Сергей Есенин - Том 2. Стихотворения (Маленькие поэмы) Страница 16

Сказание о Евпатии Коловрате, О хане Батые, Цвете Троеручице, о Черном Идолище и Спасе нашем Иисусе Христе

За поёмами Улыбыша*Кружат облачные вентери*.Закурилася ковыльницаПодкопытною танагою.

Ой, не зымь лузга*-заманницаЗапоршила переточины*,—Подымались злы татаровеНа зарайскую сторонушку.

Задрожали губы Трубежа*,Встрепенулись очи-голуби,И укромы* крутоборыеПосолонью зачаведели.

Не ждала Рязань, не чуялаА и той разбойной допоти*,Под фатой варяжьей засынькой*Коротала ночку темную.

Не совиный ух защурился,И не волчья пасть осклабилась,—То Батый с холма ЧурилковаПоказал орде на зарево.

Как взглянули звезды-ласточки,Загадали думу-полымя:Штой-то Русь захолынулася*?Аль не слышит лязга бранного?

Щебетнули звезды месяцу:«Ай ты, Божие ягнятище!Ты не мни траву небесную,Перестань бодаться с тучами.

Подыми-ка глазы-угольяНа святую Русь крещеную,Да позарься в кутомарии,Что там го́рами ерошится?».

Как взглянул тут месяц с привязи,А ин жвачка зубы вытерпла,Поперхнулся с перепужиныИ на землю кровью кашлянул.

Ой, текут кровя сугорами,Стонут пасишные пажити*,Разыгрались злы татарове,Кровь полониками* черпают.

Впереди ль сам хан на выпячиНа коне сидит улыбистоИ жует, слюнявя бороду,Кус подохлой кобылятины.

Говорит он псиным голосом:«Ой ли, титники братанове,Не пора ль нам с пира-пображниНастремнить коней в Московию?»

От Ольги́ до Швивой Заводи*Знают песни про Евпатия*.Их поют от белой вызнатиДо холопного сермяжника.

Хоть и много песен сложено,Да ни слову не уважено,Не сочесть похвал той удали,Не ославить смелой доблести.

Вились кудри у Евпатия,В три ряда на плечи падали.За гленищем ножик сеченыйПодпирал колено белое.

Как держал он кузню-крыницу,Лошадей ковал да бражничал,Да пешнёвые угориныДвумя пальцами вытягивал.

Много лонешнего смолота*В закромах его затулено*.Только нет угожей засыньки,Чернокосой побеседнушки*.

Не одна краса-зазнобушкаВпотайную по нем плакала,Не один рукав молодушекОт послезья продырявился.

Да не любы, вишь, удаломуЭти всхлипы серых журушек,А мила ему зазнобушка,Што ль рязанская сторонушка.

Как гулял ли, хороводничалУдалой-те добрый молодецИ Ольгу́ ли волноватуюВ молоко парное вспенивал.

Собирались злы татарове,На Москву коней шарахали.Собегалися бояровеНа кулажное устанище.

Наряжали побегушника,Уручали серой грамотой:«Ты беги, буди, детинушка,На усуду свет Евпатия».

Ой, не колоб в поле котитсяНа позыв колдуньи с Шехмина,—Проскакал ездок на ПилевоДа назад опять ворочает.

Крутозыбы волны белые,Далеко их видно по лугу.Так и мечутся, яруютсяУкусить седое облако.

Подскакал ездок ко берегу,Тянет поводы на быстрицу,Да не лезет конь в сумятицу,В две луны подковы вытянув.

Как слезал бегун, задумывал:«Ай, с чего же речка пенится?Нет ни чичерного сиверка*,Ни того ль лесного шолоха*».

Да вставал тут добрый молодец,Свет Евпатий Коловратович,Выходил с воды на посолонь,Вытирался лопушиною.

Утихала зыбь хлябучая,Развивались клубы пенные,И надводные коряжиныПо-лягвачьему пузырились.

А и крикнет побегушниче:«Ой ты, лазушновый* баторе*!..Ты беги, померяй силушкуЗа Рязанью над татарами».

На узёмном погорелищеЗа Коломной бабы хныкают.В хомутах и наколодникахПовели мужей татаровья.

Хлыщут потные погонщики,Подгоняют полонянников,По пыжну путю*-дороженькеСтавят вехами головушки.

У загнетки* неба синегоОблака горят, поленища,На сухменьи ель*-ухватищеПламя-полымя ворочает.

Не кухта* в бору замешкаласьИ не лышник* чешет бороду,Ходит Спасе, Спас-угодничеСо опущенной головушкой.

Отворялась Божья гридница*Косятым окном* по нудышу,Выходила Троеручица*На крылечко с горней стражею.

И шумнула мать пелеганцу*:«Ой ты, сыне мой возлюбленный,Помути ты силу вражию,Соблюди Урусь кондовую».

Не убластилося* Батыю,Не во сне ему почуялось,Наяву ему предвиделось —Дикомыти* рвут татаровье.

Повернул коня поганищеНа застепное пристанище,За пожнёвые утырины,На укрепы ли козельские.

Ой, бахвалятся провытники*Без уёму, без попречины*.За кого же тебя пропили,Половецкая любовница?

У Палаги-шинкачерихиНа меду вино развожено.Корачевые кумашницы*Рушниками занавешаны.

Не облыжники* пеняются*,Не кусомни*-поминушники*,—Соходилися товарищиСвет хороброго Евпатия.

Говорит-гудит детинушка:«Ой ли, други закадышные,Не пора ль нам тыквы-головыПопытать над ятаганами?

Не назря мы, чай, за пожнямиСолнце стрелами утыкали,Не с безделья в стены райскиеДва окошка пробуравили».

Не загулины* кувекали*,Не тетерники скликалися,А удалые головушкиС просулёнами прощалися.

Плачут засыньки по дружникам*,По Евпатию ль все Ольговичи.Улетают молодикочи*Во погоню на потравников*.

Ой, не суки в тыне щенятсяПод козельскими корягами,Налетала рать Евпатия,Сокрушала сыть поганую.

Защемило сердце Батыя,Хлябушиной закобонилось.Не рязанцы ль встали мертвыеНа угубу кроволитную?

А на райских пашнях побрани* —Спорит идолище с Господом:«Ты отдай победу выкрому,Правоверу мусульманину».

Говорит Господь узывчиво:«Ай ты, идолище черное,У какой ты злюки-материТитьку-вишенье высасывал?»

Бьются соколы-дружинники,А не знают волю сполову.Как сидеть их белым душенькамВ терему ли, в саде райскоем.

Стонет идолище черное,Брови-поросль оторачает.Как кипеть ли злым татаровьям —Во смоле, котлах кипучиих.

Скачет хан на бела батыря,С губ бежит слюна капучая.И не меч Евпатий вытянул,А свеча в руках затеплилась.

Не березки-белолипушкиИз-под гоноби* подрублены,Полегли соколья-дружникиПод татарскими насечками.

Не карачевое гульбище,Не изюм-кутья поминная —Разыгрались злы татаровья,Кровь полониками черпают.

Возгово́рит лютый ханище:«Ой ли, черти-куралесники,Отешите череп батыряЧто ль на чашу на сивушную».

Уж он пьет не пьет, курвяжится,Оглянётся да понюхает:«А всего ты, сила русская,На тыновье загодилася».

От Ольги́ до Швивой ЗаводиЗнают песни про Евпатия.Их поют от белой вызнатиДо холопного сермяжника.

1912. В<еликий> пост

Комментарии