Федор Тютчев - Том 2. Стихотворения 1850-1873 Страница 17

"Мир и согласье между нас…"

Мир и согласье между нас*Сказались с первого же дня, —Поздравим же, перекрестясь,Тебя со мной — с тобой меня.

"Тут целый мир…"

Тут целый мир, живой, разнообразный*,Волшебных звуков и волшебных снов, —О, этот мир, так молодо-прекрасный, —   Он сто́ит тысячи миров.

Наполеон III*

   И ты свершил свой подвиг роковой,   Великих сил двусмысленный наследник,        Муж не судеб, а муж случайности слепой,      Ты сфинкс, разгаданный и пошлою толпой,      Но правды Божьей, не земной,      Неотразимый проповедник,      Ты миру доказал на деле,   Как шатко все, в чем этой правды нет:        Ты, целых двадцать бурных лет      Мир волновавший — и без цели,           Ты много в мире лжи посеял,         И много бурь ты возрастил,              И уцелевшего рассеял,              И собранного расточил!      Народ, взложивший на тебя венец,      Ты ложью развратил и погубил вконец;         И, верный своему призванью,      Оторопевший мир, игрой своей смутя,              Как неразумное дитя,      Ты предал долгому шатанью.      Спасенья нет в насилье и во лжи,      Как ни орудуй ими смело,      Для человеческой души,      Для человеческого дела.   Знай, торжествующий, кто б ныне ни был он,      Во всеоружии насилья и обмана,   Придет и твой черед, и поздно или рано,      Ты ими ж будешь побежден!        Но в искупленье темных дел      Ты миру завещал один урок великий:        Да вразумятся им народы и владыки      И всякий, кто б тебе соревновать хотел; —        Лишь там, лишь в той семье народной,      Где с властью высшею живая связь слышна,           И где она закреплена   Взаимной верою и совестью свободной,      Где святы все ее условья,      И ей народ одушевлен —   Стоит ли у престола он      Иль бодрствует у изголовья      Одра, где царский сын лежал*,      И весь народ еще недавно      Тот одр болезни окружал      Своей молитвой православной, —   О, тут измене места нет,        Ни разновидным ухищреньям,      И крайне жалок был бы тот,           Кто б этот оскорбил народ         Иль клеветой, иль подозреньем.

"Хотел бы я, чтобы в своей могиле…"

Хотел бы я, чтобы в своей могиле*,Как нынче на своей кушетке, я лежал.Века бы за веками проходили,И я бы вас всю вечность слушал и молчал.

"Тебе, болящая в далекой стороне…"

Тебе, болящая в далекой стороне*,Болящему и страждущему мнеПришло на мысль отправить этот стих,Чтобы с веселым плеском волн морскихВзлетело бы тебе в окно,Далекий отголосок вод родных,И слово русское хоть на одно мгновеньеПрервало для тебя волн средиземных пенье,Из той среды далеко не чужой,Которой ты была любовью и душой,Где и поднесь с усиленным вниманьемСледят твою болезнь сердечным состраданьем,Будь ближе, чем когда, душе твоей присущДобрейший из людей, чистейшая из душ,Твой милый, добрый, незабвенный муж!Душа, с которою твоя была слита,Хранившая тебя от всех соблазнов зла;С которой заодно всю жизнь ты перешла,Свершая честно трудный подвиг твойПримерно-христианскою вдовой!Привет еще тебе от тени той,Обоим нам и милой, и святой,Которая так мало здесь гостила,Страдала храбро так — и горячо любила,Ушла стремглав из сей юдоли слез,Где ей, увы! — ничто не удалось —По долгой, тяжкой, истомительной борьбеПрощая все и людям, и судьбе.И свой родимый край так пламенно любила,Что, хоть она и воин не была,Но жизнь свою отчизне принесла;Вовремя с нею не могла расстаться,Когда б иная жизнь спасти ее могла!

"Британский леопард…"

   Британский леопард*   За что на нас сердит?   И машет все хвостом,   И гневно так рычит?   Откуда поднялась внезапная тревога   Чем провинились мы?   Тем, что, в глуби зашед   Степи средиазийской,   Наш северный медведь —   Земляк наш всероссийский —От права своего не хочет отказатьсяСебя оборонять, подчас и огрызаться   В угоду же друзьям своим   Не хочет перед миромКаким-то быть отшельником-факиром;И миру показать и всем воочию́,   Всем гадинам степным   На снедь предать всю плоть свою.   Нет, этому не быть! — и поднял лапу…

Вот этим леопард и был так рассержен.   «Ах, грубиян! Ах, он нахал! —   Наш лев сердито зарычал. —Как, он, простой медведь, и хочет защищатьсяВ присутствии моем, и лапу поднимать,   И даже огрызаться!   Пожалуй, это дойдет до того,Что он вообразит, что есть <и> у него   Такие же права,   Как у меня, сиятельного льва…Нельзя же допустить такого баловства!»

"Конечно, вредно пользам государства…"

Конечно, вредно пользам государства*В нем образовывать особенное царство,Но несогласно с пользами подданстваИ в Ханстве возбуждать особенное ханство,Давно минувших лет возобновлять приемы и следы,И, устранив все современные лады,Строй новый заводить,И самозванно, произвольноВдруг на Москве первопрестольнойВ затменье умственном, Бог ведает каком,Вдруг заявить себя ожившим баскакомДля несуществующей Орды.

"Во дни напастей и беды…"

Во дни напастей и беды,*Когда из Золотой ордыВ Москву баскаков насылали,Конечно, и тогда их выбирали,Москве предоставляя в дарУчтивейшего из татар,Насколько совместимы два эти слова —Ну, словом, лучшего из той среды,И не отправили бы Дурнова…А впрочем, тут много шума из пустого.

"Все отнял у меня казнящий Бог…"

Все отнял у меня казнящий Бог:*Здоровье, силу воли, воздух, сон,Одну тебя при мне оставил Он,Чтоб я Ему еще молиться мог.

Итальянская весна*

Благоуханна и светлаУж с февраля весна в сады вошла —И вот миндаль мгновенно зацвела,И белизна всю зелень облила.

"Мы солнцу Юга уступаем Вас…"

Мы солнцу Юга уступаем Вас.*Оно одно — должны сознаться мы —Теплее нашего Вас любит —А все-таки хотя здесь царство и зимы,Мы ни с какими бы странамиЗдешних мест не променяли бы.Здесь сердце Ваше остается с нами.Ступайте ж, уезжайте с Богом,Но сердце Ваше нам залогом,Что скоро Вы вернетесь к нам —И пусть в отъезда час — со всех сторон,И даже с бедного одра страданья,Молитв благие пожеланьяЗа Вами понесутся вслед —Всех русских душ торжественный привет.

"Вот свежие тебе цветы…"