой резвостьюмальчишки, что копается в часах.

642

Грозным запахом ветер повеял,но покой у меня на душе;хорошо быть сибирским евреем —дальше некуда выслать уже.

643

Столько волчьего есть в его хватке,так насыщен он хищным огнем,что щетинится мех моей шапки,вспоминая о прошлом своем.

644

В неусыпном душевном горении,вдохновения полон могучего,сочинил я вчера в озарениивсе, что помнил из Фета и Тютчева.

645

И в городе не меньше, чем в деревне,едва лишь на апрель сменился март,крестьянский, восхитительный и древнийцветет осеменительный азарт.

646

А ночью небо раскололось,и свод небес раскрылся весь,и я услышал дальний голос:не бойся смерти, пьют и здесь.

647

Сейчас не бог любви, а бог познанияпитает миллионов нищий дух,и строит себе культовые здания,и дарит муравьям крылатость мух.

648

С природой здесь наедине,сполна достиг я опрощения;вчера во сне явились мнеРуссо с Толстым, прося прощения.

649

Кто жизнь в России жил не зря,тому грешно молчать, —он отпечатки пальцев злаумеет различать.

650

Уже в костях разлад и крен,а в мысли чушь упрямо лезет,как в огороде дряхлый хрено юной редьке сонно грезит.

651

Что я сидел в тюрьме — не срам,за верность чести в мышеловкубыл загнан я. Как воин шрам,люблю свою татуировку.

652

Покой исчез, как не было его,опять я предан планам и химерам;увы, штанам рассудка моегохарактер мой никак не по размерам

653

Боюсь попасть на землю предкаи ничего не ощутить,ведь так давно сломалась ветка,и так давно прервалась нить.

654

Мой воздух чист, и даль моя светла,и с веком гармоничен я и дружен,сегодня хороши мои дела,а завтра они будут еще хуже.

655

Конечно, жизнь — игра. И даже спорт.Но как бы мы себя ни берегли,не следует ложиться на аборт,когда тебя еще и не ебли.

656

Исчезли и зелень, и просинь,все стало осклизлым и прелым,сиротская стылая осеньрисует по серому серым.

657

Не зная зависти и ревности,мне очень просто и легкодоить из бурной повседневностиуюта птичье молоко.

658

Вчера я думал в темной полночи,что мне в ошейнике неволиболь от укусов мелкой сволочиострей и глубже главной боли.

659

Очевидное общее естьв шумной славе и громком позоре:воспаленные гонор и честьи смущенная наглость во взоре.

660

Новые во мне рождает чувствадревняя крестьянская стезя:хоть роскошней роза, чем капуста,розу квасить на зиму нельзя.

661

Слегка курчавясь днями выходными,дым времени струится в никуда,и все, что растворимо в этом дыме,уносится без эха и следа.

662

Неясное дыханье колдовства,забытые за древностью поверьяна душу навевает нам листва,которой плачут осенью деревья.

663

Мой друг — иной, чем я, породыввиду несходства чрезвычайного:мне дорог тайный звук природы,ему — природа звука тайного.

664

Даровит, образован и знаний букет,ясен ум и суждения быстры,но способности есть, а призвания нет,а бензин — только жидкость без искры

665

Муза истории, глядя вперед,каждого разно морочит;истая женщина каждому вретименно то, что он хочет.

666

Часто мы виновны самив наших промахах с девицами,ибо многие задамиговорят не то, что лицами.

667

Царствует кошмарный винегретв мыслях о начале всех начал:друг мой говорил, что Бога нет,а про черта робко умолчал.

668

Пожить бы сутки древним циником:на рынке вставить в диспут строчку,заесть вино сушеным финикоми пригласить гречанку в бочку.Под утро ножкою точенойона поерзает в соломе,шепча, что я большой ученый,но ей нужней достаток в доме.Я запахну свою хламиду,слегка в ручье ополоснусь,глотком воды запью обидуи в мой сибирский плен вернусь.

669

А закуришь, вздохни беспечальноу заросшей могилы моей:как нелепо он жил и случайно,очень русским был этот еврей.

670

Живу я безмятежно и рассеянно;соседи обсуждают с интересом,что рубль, их любимое растение,нисколько я не чту деликатесом.

671