Виктор Боков - Том 1. Стихотворения Страница 17

Соль

Мед… молоко…Масло с редькою в сборе.НедалекоДо поваренной соли.

Съел я ее —Не измерить кулем,Даже вагон —Это малая малость!Как равноправнаяЗа столомВместе со всемиОна появлялась.

Детство крестьянское —Это не райИ не кондитерскаяСо сластями.— Солоно?— Солоно, мама!— Давай.Ешь на здоровьеИ крепни костями.Ел яПо маминой просьбеИ креп.Грудь подставляяПод ливни и грозы.Тысячу разСыпал соль я на хлеб,На комоватыеМягкие ноздри.Помню, что сольМы всегда берегли,Свято хранилиВ красивой солонке.Мы без нееДаже дня не могли,Соль жеТак скромноСтояла в сторонке!

Мы и в капусту ее,И в грибы,И в огурцы,И в соленье любое,Чтобы онаВыступала на лбы,По́том катиласьНа сено сухое!Из дому я уходил.В узелокМать положилаРодительской соли.Слезы прощальные,Крики:    —Сынок!Счастья тебе!Полной чаши и доли!

Помню поход.Мы идем и молчим.Ротой форсируемГать с иван-чаем.Слышим команду:— Соль не мочить!— Есть не мочить! —Старшине отвечаем.

Помню квадратС мертвой хваткой прутья,Где мы истошноКричали до боли!— Не приносите нам больше питья,Если нет воли, дайте нам соли!

Соль моя!Мелкая… крупная, градом…Спутница жизни, жена и сестра!Время одиннадцать,Ужинать сядем,Свежих огурчиков мать принесла.

Что огурцы!Даже слово солю,Солью пропитываю стихотворенье,Чтобы строку гулевую моюВетром невзгодНе пошатило время!

* * *

У гармошки я рос,У рязанских страданий.Сколько песен в душе,Сколько песенных слов!Голубиная руганьДороже змеиных лобзаний,Придорожная горькость полыниМедовее речи врагов.

Я сидел под иконами,Там, где ругались и пили,Где дрожали от песенСосновые стены избы,Где меня,Я не знаю за что, но любили,Как родную былинку,Как посвист весенней вербы.

Я прошел по РусиНе Батыем и не Мамаем,Не швырялся я камнемВ озерный зрачок.И дымилась земля аржаным караваем,И смеялись уста:— Заходи, землячок!

Я закинул наноснуюАлгебру правил,Я все правила выверил в жизниГорбом.Где я шел, там друзей человекаОставил,И меня поминают тамТолько добром.

Вот и все.Что сказать мне еще?Что добавить?Что пропетьГолубому глядению лон?Ничего!Лишь вздохнутьИ умолкнуть губамиИ отдать все, что сделал,На эхо времен!

Вдохновение

Встало сегодня над буднямиЧто-то такое буйное,Что-то такое зеленое,Вьющееся, как хмель.Звонкое, ненатруженное,Чистое, незапруженное,Нежное, как свирель.

Что это?Вдохновение.Необязательно рифмами,Необязательно звуками,Точками и пером,Просто прекрасным волнением,Просто прикосновением,Просто рукопожатием,ВстречейС родным земляком.

— Как вы там?Что вы там?Где вы там?Ловите —Удочкой, неводом?Ходите в обуви кожанойИли кирза до колен?Сеете?Веете?Пашете?Пляшете вы или плачете?Кто вам плясать не велел?

В рынок врезаюсь:— Эй, бабоньки,Крепко ли свиты кочаники?Как посолены огурчики?Люб ли вам ваш бригадир?Пьют ли в колхозе начальники?Щи-то какие хлебаете?Или с картошки сдираетеТысячелетний мундир?

Смехом мне дружным ответствуют:— Бабоньки, мы в Белокаменной,Нашей столице прославленной,Встретили земляка.Парень-то нашенский, горьковский.Им не беда, что я боковский,Разница невелика!

Вот постоял там, где семечки,Тронулся в путь помаленечкуК бусам грибов, к щавелю.По людям путешествую,Родину в лицах приветствую,И вдохновеньем, как нарочным,Будто волшебною палочкой,Души людей шевелю!

И воздвигаю над буднямиЧто-то такое буйное,Что-то такое зеленое,Вьющееся, как хмель,Звонкое, ненатруженное,Чистое, незапруженное,Нежное, как свирель!

Ситец

Чем этот ситец был им люб?Никак мне непонятно.Рвались к нему улыбки с губ,И было всем приятно.

Кричала очередь: — Неси!Отмеривай, не мешкай,Торгуй, как надо, на Руси —По совести советской!

Горячка продавцам была,Пот в три ручья катился,А ситец хлопал в два крылаИ на руки садился.

Он цветом близок был бобу,В нем не было печали.Другие ситцы, как в гробуПокойники, молчали.

А этот… что за лиходей!Все деньги брал по сумкам.Он призывал к себе людейНе голосом — рисунком!

Он был не марок, не линюч,Как раз чтобы носиться.Решил и я — не поленюсь,Возьму такого ситца.

Дошел черед, я попросилВсего четыре метра.Рубашку сшил и проносил,Представь себе, все лето!

Я в ней ходил по борозде,На лодке плыл по Каме.И всюду спрашивали: — ГдеВы ситец покупали?

Где покупал, там больше нет —До ниточки распродан.…Таков ли ситец ткешь, поэт,Для своего народа!

Гармонь

Подушка на подушку —Гора под головой.Частушка на частушку —Мне праздник годовой.

А где в людской толокеХлеб песен заварной,Так, как родник в колодце,Веселая гармонь.

И не беда, что хают,Бранят подчас ее,Она не утихаетУ сердца моего.

Ее разлив сиренев,Ее печаль светла.Она душа селений,Она в народ вросла.

Не сможет и гранатаУбрать гармонь с плеча.Она — сестра таланта,В ней удаль горяча.

Она проста, как правда,Как створки у ворот.И для нее награда —Душа на разворот!

По-песенному кормноОна насытит нас.Кому с гармошкой скорбно,Рекомендуем джаз!

Радуга

На́ небе туча, как платьице летнее,С кружевцем беленьким по подолу,Над семихолмьем Москвы семицветиеВыгнуло яркую спину свою.

— Радуга! — слышатся возгласы звонкие.— Радуга! — тянутся руки в зенит.Как бесквартирная, встала над стройками,Где листовое железо гремит.

Вот уж она на Серпе и на Молоте.Сталелитейщики стали вздыхать:— Вся она в жемчугах, вся она в золоте,Нам бы ее на стану прокатать!

Вот уже радуга наша в Иванове,Не удержали ее москвичи!Видя такое жар-птичье пылание,— Ситец! — с восторгом сказали ткачи.

В Волге уже ее веер павлиновый,Недалеко и до Сальских степей.— Спинка стерляжья, а бок осетриновый! —Шутят по-волжски ловцы у сетей.

К Черному морю отправилась с Каспия,Честь отдает ей военный моряк:— Нам на тельняшки бы эту цветастую,Чтобы украсить Октябрьский парад!

День был такой, что смотрели на радугуВ поле, на море, в цеху у станка.День был такой, что поэзия радостиВ сердце рождалась, как сталь и шелка.

Великие проводы