Борис Пастернак - Стихотворения и поэмы Страница 17

4. В лесу

Луга мутило жаром лиловатым,В лесу клубился кафедральный мрак.Что оставалось в мире целовать им?Он весь был их, как воск на пальцах мяк.

Есть сон такой, не спишь, а только снится,Что жаждешь сна; что дремлет человек,Которому сквозь сон палят ресницыДва черных солнца, бьющих из под век.

Текли лучи. Текли жуки с отливом.Стекло стрекоз сновало по щекам.Был полон лес мерцаньем кропотливым,Как под щипцами у часовщика.

Казалось, он уснул под стук цифири,Меж тем как выше, в терпком янтаре,Испытаннейшие часы в эфиреПереставляют, сверив по жаре.

Их переводят, сотрясают иглыИ сеют тень, и мают, и сверлятМачтовый мрак, который ввысь воздвигло,В истому дня, на синий циферблат.

Казалось, древность счастья облетает.Казалось, лес закатом снов объят.Счастливые часов не наблюдают,Но те, вдвоем, казалось, только спят.

5. Спасское

Незабвенный сентябрь осыпается в Спасском.Не сегодня ли с дачи съезжать вам пора?За плетнем перекликнулось эхо с подпаскомИ в лесу различило удар топора.Этой ночью за парком знобило трясину.Только солнце взошло, и опять наутек.Колокольчик не пьет костоломных росинок.На березах несмытый лиловый отек.Лес хандрит. И ему захотелось на отдых,Под снега, в непробудную спячку берлог.Да и то, меж стволов, в почерневших обводахПарк зияет в столбцах, как сплошной некролог.Березняк престал ли линять и пятнаться,Водянистую сень потуплять и редеть?Этот ропщет еще, и опять вам пятнадцатьИ опять, о дитя, о, куда нам их деть?Их так много уже, что не все ж куролесить.Их что птиц по кустам, что грибов за межой.Ими свой кругозор уж случалось завесить,Их туманом случалось застлать и чужой.В ночь кончины от тифа сгорающий комикСлышит гул: гомерический хохот райка.Нынче в Спасском с дороги бревенчатый домикВидит, галлюцинируя, та же тоска.

6. Да будет

Рассвет расколыхнет свечу,Зажжет и пустит в цель стрижа.Напоминанием влечу:Да будет так же жизнь свежа!Заря, как выстрел в темноту.Бабах! И тухнет на летуПожар ружейного пыжа.Да будет так же жизнь свежа.Еще снаружи ветерок,Что ночью жался к нам, дрожа.Зарей шел дождь, и он продрог.Да будет так же жизнь свежа.Он поразительно смешон!Зачем совался в сторожа?Он видел, вход не разрешен.Да будет так же жизнь свежа.

Повелевай, пока на взмахПлатка пока ты госпожа,Пока покамест мы впотьмах,Покамест не угас пожар.

7. Зимнее утро (пять стихотворений)

Воздух седенькими складками падает.Снег припоминает мельком, мельком:Спатки называлось, шепотом и патокоюДень позападал за колыбельку.

Выйдешь и мурашки разбегаются, и ежитсяКожица, бывало, сумки, дети,Улица в бесшумные складки ложитсяСерой рыболовной сети.

Все бывало, складывают: сказку о лисице,Рыбу пошвырявшей с возу,Дерево, сарай и варежки, и спицы,Зимний изумленный воздух.

А потом поздней, под чижиком, пред цветикамиНе сложеньем, что ли, с волиДуло и мело, не ей, не арифметикой лиПодирало столик в школе?

Зуб, бывало, ноет: мажут его, лечат его,В докторском глазу ж безумьеСумок и снежков, линованное, клетчатое,С сонными каракулями в сумме.

Та же нынче сказка, зимняя, мурлыкина,На бегу шурша метелью по газете,За барашек грив и тротуаров выкинуласьСерой рыболовной сетью.

Ватная, примерзлая и байковая, фортковаяТа же жуть берез безгнездыхГарусную ночь чем свет за чаем свертывает,Зимний изумленный воздух.

Как не в своем рассудке,Как дети ослушанья,Облизываясь, суткиШутя мы осушали.Иной, не отрываясьОт судорог страницыДо утренних трамваев,Грозил заре допиться.

Раскидывая хлопкоСнежок, бывало, чижикШумит: какою пробкойТакую рожу выжег?И день вставал, оплеснясь,В помойной жаркой яме,В кругах пожарных лестниц,Ушибленный дровами.Я не знаю, что тошней:Рушащийся лист с конюшниИли то, что все в кашне,Все в снегу и все в минувшем.Пентюх и головотяп,Там, меж листьев, меж домов тамМашет галкою октябрьПо каракулевым кофтам.Треск ветвей ни дать, ни взятьСушек с запахом рогожи.Не растряс бы вихрь связать,Упадут, стуча, похоже.Упадут в морозный прах,Ах, похоже, спозаранокВихрь берется трясть впотьмахТминной вязкою баранок.Ну, и надо ж было, тужась,Каркнуть и взлететь в хаос,Чтоб сложить октябрьский ужасПарой крыльев на киоск.И поднять содом со шпилейНад живой рекой голов,Где и ты, вуаль зашпилив,Шляпу шпилькой заколов,Где и ты, моя забота,Котик лайкой застегнув,Темной рысью в серых ботахМашешь муфтой в море муфт.Между прочим, все вы, чтицы,Лгать охотницы, а лгатьУ оконницы учиться,Вот и вся вам недолга.

Тоже блещет, как баллада,Дивной влагой; тоже льетСлезы; тоже мечет взглядыМимо, словом, тот же лед.

Тоже, вне правдоподобья,Ширит, рвет ее зрачок,Птичью церковь на сугробе,Отдаленный конский чок.

И Чайковский на афишеПатетично, как и вас,Может потрясти, и к крыше,В вихорь театральных касс.

8. Весна (пять стихотворений)

Весна, я с улицы, где тополь удивлен,Где даль пугается, где дом упасть боится,Где воздух синь, как узелок с бельемУ выписавшегося из больницы.

Где вечер пуст, как прерванный рассказ,Оставленный звездой без продолженьяК недоуменью тысяч шумных глаз,Бездонных и лишенных выраженья.

Пара форточных петелек,Февраля отголоски.Пить, пока не заметили,Пить вискам и прическе!

Гул ворвался, как шомпол.О холодный, сначала бы!Бурный друг мой, о чем бы?Воздух воли и жалобы?

Что за смысл в этом пойле?Боже, кем это мелются,Языком ли, душой ли,Этот плеск, эти прелести?

Кто ты, март? Закипал жеДаже лед, и обуглятся,Раскатясь, экипажиПо свихнувшийся улице!

Научи, как ворочатьЯзыком, чтоб растрогались,Как тобой, этой ночьюЭти дрожки и щеголи.

Воздух дождиком частым сечется.Поседев, шелудивеет лед.Ждешь: вот-вот горизонт и очнетсяИ начнется. И гул пойдет.Как всегда, расстегнув на распашкуПальтецо и кашне на груди,Пред собой он погонит неспавших,Очумелых птиц впереди.Он зайдет и к тебе и, развинчен,Станет свечный натек колупать,И зевнет, и припомнит, что нынчеМожно снять с гиацинтов колпак.И шальной, шевелюру ероша,В замешательстве смысл темня,Ошарашит тебя нехорошей,Глупой сказкой своей про меня.Закрой глаза. В наиглушайшюм органеНа тридцать верст забывшихся пространствСтоят в парах и каплют храп и хорканье,Смех, лепет, плач, беспамятство и транс.Им, как и мне, невмочь с весною свыкнуться,Не в первый раз стараюсь, не привык.Сейчас по чащам мне и этим мыканцамПодносит чашу дыма паровик.Давно ль под сенью орденских капитулов,Служивших в полном облаченьи хвой,Мирянин-март украдкою пропитывалТропинки парка терпкой синевой?Его грехи на мне под старость скажутся,Бродивших верб откупоривши штоф,Он уходил с утра под прутья саженцев,В пруды с угаром тонущих кустов.В вечерний час переставала двигатьсяЖемчужных луж и речек акварель,И у дверей показывались выходцыИз первых игр и первых букварей.Чирикали птицы и были искренни.Сияло солнце на лаке карет.С точильного камня не сыпались искры.А сыпались гасли, в лучах сгорев.

В раскрытые окна на их рукодельеСадились, как голуби, облака.Они замечали: с воды похуделиЗаборы заметно, кресты слегка.

Чирикали птицы. Из школы на улицу,На тумбы ложилось, хлынув волной,Немолчное пенье и щелканье шпулек,Мелькали косички и цокал челнок.

Не сыпались искры, а сыпались гасли.Был день расточителен; над школой свежейНеслись облака, и точильщик был счастлив,Что столько на свете у женщин ножей.

9. Сон в летнюю ночь (пять стихотворений)